Кучер, по-видимому, не понял длинной речи комиссара, потому отозвался только на последнее замечание Кнорра, и ответил:
— Ничего особенного я не заметил.
— Но позвольте! — горячился Кнорр. — Какие шляпы, например, были у этих людей?
— Кажется, на одном был котелок. Впрочем, нет, — поправился он. — Это у другого был котелок, а у первого была мягкая шляпа и черный сюртук со светлыми брюками! Но нет, опять не то, кажется…
Инспектор оставил всякую надежду добиться толку у кучера; он вскочил и, волнуясь, стал шагать взад и вперед по комнате. Потом он, успокоившись немного, посмотрел на лакея спокойно проговорил:
— Я вижу ваш товарищ еще не совсем оправился и я поэтому не могу получить от него интересующих меня сведений. Будьте вы любезны и расскажите мне что-нибудь о наружном виде людей, которые вам помогали!
— Видите ли, г-н комиссар, — ответил лакей, — я с удовольствием сделал бы это, но я ничего не знаю. Я сидел на козлах и вдруг увидел, что одна из лошадей споткнулась. А уж потом я только знаю, что проснулся вот тут в больнице. Вероятно, я лишился чувств, когда упал с козел. Я никого не видел и не помню ничего!
Качая головой, комиссар наконец оставил дальнейшие попытки. Его надежда на показания потерпевших оказалась тщетной.
Кнорр в самом угнетенном настроении вышел из больницы.
Теперь все свои надежды он возлагал, исключительно, на Шерлока Холмса и страшно упрекал себя за то, что не прибег с самого начала к содействию великого сыщика и проклинал и себя, и преступников, и весь Лондон.
* * *
Холмс на самом деле принялся за поиски. Прежде всего, он отправился на одну из своих запасных квартир.
Он сам не знал, сколько раз он переменил омнибусы, городские железные дороги и извозчиков, разъезжал и вкривь и вкось по всему Лондону, пока убедился, что избег всякого преследования со стороны шпионов. Затем он скрылся в доме с двумя выходами, прошел через несколько дворов и подворотен и наконец очутился в комнате, нанятой им под чужим именем у одной заслуживающей доверия дамы.
В этой комнате Шерлок Холмс хранил часть своего гардероба и некоторые другие вещи, при помощи которых совершал свои переодевания.
Он провел тут ночь, чтобы рассеять всякое подозрение и, когда он утром вышел на улицу, его невозможно было узнать.
Редкие, энергичные черты лица совершенно исчезли; теперь его физиономия решительно ничего не выражала. Он помолодел благодаря искусно приклеенным черным усам и эспаньолке и тщательно приглаженным волосам; от него несло духами на несколько шагов. Костюм, сшитый по последней моде, лайковые перчатки на руках, частенько державших, точно железными тисками, преступников, изящная трость, переливавшийся всеми цветами радуги галстук, блестящий цилиндр и лакированные башмаки последнего фасона придавали ему вид француза, приехавшего для осмотра английской столицы.
С сигарой в зубах он шатался по улицам, пака не увидел несколько полисменов, стоявших вместе.
Они хорошо знали Шерлока Холмса. Сыщик заговорил с ними на ломаном английском языке, прося указать какую-то улицу.
Один из полисменов дал мнимому французу просимую справку, осмотрев его привычным глазом; Шерлок Холмс остался доволен — его не узнали.
— Тем лучше, — бормотал сыщик, помахивая тростью. — Теперь спрашивается, у кого лучше зрение: у преступников или у полисменов? Пройдусь-ка я в Инны. Мне почему-то кажется, что именно там помещаются эти таинственные клубы.
Местность, куда направился Шерлок Холмс, была едва ли не самой отвратительной во всем Лондоне. Старинные дома — мрачные, громадные здания, скорее похожие на товарные склады, не отличались опрятностью. Полиция не мало трудилась, чтобы очистить эти дома от преступных обитателей, но все ее усилия сводились к нулю. Суеверный простой народ уверял даже, что там по ночам являются тени умерших насильственной смертью и взывают к справедливости. В виду всего этого никто из порядочных людей не желал нанимать здесь квартиры, хотя товарищество, которому принадлежали дома, предлагало их по весьма дешевым ценам.
Этим воспользовались китайцы, которых не смущали никакие тени, и поселились в этой части города в таком количестве, что через короткое время образовали целый китайский квартал.
