— Ну ты молоток, Степашка, — почему-то смущенно пробормотал наконец Бублик, не дождавшись, что друг что-либо вопросит вслух. — В стане противника два сломанных ребра, зубов выбитых — море, один боец в отключке до сих пор… Крутняк.
— Че это за рояль был в кустах? — заговорил наконец Степашка, сам удивляясь своей образованности. Где-то он слышал эту фразу, а теперь она выскочила ненароком. — Нас, что, с кем-то перепутали?
— Хочешь — казни, хочешь — милуй, — Бублик решил не отставать от шефа в изящности выражений. — Сюрприз это, Степашка. Помнишь, ты мечтал о таком подарке?
— Вы чего, в натуре, рехнулись? — у Степашки от удивления отвисла мужественная челюсть. — О каком-таком подарке?
— Ну, как… — Бублик замялся. — Помнишь, мы в «Славянском раздолье» сидели, а Будильник про фирму «Адреналин» в газете читал? Ты еще так художественно тогда завернул, сказал: «Друзья мои, прекрасен наш союз… Если бы вы мне на какое-нибудь торжество такую мулю законопатили, я бы вам по гробовую доску кровником сделался». Не помнишь, что ли? Да ты не думай, Наталья Николаевна предупреждена была, по честноку… Но в сторонке не захотела сидеть. Видел бы ты, как она удар держала! Помирать буду — не забуду! А машину, где матушка твоя сидела, и не открывали вовсе. Она и понять-то ничего не успела. Мы ей объяснили потом, что это вроде карнавала праздничного.
Выслушав эту тираду, Степашка стал неторопливо ворочать мозгами. То есть он почти все сразу понял. Но теперь нужно было грамотную реакцию проявить. Накололи его братаны-кровники, как бы первое апреля устроили. И ведь не станешь возражать, что он таких шуток не хотел в принципе. Очень даже хотел, как только про эту фирму «Адреналин» услышал от бодигарда дружественного сообщества — Будильника, сокращенно — Дини. Ну, этимология понятна: Будильник — динь-динь — Диня. А может, наоборот, вообще-то его Денисом звали, и тогда: Денис — Диня — динь-динь — Будильник. Надо сказать, Степан Владленович на досуге очень любил в этимологии прозвищ окружающих людей разбираться. Но не имя, а тем более не кликуха красит человека, главное, что Будильник был пацан не только умный, но и живо интересовавшийся актуальной действительностью. Поэтому он каждый день «Комсомольскую правду» покупал. И иногда особо интересные статейки собратьям-бизнесменам зачитывал, когда они вместе собирались в ресторации какой-нибудь или сауне.
Однажды Будильник прочел вслух статью, где рассказывалось об одной новой питерской фирме, что обслуживала обеспеченных людей, которым в жизни не хватало бытового экстрима. Скажем проще. Живет, например, какой-нибудь законопослушный бизнесмен, налоги платит регулярно, спит спокойно, дела идут — лучше некуда. А через некоторое время начинает тосковать, потому что ничего в его жизни не происходит такого, что бы кровь могло будоражить и сердце заставляло колотиться бешено. Стало быть, адреналина ему не хватает в организме, вот что. Тоскует бизнесмен по налоговым проверкам, вызовам в прокуратуру и омоновским наездам на офис. Цивилизованный человек бизнесмен, но какой-то неведомый бандитский ген в нем играет. И не то чтобы завидовал он своему брату-редиске, то есть нехорошему человеку, не платящему налогов, но иногда до боли душевной хочется ему побывать в шкуре какого-нибудь крутого представителя криминалитета. И вот это его потаенное желание чутко угадывают организаторы фирмы «Адреналин». Угадали — предложили. Всем подобным страдальцам — набор адреналиновых услуг. Можно себе налогового инспектора вызвать. А можно и взвод омоновцев во главе с генеральным прокурором. Среди продвинутых пацанов самым крутым подарком стала считаться такая вот адреналиновая услуга. И когда давно уже ставший законопослушным Степашка статью эту в исполнении Будильника выслушал, он на глазах близких своих друзей закручинился и вслух размечтался о таком подарке. А друганы на то и друганы, чтоб распотешить удала добра молодца.
Так что сотрясать воздух смысла не было. Да и на кого злиться? Разве что на самого себя, на причуду свою экзотическую. Ведь никто, как оказалось, из своих не пострадал. А то, что адреналиновцам-«омоновцам» слегка бока намяли, так работа у них такая. Высокооплачиваемая по всем статьям. Степашка подвел итог своим размышлениям и широко улыбнулся всем присутствующим в салоне «роллс-ройса».
— Ладно, братаны, — миролюбиво проговорил он. — Подарок хорош, без базара. Уважили, ублажили… Только вот как-то несообразно в таком виде теперь во Дворец бракосочетаний ехать. У вас на этот счет задумки какие-нибудь подготовлены?
Друзья облегченно вздохнули и заулыбались в ответ.
— Ясное дело! — воскликнул Хрюн. — Сейчас зарулим в баньку протопленную. Тут неподалеку один мой кореш салон держит. Сервис там — высший класс. Отмоем дерьмище и снова в путь!
