Эта пора была создана, чтобы влюбляться, бродить, восторженно щурясь на солнце и слушая капель... А почему, собственно, он идет один? Так естественно представить рядом легкий, чисто очерченный профиль с золотым проницательным глазом. Ничто не мешает. Разве кто будет ему ближе? Глупо откладывать. Мать давно этого ждет, Томин ждет, Зиночка ждет. А весна и вовсе торопит. Такой весны может больше не случиться, и надо успеть к ней примазаться со своим счастьем.
Или жаль холостяцкой свободы? Чушь. Женщины появлялись в его жизни и исчезали, не оставляя глубоких следов, не отнимая ничего у Зины. Кроме времени А в жизни Зины был кто-нибудь? Не исключено. Охотников, во всяком случае, хватало. Царапнула запоздалая ревность. "Этак я еще и провороню ее! Глупо выкладываться до донышка на работе. Окаянная профессия. Невыгодна ни в смысле карьеры, ни в материальном отношении. Зато сломать шею - сколько угодно. Ладно, тут чего уж... А вот Зиночка. Передает потешные словечки племянника, вяжет ему варежки, водит в зоопарк. Хватит. Решено!"
На пороге дома Знаменский сделал кругом, чтобы еще раз увидеть непривычно красивый переулок и перекресток под светом фонарей, окруженных сквозным хороводом снежинок...
Лапчатый... Перепончатый. Он заявился поглядеть на нашу Белокаменную!
"Вот как?! Так я уже знаю?! Уже способен опознать ту субстанцию, что копилась подспудно? Способен дать ей имя?"
Способен.
Волна тихой ярости смыла все личное и унесла, и до рассвета Знаменский был наедине со своим открытием, воюя против его недоказуемости и внешней абсурдности.
* * *
Маргарита Николаевна пекла оладьи, и втроем ели их на кухне с вареньем, со сметаной. Колька рассказывал что-то язвительное о школе, потом вынес мусорное ведро и закатился гулять. Знаменский продолжал сидеть за столом. До чего ж мать моложава. Нет, просто молода. В транспорте ей говорят "девушка". Еще Колька туда-сюда, но я совсем не гожусь ей в сыновья. Здоровый мужик, а она тоненькая, миловидная, смеется заразительно, не подумаешь, что психиатр, и чертовски умна. Доктор наук. И когда успела?.. С удовольствием моет посуду. Дальше по графику пылесос, веселая стряпня обеда. Быт ее не мучает, хотя от сыновей помощь невелика. Впрочем, оба все умеют - тоже ее заслуга, не отца. Тот был поэтично-неловок и к хозяйству не допускался вовсе. Зевалось.
- Плохо спал?
- Угу. Да оладьев тоже переел.
- Никуда не собираешься? - скрытый вопрос о Зиночке. - За городом сейчас с лыжами - восторг!
"За городом, действительно, сказка. Но у меня мази на такую температуру нет. И вообще, пожалуй, неловко прохлаждаться, когда Саша роет землю в Бутырке".
- А что не спал?
Знаменский начал описывать бродягу. С матерью он порой советовался. Маргарита Николаевна уточняла детали, продолжая перетирать чашки, и в разговоре Знаменский лучше понимал собственные впечатления, прояснял для себя и облик лже-Федотова. "Лже" следовало уже из того, что произносил букву "г" без мягкого южного придыхания, характерного для курских.
- Симулировать помешательство можно. А вот симулировать некультурность трудно, - сказала Маргарита Николаевна. - Скорей, потому и немногословен: речь выдает. Иначе бы рассказывал. При подобной биографии сколько он знает баек!
Они еще повертели проблему с боку на бок, и Знаменский взялся чистить картошку.
В результате ночной маеты и шевелений Томина очередное собеседование с бомжем потекло по бурному руслу. Знаменский старался щипнуть до крови, понуждая бродягу раскрыться. Менял ритм, то выстреливая вопросы подряд, то затягивая паузы и почти подремывая с отсутствующей миной. Бродяге не всегда удавалось сохранить спокойствие. Раз Знаменский поймал его пристальный изучающий взгляд.
- Что вас во мне заинтересовало?
- Гадаю - умный вы человек или нет.
- Внешность обманчива.
- Это про меня?
- Если хотите.
Знаменский принялся подпиливать ногти. (Пилку вместе с двумя письмами от двоюродного брата, будильником, старинными кипарисовыми четками, листиком герани, цепочкой из скрепок и иными, столь же несообразными для Бутырки предметами он похватал утром и запихал в портфель, намереваясь наугад пошаманить).
- Иногда мысленно я пробую побрить вас, постричь, одеть то в ватник, то во фрак. И поставить в различные ситуации. Вот вы колете дрова... м-м, вряд ли. Произносите тост за столом... может быть. Лезете в чей-то карман... сомнительно, не вижу. Обнимаете женщину... пожалуй, если красивая. Выпрашиваете окурки, собираете бутылки? Нет. Отдаете приказ по телефону. Стреляете из пистолета. А почему бы и нет?
