меня. Не позволяли мне видеть собственного сына.
Артур открывает галерею и начинает листать фотографии Джереми. На всех он запечатлен на публике и на всех окружен небольшой группой людей различных рас и возрастов. При взгляде на них никогда не придут на ум слова «очень плохая компания». Джереми улыбается той самой улыбкой, о которой мне подумалось раньше, – той, что касается глаз. И тут он постарше, чем на выпускном. Однако все фотографии сняты с далекого расстояния. С такого обычно наблюдают за кем-то.
– Вы сами сделали эти фото?
– Нанял человека.
Артур продолжает листать снимки, возвращаясь к более ранним. Смену сезонов сопровождает новая обстановка и другое окружение. Однако в каждом из этих коротких, запечатленных камерой мгновений Джереми неизменно счастлив и совершенно не подозревает о слежке. Такое прошлое не предвещает ужасного будущего.
– Видишь? – спрашивает меня Артур. – Ты видишь?
«Нет», – мысленно отвечаю я, но потом вдруг замечаю справа от Джереми девушку. Она обнимает его рукой за плечи и шепчет ему что-то на ухо. Сердце останавливается. Окружающий меня мир медленно блекнет, звон в голове заглушает звуки бара…
«Я знаю тебя».
Выхватываю у Артура телефон, и стоит ему оказаться в моих руках, как замершее сердце начинает бешено колотиться в груди. Звуки бара возвращаются, оглушая. Я долго смотрю на фотографию, а потом начинаю листать снимки и вижу эту девушку снова… и снова… и снова…
– Джереми был членом Проекта «Единство»?
– Откуда ты знаешь?
Качаю головой. Голос отказывается повиноваться. Ответ на вопрос Артура покоится слишком глубоко в душе. Мне трудно оторвать взгляд от экрана мобильного, от лица, которое я не видела…
– Ло?
…годы.
– Простите, – наконец выдавливаю я, – это просто…
– Я знаю.
Нет, он не знает!
Артур забирает у меня мобильный, и я безропотно отдаю его, хотя все во мне противится этому. Мне хочется смотреть на фотографию. Хочется смотреть на нее вечно. Я поднимаю глаза и встречаюсь с пристальным, напряженным взглядом Артура. Он так сильно напоминает мне своего сына, что я отвожу взгляд в сторону.
– Я просто не понимаю, – говорит он. – Почему он прыгнул? Почему?!
Отголоски уличной непогоды проникают в бар, и в воздухе разливается затхлый, почти металлический запах дождя и асфальта. Затхлый и металлический запах дождя и железнодорожной станции. Я прикрываю веки и вижу Джереми, но теперь уже по-другому.
«Они убили моего сына».
Я открываю глаза.
Артур плачет, обхватив голову руками.
– Проект чист, – заявляет Пол.
Я стою в углу его кабинета, скрестив руки на груди. Он стоит у окна, устремив взгляд в пасмурную даль. Редкий случай, когда Пол позволяет себе полюбоваться видом, а смотреть-то сейчас и не на что. Отвернувшись от окна, он садится за стол, вперяет взгляд в экран компьютера и опускает руки на клавиатуру. В любой другой день я поняла бы намек: разговор окончен, возвращайся к работе, – но Пол сам устроил мне выходной, и я не покину это здание, пока не узнаю все, что ему известно об участии Джереми Льюиса в Проекте «Единство».
– Это гребаный культ, Пол.
– Как и католическая церковь, – отвечает он, не глядя на меня. – И ты не первая, кто говорит подобное о «Единстве». В своем расследовании я зашел настолько далеко, насколько только мог, Денэм. Весь последний месяц копал под Проект, связывался с его представителями и пообщался чуть ли не со всеми, кто имеет к нему отношение…
– Ты говорил с Львом Уорреном?
Пол хмурится, не отрывая взгляда от монитора. Лев Уоррен не общался с прессой с 2011 года, после своего интервью для журнала «Вайс». Журнал (якобы) утаил от него, что статья будет не отдельной, а одной из прочих в большой серии про культы: «Растущее социальное движение или зародившийся культ? Все, что вам нужно знать о недоучившемся семинаристе Льве Уоррене, Проекте «Единство» и его священной миссии – спасти нас от нас самих». Вердикт журнала: потенциал высок.
Когда статья вышла, «Единство» незамедлительно сделало заявление, что интервью было взято обманным путем и Лев более не будет общаться с представителями СМИ. Двумя неделями позже он появился в новостях по другой причине.
В видео, где отговорил девушку-суицидницу прыгать с Миллс-бридж.
Это была трехчасовая пытка, трясущееся изображение с места событий, транслируемое с мобильного прямо на «Ютьюб» и одновременно передаваемое по телевидению. Льва опознали примерно через сутки. Все поисковые системы на запросы о Льве Уоррене в верхних строчках выдавали сайт «Единства» и статью в журнале «Вайс», приобщая бессчетное количество людей к новой уорреновской теории искупления и спасения, согласно которой из-за своих грехов человечество лишилось Божьей благодати, а «добро, творимое ”Единством“, искупит грехи человечества и к концу света дарует всем спасение».
Битва ключевых слов в поисковых системах приглашала общественность решить, во что верить, но в конечном итоге вирусный видеоролик с удаляющейся фигурой Льва, который, уклоняясь от внимания СМИ, просто спустился с моста и затерялся в людской толпе, был куда убедительнее всего остального.
С тех пор Лев хранит молчание в СМИ, но работа «Единства» говорит сама за себя. Любой желающий услышать речь Льва может либо посетить его ежегодную публичную проповедь, либо стать членом Проекта. Само собой, если бы Пол сейчас взял у Льва интервью, для «СВО» это стало бы огромной удачей.
– Скажу тебе то же самое, что сказал Артуру: нет ничего, что даже отдаленно намекало бы на причастность «Единства» к смерти Джереми.
– Не верю.
– Иди домой, Денэм.
Я беру стоящий у стены стул, ставлю его напротив Пола и сажусь.
Пол со вздохом сдается и, оторвав взгляд от монитора, наконец уделяет мне внимание.
– Ладно. Давай взглянем на Проект «Единство». – Тон его голоса подразумевает, что он оказывает мне большую услугу. Пол открывает на компьютере документ и начинает читать свои записи: – Активы в Мореле, Беллвуде и Чапмэне. В каждом из этих городов ими открыты круглосуточно работающие приюты. Приютами управляет «Союз Единства», который помогает нуждающимся и предоставляет необходимые услуги: профессиональных адвокатов, подходящих в каждом конкретном случае; различные программы вроде «Начни сначала»; программы наставничества для молодежи и взрослых; программы поддержки для подростков из группы риска, для пострадавших от домашнего насилия и для людей с зависимостями; психологическую и юридическую помощь; и так далее, и тому подобное… Это еще не говоря о регулярной раздаче нуждающимся еды и одежды, а также пожертвованиях в благотворительные организации, не имеющие никакого отношения к Проекту «Единство». А после ежегодной проповеди на ферме Гарреттов все присутствовавшие на ней хотят только одного: сделать мир лучше. Что плохого можно сказать после этого о «Единстве»?
– Они считают, что Лев Уоррен обладает духовной властью и способен искупить грехи человечества…
– Через акты служения и оказания помощи людям. Сказать, чем они заняты сейчас? Мобилизацией помощи Пуэрто-Рико.
– Ты член Проекта или его фанат, Пол?
– Ни то ни другое. Но, думаешь, я стану бросаться обвинениями в убийстве в одну из самых обожаемых групп штата Нью-Йорк без единого на то доказательства? Более того: никто