спрашивал маленький Деррик.
– Не знаю, как-то так, – она пыталась показать сыну, как смеяться приличнее, но издавала странные звуки. После чего Деррик и ее мама смеялись еще громче.
– Простите, – сказал он и покашлял, – в контрактах четко написано, что они получат миллион, если будут делать все, о чем попросит Пол.
– Не попрошу Деррик, – поправил его Пол, – прикажу.
– Они сначала согласятся, но на следующий же день убегут, как бедная Мари, – сказал Эндрю.
– В контракте есть пункт: если они решат расторгнуть его, то сами должны платить Полу.
– Значит, они откажут тебе сразу.
– Не думаю. Я кое-чему научился у тебя. Первый пункт о том, что они получат миллион, а вот то, что они должны выплатить штраф при расторжении контракта, отмечено на предпоследней странице маленьким шрифтом. Ты и сам хорошо знаешь, когда люди видят цифру с шестью нулями, то им уже ничего не интересно.
– Хорошо, допустим, они согласятся. Ты не боишься, что кто-то из них может оказаться маньяком или вором?
– Не думаю, они давно здесь живут, я ничего плохого не слышал.
– А зачем это тебе? Ты наверное под воздействием какого-то лекарства?
– Я уже говорил, всему виной чувство одиночества. Я хочу поговорить с кем-то кроме Клары.
– Тогда зачем ты меня позвал, раз уж все решил? – Эндрю всегда понимал своего друга с полуслова, но теперь мог только угадывать.
– Мне нужна твоя помощь.
– И чем я могу тебе помочь? Деррика тебе не хватает?
Они обменялись косыми взглядами.
– Я хочу чтобы ты разузнал про моих соседей все. Когда они родились. Где родились, в какой семье, где учились, чем занимаются, с кем общаются. Короче, все, что можно.
– Это будет не так-то легко, – он встал и поправил брюки.
– Я знаю, у тебя есть свои связи, никто не справится с этой задачей лучше, чем ты.
Жена Эндрю – София, была дочкой бывшего военнослужащего. У него были серьезные связи не только в штатах, но и за границей. Пол с Эндрю не раз прибегали к его помощи. Каждый раз, когда нужно было надавить на кого-то, Эндрю просил помощь у жены.
– Если это тебя успокоит, я поговорю с Софией. Хотя ты знаешь, как мне не хочется просить помощь у этого старого ворчуна.
– Я буду признателен тебе, а теперь я хочу отдохнуть. Завтра у меня встреча с моими соседями.
– Деррик, – начал Эндрю выйдя из спальни, – есть хоть малейший риск, что эти соседи получат миллион?
– Если будут вести себя хорошо, то да, вполне.
– А если мы объявим себя банкротами, то контракты аннулируются?
– Мы не сможем просто так объявить себя банкротами.
– То есть, вся надежда на то, что соседи сами убегут?
– Да, – пожал плечами Деррик.
Неравенство естественным образом
приводит к материализации высшего
класса, опошлению среднего и озверению низшего
Арнолд Мэтью
Соседи недолюбливали Пола и демонстративно показывали это. Он часто ссорился с ними из-за пустяков: из-за шума, света, деревьев, которые закрывали виды из его окон и т.д. Иногда соседи специально провоцировали его на ссоры. А сейчас они у него в гостях.
– Никогда бы не подумала, что попаду сюда, – сказала Грейс, – одна из соседей – своему мужу Рикки.
– Я знал, что он богат, но не думал, что настолько, – ответил Рикки.
– И что он забыл в нашем районе? – присоединился к этой беседе другой сосед – Давид, – Кстати, меня зовут Давид.
– Очень приятно. Меня зовут Рикки, а это моя жена Грейс. Давид, ты случайно не знаешь, почему мы здесь?
– Нет, – он покачал головой и сделал глоток белого вина ‘’Шенен Блан’’, – я только знаю, что у ворчуна две недели назад был инфаркт. Может, он хочет познакомиться с нами, чтобы попрощаться.
После этих слов последовало громкое хихиканье, которое прервало звучный голос Пола.
– Рад, что вам весело. Добрый вечер. Спасибо, что нашли время меня навестить.
– Добрый вечер, – хором ответили соседи.
– Надеюсь, угощение вам понравилось.
Клара недовольно раздавала закуски. Они быстро слетали с подноса, и она возвращалась на кухню за новыми.
– Нам все понравилось, спасибо Пол, – сказал Бомани, – но хватит молоть чушь, скажите, что вам нужно и разойдемся по домам.
– Почему же чушь? Мы соседи, и я подумал, что иногда можно собираться и беседовать. Как говорится, узнать друг друга получше.
– С чего вы взяли, что мы хотим узнать друг друга получше. Никто из вас не здоровается со мной при встрече, – Бомани оглянулся, и заметил косые взгляды в свою сторону.
– Я, наверное, не замечал тебя. Прости, ты ведь Бомани? – спросил он.
– Да, он и есть. Теперь я могу идти?
– Нет, – строго ответил Пол, – у меня к тебе, точнее ко всем вам, предложение. Как вы знаете, я богат.
– Вы каждый раз напоминаете нам об этом, – сказала Сиена, – из-за вас умер мой Ки-Ки.
– Что за Ки-Ки? – удивленно спросила Мариам.
– Ки-Ки – моя собака, он отравил его, – Сиена повернулся к Полу, и посмотрела ему в глаза, – потому что она лаяла. Скажите мне, разве собака не должна лаять.
– Я не травил вашу собаку. Давайте к делу. У меня больное сердце, оно может не выдержать ссоры. Итак, – Пол перевел дыхание и продолжил, – вы знаете, что у меня был сердечный приступ. Мой врач сказал, что он может повториться, и, чтобы избежать этого, я должен лечиться. А еще я должен быть окружен друзями и родными. С последним у меня проблемы: ни друзей, ни родных. Единственный мой друг занят нашим бизнесом.
– А чем мы можем вам помочь?– спросил Давид.
– Ты что, не понял? Пол хочет, чтобы мы окружали его заботой, – ответила Грейс, – но этого не бывать. Рикки, мы уходим, с нас хватит этого цирка.
– Один миллион, – бросил Пол.
– Один миллион чего? – спросил Рикки. Его глаза загорелись.
– Долларов, конечно же. Почему все задают этот глупый вопрос? Если вы согласитесь посидеть со мной месяц, пока риск не пройдет. Но согласится должны все, если хоть один из вас откажет, контракта не будет.
– А можно подумать? – спросил Бомани.
– Здесь и сейчас. Ответ мне нужен сейчас, – ответил Пол и сел на огромное кресло возле камина.
Пол скрестил ноги перед собой, поставил руки на живот и стал изучать своих гостей. Он отлично понимал, что, услышав слово миллион, они не смогут отказать. Кому помешает лишний миллион? Соседи стали смотреть один на другого. Каждый будто гадал, что у другого на уме. А на уме у них был миллион.
– А у вас есть такие деньги? – спросила Мариам.
– У меня