В портфеле тикал будильник. Минут через пятнадцать он зазвонит. Неведомо зачем.
- Бог знает что вы обо мне думаете, - засмеялся бродяга одними губами. - В каком-то смысле даже лестно. Допустим, окурков я не выпрашивал. Тут вы попали в точку. А пистолет только в кино видел. Вы, гражданин следователь, человек неглупый, но фантазер.
- Неужели?
- Конечно. Вот насчет того, что воровал, как раз было дело. Голод заставит - украдешь. Корзинку с вишнями сопрешь у бабки на вокзале, а к следующему поезду вынесешь и продашь.
- За вишнями я бы гоняться не стал. - Знаменский обдул ноготь, оценивая симметричность подпила.
- Ну, согласен, есть в моей жизни период. Если бы за бутылкой, я бы рассказал. Уверен, вы бы меня поняли - как человек. А как следователю рассказать не могу. Там не за что много давать, но замешана баба. Чего ее тянуть за собой, понимаете?
Знаменский скрипнул спинкой стула, стряхнул роговую пыль с колен.
- Прошлый раз о матери заговорили, расстроили меня. Отсижу и поеду домой, брошу пить. Женюсь. А если вы накинете срок, я и мать навряд ли в живых застану.
Пытается вызвать сочувствие?
- Вы за эти годы посылали ей деньги?
- Первое время...
Его прервал звон будильника. Бродяга дрогнул и впился вопросительно в портфель. Для усиления нелепости Знаменский растер меж ладоней лист герани, кабинет наполнился пряным запахом. (Герань Маргарита Николаевна держала против моли.) У бродяги ноздри чутко раздулись, он кашлянул и продолжил:
- Первое время посылал. Потом реже.
- Не припомните приблизительно, когда и какие суммы?
- Мало посылал, мало! Чувствую, к чему ведете. Мать старуха, а я сильный мужик.
Эх, разве такого проймешь? Вот если б у меня выросла третья нога либо рыбья чешуя поверх брюк...
- Ну, самый крупный из переводов какой был?
- Оставим это. Совестно, понимаете?
- Нет, не все еще понимаю. Но надеюсь, пойму.
- Что поймете?
- Вас.
- Что во мне непонятного?
- Очень многое. К примеру, уровень культуры при подобном образе жизни.
Все-таки будильник я опять заведу.
- Нынче все культурные пошли. А я все же десятилетку кончил. Даже две пятерки в аттестате имел. Много повидал. С разными людьми встречался. Замечал, перенимал.
- Верно, две пятерки, - щелкнули бусины четок. - По химии и по географии. Но почему-то ни одного города не можете назвать.
Бродяге неприятна была осведомленность следователя.
- Говорите, перенимали. Но чтобы перенимать, надо сходиться с людьми довольно тесно. А кочевой быт приучает к одиночеству.
- Оно вроде и так - все настороже. Но и легкость нужна. Чтобы с любым встречным - общий язык.
- Между тем в камере, где вся обстановка толкает к общению, вы держитесь обособленно. Опять скажете, нарушаю законность? Нет, ваше поведение фиксируется в карточке. Кроме того, есть надзиратель, он поневоле все видит. Естественно, я поинтересовался. Даже проглядел ваш библиотечный формуляр.
Четки - удобное приложение для рук, в эти мелкие движения сбрасываешь лишнее возбуждение.
- Рад, что мы с вами сегодня так откровенны... В тот раз я сгрубил, вы уж извините.
- Я задал вопрос.
- Ах, да. Народ, знаете, в камере неподходящий: мошенник, кладовщик, учитель какой-то. Что я для них?
- А по-моему, вы пользуетесь авторитетом. Кстати, за вами числится драка. И, кажется, вы применили тогда особый болевой прием. Что это было?
- Ей-богу, не знаю. Научил один парень еще в плотницкой бригаде. Если будет, говорит, кто к тебе лезть, сделай так - сразу отстанет.
Неопределенный жест, не проясняющий суть приема.
- Ну, хорошо, поговорим немножко о литературе.
- Гражданин следователь, разрешите спросить.
- Пожалуйста.
Сейчас ринется в атаку.
- Законом установлен срок для следствия?
- Да.
- Этот срок кончился.
- Не спорю.
- Все сведения про меня подтвердились. Больше ничего не требуется!
- Я счел нужным продлить срок.
И еще продлю, чего бы ни стоило!
- Есть постановление прокурора?
- Есть.
- Прошу ознакомить.
- Я не обязан предъявлять этот документ.
- Порядочки!
Будильник. А кстати - обеспечит перерыв в словопрениях. Все, захлебнулся. Теперь извлечем письма. Можно, к примеру, где попало ставить знаки препинания: "Привет, Павлик! С Новым? годом? тебя? Колю? и Маргариту! Николаевну! Наши, все, шлют, самые, лучшие, пожелания".