— А прикид? — вспомнив о главном, расстроился Степашка. — Ты на нас с Натальей погляди, да?
— Не боись, — рассмеялся Бублик. — У Натальи на этот случай прикид продублирован. Еще лучше прежнего. Ну и твой дубль-костюм в баньке дожидается. Точно такой же, от того же кутюрье. Хрюн за этим делом специально в Париж летал. Да и гости обижены не будут. Все схвачено, Степ, мы ж не ослы какие-нибудь.
— Из наших точно никто не пострадал? — спросил Степан скорее для порядку, нежели от беспокойства.
— Не волнуйся, милый, — вступила в разговор Наташа. — Ни из ваших, ни из наших. Девчонкам моим очень даже понравилось. А если их еще и в баню повезут, то они нашу свадьбу на всю жизнь запомнят.
— Повезем, — серьезно подтвердил Морж. — Как же в бане без девчонок…
В бане мылись быстро, по-солдатски. Впрочем, невеста и подруги управились еще скорее, чем пацаны, и побежали в парикмахерское отделение — прически поправлять. Все понимали, что баня сейчас — мероприятие исключительно функциональное, а не какое-нибудь… эпикурейское. Мать Степашки и племянник, нисколько не пострадавшие от свадебного подарка жениху, на время помывки остальных участников церемонии отъехали с шофером и охранником за отцом в находившуюся отсюда неподалеку больницу. Потому что справедливо рассудили — время и так потрачено слишком расточительно. Владлена Степановича привезли как раз к тому моменту, когда из баньки стали выползать довольные, посвежевшие и нарядные (краше прежнего) друзья жениха и подруги невесты. Ожидали только виновников торжества, которые отчего-то задержались. Впрочем, почему «отчего-то»? Жениху и невесте нужно наряднее всех быть на свадьбе. А значит, и прихорашиваться дольше. Впрочем, у Хрюна, Бублика и многих других, хорошо знавших Степашку, были и другие мысли насчет задержки молодоженов. Но пусть эти мысли останутся на их совести…
Однако любое ожидание, долгое оно или не очень, когда-нибудь заканчивается. Дождались и на этот раз. Двери частной двухэтажной баньки с колоннами медленно распахнулись и из них буквально выплыли жених и невеста. Бублик не соврал — наряд Натальи Николаевны был еще роскошнее, чем предыдущий. Легкая фата-корона, украшенная сотней маленьких бриллиантиков, ярко сверкала в свете недавно зажегшихся на улице фонарей. Костюм на Степашке сидел, как влитой. Галстук придавал ему мужественную солидность. А лица молодоженов сияли просто неземным блаженством. Моржу пришел на ум стих собственного сочинения в честь окольцованного друга: «Степашка гайку навинтил, видать амур его пронзил». Ожидавшие искренне и восторженно зааплодировали выходу новобрачных. Степан Владленович растрогался и раскинул руки в стороны, словно пытался обнять разом всех любящих и любимых…
И в этот самый момент раздался какой-то странный хлопок. Степашка почувствовал, как что-то слегка толкнуло его в грудь, а присутствующие с ужасом увидели, как по груди, по белоснежной рубашке жениха расплывается алое пятно. «Ну это уже перебор, пацаны», — подумал Степашка…
2. Так назначено судьбой для нас с тобой…
В Главном управлении внутренних дел Санкт-Петербурга с утра происходило внеочередное совещание руководящего оперативного состава. Мероприятие это отличалось от подобных ему кроме внеочередности еще и тем, что на задних рядах уютного зала особняка на улице Чайковского, зажав в потных ладонях упаковки с мятными леденцами «Рондо», сидели с каменными от напряжения лицами несколько десятков участковых из разных районов Питера — не все, но некоторые, с самых неблагополучных и криминальных участков. Они были приглашены на экстренное собрание по причине чрезвычайности ситуации, возникшей в городе, и не без основания боялись только одного, что сейчас, закончив речь, начальник главка посмотрит грозным оком в их сторону и станет требовать у них ответа.
Начальник одного из районных управлений, полковник Николай Трофимович Барсуков (прозвище среди подчиненных понятно какое, от фамилии образованное) сидел соответственно рангу во втором ряду, а возле него, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза, его первый помощник, начальник отдела уголовного розыска, майор Андрей Евгеньевич Мелешко скучал, мечтая об одном — скорее бы все закончилось, чтобы можно было отправиться домой спать после планового ночного дежурства. Ночное дежурство прошло бурно: приходили друзья по «управе» с подругами, не обошлось без происшествий, как внутри дежурного помещения, так и на вверенной управлению территории, поэтому ни о чем другом, как о нормальном, желательно двенадцатичасовом сне майор мечтать не мог. Он жалел, что по недомыслию не сумел отбояриться и поехал в главк вместе с полковником на его служебной машине. А во втором ряду собрания еще и заснуть никакой возможности не было. Потому что начальник главка во время своей речи, как назло, все время смотрел на полковника и майора. Видно, полюбились ему сегодня эти лица. Выбрал он их в качестве объекта своего актерского исполнения. Да и полковник все время грозно косился на своего подчиненного, справедливо опасаясь возможного внезапного храпа.