Шерлок Холмс шатался среди старинных домов, как состоятельный турист, разглядывая от времени до времени выставленные китайские товары. Иногда даже покупал кое-какую мелочь и расплачивался не торгуясь. Он нарочно хотел казаться иностранцем, одним из тех любопытных, которых обыкновенно жестоко надували в китайском квартале. При этом он, однако, зорко оглядывался по сторонам и тщательно все осматривал. Он надеялся найти знакомых, которых уже раньше видел в Америке, членов преступного клуба «Дук-Дук», по его предположению находившегося непременно где-нибудь по близости.
Вдруг Шерлок Холмс низко наклонился над какой-то резной фигуркой, выставленной в одной из лавчонок, но взгляд его был устремлен по другому направлению. Он увидел хорошо известное ему лицо.
Это был китаец, однако, одетый по-европейски, беседовавший с каким то хитрым на вид компатриотом. Не смотря на кратковременность этой беседы, сыщик узнал с кем имеет дело.
Несомненно, этот мужчина, принадлежал к той ужасной преступной шайке, которую он в свое время преследовал в Америке, и несколько членов, которой тогда бесследно скрылись. И вдруг теперь он встретил этого негодяя по другую сторону океана — в Лондоне.
Шерлок Холмс, казалось, совершенно погрузился в рассматривание резной фигурки, не выпуская из виду ни одного движения опасного преступника. Тот тоже был очень осторожен, и, взглянув на мнимого француза, смерил его испытующим взглядом. Поговорив еще немного с китайцем он небрежной походкой скрылся в одном из домов.
Шерлок Холмс посвистывая, пошел дальше; как ни в чем не бывало, посмотрел на большую вывеску с какими-то намалеванными на ней чудовищами и увидав, что никто не обращает на него внимания, исчез в том же доме, куда скрылся тот, кого он искал, и местожительство которого во что бы то ни стало хотел разузнать.
Задача предстояла нелегкая. Шерлок Холмс был знаком с особенностями этих домов: множество квартир, масса узких и темных даже днем коридоров, крытых деревянных галерей и ветхих деревянных лестниц, которые скрипели, как только наступишь на них, сбивали с толку постороннего, пожелавшего что-нибудь отыскать там.
Шерлок Холмс прекрасно знал все это. Прислушавшись к скрипу одной из лестниц, он осторожно стал подниматься. Несомненно, впереди шел тот, кого он искал.
Он старался не наступать на середину деревянных ступенек, чтобы избежать скрипа, и опирался всем телом на перила.
Кругом царила мертвая тишина, так как в это время дня обитатели Иннов были заняты вне дома.
Преступник, дойдя до одного из коридоров, свернул туда. Сыщик, как кошка бесшумно следовал за ним.
Длинный коридор вел в глубину здания. Шаги идущего впереди указывали сыщику дорогу.
Через некоторое время шаги почти затихли и Шерлок Холмс, опасаясь, что потеряет след, сделал несколько длинных, бесшумных прыжков, когда вдруг прямо перед ним выросла какая-то фигура. Очевидно, преступник догадался, что его преследуют.
— Завлек я тебя, наконец, туда, куда надо было, проныра, — прошипел он сквозь зубы, и с быстротой молнии рука, вооруженная кинжалом, чуть-чуть не поразила Шерлока Холмса.
Но сыщик ловко отскочил в сторону.
Это спасло ему жизнь, хотя жгучая боль в левом плече доказывала, что удар не пропал даром: что-то горячее текло по руке.
Приходилось обороняться. Сыщик не успел во время выхватить револьвер и потому замахнулся тростью, хотя и изящной на вид, но со стальным стержнем. Ею он со всей силы ударил противника по голове.
Нож, поднятый для второго удара выпал из руки и противник Шерлока Холмса с глухим стоном растянулся на полу.
Вдруг, в полутьме коридора появилась масса лиц, выросших точно из-под земли.
— Бейте его! — вопил валявшийся на полу. — Не выпускайте живым!
Шерлок Холмс, увидя около полудюжины китайцев, стал осторожно отступать, отмахиваясь тростью.
К счастью, он хорошо помнил расположение коридоров, чего не предвидели преследовавшие Шерлока Холмса, надеясь загнать его в какой-нибудь тупик, где он, несомненно, должен был бы погибнуть. Но он счастливо добрался до лестницы, спустился, шагая через пять ступенек зараз и, запыхавшись, но невредимый, дошел до выходной двери.
Убедившись, что преследователи остановились на половине лестницы, он выскочил на улицу и, прежде всего, осмотрел свое раненое плечо. Рана еле была заметна и кровь запеклась.
— Я неправильно рассчитал вражеские силы, — подумал отважный сыщик, — и, вероятно, плохо изменил шкуру. Полицейских я провел, но эти негодяи хитры, как сам дьявол, но я все-таки перехитрю этих мерзавцев.
