Проект - Кортни Саммерс

«СВО» делит здание с баром, поэтому, возможно, под обедом Пол подразумевал нечто жидкое, но я направляю стопы в паршивенькую забегаловку «Кухня Бетти», расположенную на другой стороне улицы. Там выбираю и оплачиваю две порции макарон с беконом и сыром: от названия веет чем-то домашним, и мне кажется, что Артуру нужна как раз такая еда, если он вообще в состоянии есть. Закусочная забита сильнее обычного, люди ищут убежища от непогоды стоимостью в однодолларовый напиток. Я жду свой заказ у двери, прислонившись к стене возле доски объявлений и прикрыв глаза. При каждом открытии двери у моего плеча трепещут листовки и объявления. Ножи и вилки стучат о тарелки. Над столами плывут тихие разговоры. По телевизору идет сериал «Дни нашей жизни», и я вспоминаю Пэтти, которая при его трансляции пропустила больше походов в церковь, чем самих эпизодов, хотя сильнее всего на свете любит Христа.

– Мамочка, ее лицо.

Я разлепляю веки.

– Мамочка, что у нее с лицом?

Тоненький любопытный голосок доносится слева. Я поворачиваюсь в его сторону и вижу девочку лет четырех, сидящую за столиком с мамой. Она во все глаза таращится на меня. Ее буйные кудряшки стянуты в высокие хвостики, подпрыгивающие на голове, словно помпоны.

– Мамочка, – снова спрашивает девочка, глядя на меня в упор, – что у нее с лицом?

Мама наконец отрывается от мобильного.

– Что, детка?

Она отслеживает взгляд дочери, натыкается на мое лицо, и в ее глазах отражается отчаяние. Она молча молит меня сделать вид, что я ничего не слышала, или же, ради нас обеих, сама, по-доброму, ответила бы дочке на ее вопрос. Я смотрю на малышку, и ее глаза расширяются, а нижняя губа начинает дрожать. Мое пристальное и холодное внимание доводит ее до слез.

– Тринадцать, – кричит женщина за стойкой. Мой заказ. – Счастливое число тринадцать.

В дверях офиса меня останавливает Джефф. Он классный. Его работа – быть классным. Джефф высок и сногсшибательно хорош. У него темно-коричневая кожа и завязанные в хвост дреды средней длины. В «СВО» он работает СММ-менеджером [3] – звучит кошмарно! – и с неизменным мобильным в руке выглядит с ног до головы презентабельно.

– На твоем месте я бы туда не ходил, – советует он мне.

Я устремляю взгляд на кабинет босса, но не успеваю спросить, о чем он. Из-за закрытой двери доносятся крики орущих друг на друга Пола и Артура. Децибелы зашкаливают, однако, несмотря на предупреждение Джеффа, я иду на крики. Остановившись возле своего стола, смотрю сквозь матовое стекло на силуэты ругающихся мужчин. Артур возбужденно мечется по кабинету.

– Ты ни черта не слушаешь меня… и не слушал…

– Арт, я сделал все, что мог…

– Чушь собачья! Они убили моего сына!

В офисе мгновенно воцаряется тишина.

Разговоры обрываются, пальцы зависают над клавишами. Все замирают.

Дверь кабинета Пола распахивается, и на пороге появляется разгневанный Артур. Ярость заполнила разверзнувшуюся в нем пропасть, и теперь он выглядит странным образом цельным. Артур вылетает из кабинета, и дверь по инерции качается взад-вперед. Если кто и должен ее закрыть, то это я.

Из окна кабинета открывается замечательный вид. Наверное, лучший на нашем этаже. Эта сторона «СВО» отвернута от делового центра Мореля с его уродливыми старыми зданиями и смотрит на Гудзон, великолепный в летнее время года, с искрящимися под солнцем, отраженными в нем голубыми небесами. Морель – небольшой городок-десятитысячник, распложенный сразу за Пикскиллом [4]. На поезде от Нью-Йорка до него час езды. Иногда кажется, что мы находимся на краю света, иногда – что не совсем на краю. Сегодня черная поверхность Гудзона бурлит и пенится, вбирая в свой поток ливень. В дождливый ли, в солнечный ли день Пол всегда сидит спиной к окну. Когда я спросила его почему, он ответил: «Я здесь не для того, чтобы любоваться видом». Сейчас он тоже сидит спиной к окну, облокотившись о стол. Никогда не видела его таким расстроенным.

– Не спрашивай, – опережает он вопрос, который так и вертится у меня на языке.

– Твой обед.

– Оставь его.

Я ставлю пакеты с обедом на стол, и Пол поднимает руку.

– Постой. Присоединяйся. Поздравляю с годовщиной в «СВО». – Он улыбается, видя выражение моего лица. – Думала, забуду?

– Я не указала эту дату в твоем календаре. – Наверное, ему сказала Лорен.

– Нужно ее как-то отметить. Так будет правильно.

– Я могла бы придумать что-то получше отверженного обеда, – смотрю я на коричневые бумажные пакеты, в которых уже черствеет сыр. – Зря я взяла макароны с беконом.

Пол делано воодушевляется, услышав, какое блюдо я принесла, но ссора с Артуром явно выбила его из колеи, и теперь ему нужно зализать раны, а он из тех, кто предпочитает делать это в одиночестве.

– Что, к примеру? – спрашивает Пол, как только я разворачиваюсь к двери.

– А сам как думаешь? – снова встаю к нему лицом.

Ненавижу этот его взгляд. «Мы уже обсуждали это», – слышится в голове его голос, а секунду спустя Пол произносит вслух:

– Мы уже обсуждали это, Денэм.

– Ну да. Я, наверное, вечно буду отвечать на звонки.

Он прикрывает лицо ладонью.

– Слушай, я такого никогда не говорил. У тебя сырые идеи. Подача слабовата. Стиль не отработан. – Пол хватает пакет с едой и начинает его распаковывать. – Может, для тебя это и новость, но есть вещи похуже того, чтобы быть помощницей Пола Тиндейла. И кстати, напомни-ка мне, насколько ты квалифицирована для этой работы?

Я устремляю взгляд на реку за окном и, закусив щеку изнутри, пытаюсь не выдать лицом своих чувств. Знаю, в чем-то мне действительно повезло: Пол Тиндейл, очарованный тем, что я была единственным «ребенком» в зале, полном взрослых, заплативших за то, чтобы услышать его речь, и тем, что мои вопросы были на порядок интереснее, вытащил меня из безвестности и предложил работать на него, несмотря на отсутствие высшего образования и недостаток квалификации. Но я работаю на него год и теперь во многом разбираюсь. Я не собираюсь оставаться его канцелярской крысой. Я хочу писать. И в прошлом месяце это желание стало настолько велико, что меня обуяло безрассудство: я положила на стол Пола папку со своей лучшей работой, после чего сидела и ждала, когда же он назовет меня гением.

И все еще жду.

– Пусть ты и занимаешься не тем, чем хочешь, но при этом получаешь бесценный опыт, – замечает Пол. – Благодаря ему ты сможешь получить работу в любом другом, более мелком издательстве.

– Где мне, возможно, позволят писать статьи.

Пол удерживает мой взгляд неприятно долгое мгновение. Я ощущаю себя перед ним открытой и беззащитной. Он словно обладает способностью читать мои мысли, и если применяет ее сейчас, то знает: я представляю себе будущее, в котором самым значимым абзацем на его странице Википедии