мне! Пока, во всяком случае.
Я схватила паспорт, собаку, и мы благополучно добрались до поджидающей Иры.
Я раскрыла документ и сверила фотографию в нем с Иркиным еще не подтянутым лицом:
– Мы не очень похожи…
– Давай, – Ирка выдернула у меня из рук удостоверение личности (государственного образца!), – кто там разбираться будет? На крайняк скажу, что была толстая, а теперь привела себя в порядок.
– Я – не толстая. Я – круглолицая.
– Если тебе от этого легче – пусть будет так.
Мы с Матильдой вернулись домой. Я сразу почувствовала: в доме разлито напряжение.
– Антон! – робко позвала я.
Ответом мне было молчание. Я прошла на кухню. Антон смотрел в окно. Спина мужа выражала крайнюю степень подавленности. На столе лежала моя записка. О, черт! Я забыла о ней! Черт, черт, черт…
В какой-то умной (а может быть, и неумной) книге я прочла про то, что если виноват – ни в коем случае не надо оправдываться, – это усугубляет. Вполне вероятно, что мне все же как-то удалось бы успокоить Антона. Но я патологически не умею врать, а правду сказать я не могла – Ирке обещала не разглашать.
– Что случилось? – с фальшивым недоумением спросила я.
Антон повернулся и потряс перед моими глазами моей же запиской:
– Ты не ночевала дома!
– Я ночевала! – слабым голосом возразила я.
– Ты не умеешь заметать следы, – саркастично заметил муж, – я звонил Кике. Ирка – в Египте.
– Вот видишь, – попыталась уцепиться я, – и я никак не могла уехать на встречу с ней! Тем более так быстро вернуться.
– Не надо принимать меня за дурака! – грозно предупредил Тоша.
– За какого дурака? Я вообще не знаю, где ты взял эту записку! Старая какая-то валялась здесь… Может, Мотька вытащила откуда-то…
– …И на стол положила.
– Сквозняком занесло, – отмахнулась я, – откуда я знаю…
Я решительно продвинулась к плите.
– Тебе кофе сварить?
Антон посмотрел на меня с нескрываемым ужасом. Молча развернулся. Через минуту хлопнула входная дверь.
«И это только начало!» – подумала я. Но переживать было некогда – по этому поводу.
По нашему с Ирой хитроумному замыслу, Ирку, бедолагу, должны были похитить среди бела дня. Меня при похищении не должно было быть рядом – ни в коем случае. Чтобы потом по допросам не затаскали – врать-то я действительно не умею. А ну, как начну путаться в показаниях, навлеку на себя подозрение, еще задержат до выяснения обстоятельств. А я нужна на свободе!
И я сидела – на свободе – и прокручивала в голове детали операции. Не пластической, разумеется, а операции похищения Ирки.
Леонид и Славик, переодевшись в камуфляж и натянув черные маски, должны были затолкать Ирину в машину с фальшивыми номерами и скрыться в неизвестном направлении. Сделать это они должны аккурат сейчас – в 12.30. по московскому времени.
Но сделать это предстояло на глазах знакомого с Ирой человека – иначе как идентифицировать Ирку с Иркой? Мало ли кого похитили? А нам нужна была четкая персонификация!
Поэтому мы выбрали местом злодеяния – парикмахерскую, которую Ира регулярно посещала. Там имелся Иркин телефонный номер в записи на сегодня, все остальное установить было делом пустяковым. В смысле – легко было понять, что это именно Ирину Осокину похитили.
Я гипнотизировала телефон в ожидании звонка. Потом спохватилась, что не тот телефон гипнотизирую – достала выданный Ириной. 12.45… 13.05… 14.00…
Наконец раздался бравурный марш рингтона.
– Ну, – выдохнула я в трубку, – как?!!
Ирка рыдала. Натурально рыдала настоящими слезами:
– У меня теперь все волосы вылезут… – с трудом различила я. – Пробки, они опоздали, меня уже накрасили…
– Тебя похитили или нет? – строго спросила я. – При чем здесь волосы?
– При том! Я всегда знала, что ты черствая!
– Я?!
Леонид и Славик в костюмах похитителей опоздали по причине пробок, царивших в городе. По задумке – они должны были появиться, как только Ира усядется в кресло парикмахерши Марины (я у нее тоже, кстати, пару раз была – она короткие стрижки хорошо делает). Но появились, когда Марина уже накрасила Ирке корни волос.
Схватили, как и было задумано, затолкали в машину и повезли. А ехать до секретного (даже от меня!) места было далеко. Ирка волновалась: не отвалятся ли волосы по дороге.
– А тебе край надо было краситься! Другого времени найти не могла?
– А когда? Я все в поиске выхода из конфликта с мафией и коррупцией! Думала: если пробки – так и покрашусь заодно.
– Ладно-ладно, – успокоила я подругу, – ничего не сделается с твоими волосами. Сейчас такие краски… Они ничего не жгут. Просто действовать перестают…
– Ты уверена? – грозно спросила Ирка.
– Да! Доедешь, голову помоешь – позвони! Я тут вся на нервах.
– Она на нервах, – передразнила противным голосом подруга, – а я тут спокойная, как слон…
И отключилась.
Ничего. Волосы, в конце концов, могут и новые вырасти. А наш план начал осуществляться. Пусть с небольшими накладками, но все идет в заданном направлении!
Уже через два часа мне позвонил взволнованный Кика. Я выслушала его версию Иркиного похищения и не могла не удивиться неимоверным деталям. Оказывается, Ирку похищали десять человек с автоматами. Десять – так десять. Я не стала спорить.
– Говорила же, что в Египте, – сказала я и осеклась.
– Тебе тоже? Мне тоже сказала, что улетает в Египет. Ничего понять не могу…
Я использовала эту ситуацию для того, чтобы помириться с Антоном. Все же у меня было тяжело на душе – ни за что ни про что человек в недоумении по поводу дурацкой записки.
После известия о злодейском похищении Антону, разумеется, было не до обид и подозрений. Какая там записка – когда такое может с человеком произойти!
Мы вместе поехали к совершенно разобранному Кике. И я только тогда поняла, какая это была жестокая идея – с похищением! Уж лучше бы Ирка прохлаждалась в Египте – неизвестно с кем.
На Кику было страшно смотреть. Мне даже показалось, что он поседел. Хотя у блондинов седина и не так заметна.
Меня все время подмывало намекнуть Кике, что с Иркой все в порядке, что волноваться не стоит. То есть стоит – но только по поводу, чтобы ее в тюрьму не посадили…
Но я, разумеется, не стала этого делать. Да.
А ведь Кике еще предстояло узнать про труп. Который Ирке подкинули. Судя по всему, Кика еще о нем не знал. Его еще не проведали правоохранительные органы, которые расследуют убийство.
Одно меня радовало: судя по Кикиным переживаниям – он очень любит Ирку.
