во мне кроется. Да, Дьявол я, что тут необычного? Иные с опаской во взоре кличут меня иначе: Черт, Сатана, Нечистая и прочее-прочее. Прямо многоголосица имен для одной персоны! Пусть, мне наплевать на это. Но мне больше по душе первое! Оно четкое, ясное, меткое, звучное и пугающее одновременно. Хотя не в том суть, как тебя называют, а в восприятии. И ты, дуреха, еще спрашиваешь, как я в квартиру попал? Смех да и только! Наш брат без труда войдет куда надо и когда этого требуют обстоятельства. И так же спокойно и без особого напряжения удалится. Ты не бойся меня, я тебе вреда причинять не имею намерений, у тебя и так проблем выше крыши. По моему дьявольскому разумению, это нормально. Как без них, без проблем? Никак. Они должны быть всегда! Если всюду всем хорошо, когда все идет гладенько и чинно, без сучка и задоринки – это нас устраивать никак не может! Даже пугает! В нашем философском понимании, быть подобного не должно. Вот у нас какая формула выведена. Основная. Главная и определяющая. И ей мы следуем неукоснительно. В этом и состоит ВЕЛИКАЯ НАША МИССИЯ! По сути, и не бывает никогда такого. Реченька житейская – не сладкий мед. Заметила сама по жизни своей? Мы за этим очень строго и пристально следим, наблюдаем и где надо, всегда поправим, на нужную дорожку выведем. Естественно, нужную, удобную и понятную только нам. Иначе говоря, трудимся, не покладая рук с утра до глубокой ноченьки. Поучу тебя немного, Зинаида Францевна, уму-разуму. Слушай внимательно и запоминай. Уразумей одно непреложное правило, Зина; есть в человеческой сущности очень тонкие и чувствительные душевные струны, которые, как магнит, притягивают наше внимание и интерес небывалый. Человек – существо крайне противоречивое, колеблющееся всегда между плохим и хорошим, добром и злом, правдой и ложью, любовью и предательством. И слова придуманы понятные и знакомые для всех; и вашей земной людской массе, и нам они известны, так сказать, ВЫСШИМ силам, не меньше. Вот они, судьбоносные: СОМНЕНИЯ, СТРАХ, ЗЛО, НЕНАВИСТЬ, ЗАВИСТЬ, КОВАРСТВО, ПРЕДАТЕЛЬСТВО! Слышала? Много, ой как много в них заключено… Как поступить? Все ли правильно сделал? Бояться ли? Любить или ненавидеть? Вот эти самые чувства терзают, мучают и грызут людишек этих изнутри, лишают порой их сна, покоя. Веры даже! Кстати, мы частенько дебаты устраиваем по этим вопросам с нашими визави – этими белыми, пушистыми и окрыленными обитателями небес. Ты ведь поняла, кого я имею в виду?
Потом замолчал, с укором посмотрел на Зинаиду, сказав при этом:
– Ты бы, любезная, взяла в руки блокнотик да ручку и фиксировала все тут мною сказанное, ибо на словах ведь не запомнишь. Где еще такая возможность представится – слушать самого Дьявола! Продолжим. Страх вот порой сидит в глубине души человеческой маленьким мягким и сморщенным комочком, а затем вдруг вырастает мгновенно до невероятных размеров, парализуя волю и превращая человека, а то и всю людскую массу в послушное стадо! И льется все это на ваши головы бурными потоками, нами сотворенными, рукотворными. И барахтаются людишки в водоворотах судьбы-судьбинушки своей, пытаясь пристать к нужному берегу. Вопрос – к какому? Ох, сколько же мерзкого мы видим у вас там, внизу, на больших просторах жизни человеческой, глядя с небес. О чем это я напомнить хотел, о главном для тебя, сегодняшней? Так вот, эти сомнения и страхи тревожат и тебя, любезная Зинаида Францевна. Ты ведь на распутье своей совести. Как быть тебе нынче? Как поступить? Помнишь, день какой наступает за окном? Воскресенье. А что сегодня будет? А сегодня дается тебе, гражданка Штурр, последний из трех дней, чтобы изъявить свою волю по части дальнейшей судьбы родного поселка. Сомнения, сомнения и страх бередят душу твою, ведь так? Или нет? Два дня уже пролетели-проехали, вроде и не собиралась голосовать? А совесть что на ухо шепчет? Вот я и посмотрю, что в тебе самой одержит викторию – черное или белое. Прав был я или нет? Посмотрим… А так… Живи, как живешь. Коль нравится, люби своего хахаля – соседа Вовку, хотя мой взгляд на эти вещи ты должна знать. Только учти одно обстоятельство – узнает Таисия, она тебя одним ударом кулака введет в состояние глубокого нокаута. Что еще? Да, ругай и матери своих горе – подруг по торговой части. Это совсем другое и не так уж интересно для меня. Странно, наверное, и удивительно не менее, что я тебе об этом напоминаю? Но факт остается фактом. Смейся или нет, а для меня это важно. Нет, пожалуй, не то слово подобрал. Не важно, а скорее, любопытно понаблюдать за тобой, к какому берегу пристанешь – скользкому илистому и каменистому или к чистой песчаной глади? Почему? Не скажу. Пока не скажу. Потом – может быть. Не знаю. Имей в виду, Зинаида, они уже внутри тебя: страхи – как бы хозяйка магазина не выперла тебя на все четыре стороны без выходного пособия, если увильнешь и подведешь ее; сомнения – стоит ли идти к урнам этим или ну их куда подальше? Теперь все.
– Это ты о чем тут речи свои запустил, праведник и наставник хренов? – спросила Зина, постепенно осмелев и начиная приходить в себя. Какая судьба? Какой поселок? Какое изъявление и чего именно? Какие страхи да сомнения? Совсем мне голову задурил своим нравоучением.
Из далека, из глубин потихоньку трезвеющего сознания до нее стал медленно доходить смысл им сказанного: сегодня действительно последний день голосования по выборам местного Народного Доверенного Совета – органа для управления ее родным поселком. Вспомнила: на домах, стенах, заборах и столбах, да всюду, развешаны плакаты с призывами: «Все на выборы НДС, прояви активность и интерес!» И так далее и тому подобное. Хозяйка магазина строго-настрого сказала, нет, указала, нет, даже приказала – явка обязательная, никаких отговорок не примет: ни болячек, ни любовных скачек. Не проголосуешь – уволит по собственному желанию, желаешь ты этого или нет. Вот такие дела! Вот такая она, эта наша действительность!
От этого двойного ужаса – присутствия образа так зримо ощутимого, как будто бы на самом деле, Черта-Дьявола (она все-таки не верила, что это явь, ну, не может быть такого и все тут – Вовкины дела с портвейном виноваты, посему и чудится всякая жуть и дрянь) и от осознания того, что забыла о главном событии этих дней и могла угодить в немилость своей хозяйки (а это ее пугало, пожалуй, значительно больше,
