Дженна покачала головой:
– Никто ничего даже не упоминал. Да, они требовали назначить им встречу за ленчем, интересовались, когда они увидят прибыль со своих… – Ее глаза с тревогой расширились, – …капиталовложений. Но я решила, что это эвфемизм, что речь идет об их сочинениях… Господи, это не может быть правдой. Наверное, здесь какая-то ошибка.
– Я подготовила для тебя документ, – сообщила ее мать. – В нем видно, какие средства поступали, даты, когда их вывели из бизнеса, и сумму, которую компания должна своим инвесторам, если только проект не запустится…
– А этого не произойдет, – перебила Ханна, – потому что, боюсь, данная бизнес-модель нежизнеспособна.
У Дженны все поплыло перед глазами. Компания в долгах? У них всего тысяча фунтов? Бизнес-модель нежизнеспособна?
– Но ведь Марта все контролировала, – заметила она.
– Я понятия не имею, насколько хорошо Марта разбирается в бухгалтерском учете, – ответила Ханна, – но могу сказать точно, что всем этим людям придется возвращать их деньги, иначе на тебя заведут уголовное дело. Я тут не спец, но, полагаю, обвинят в мошенничестве.
У Дженны пересохло во рту. Неверие, ощущение нереальности смешались настолько сильно, что внезапно подкосились ноги.
– Мне нужно услышать все как есть. Ты утверждаешь, что Джек осмысленно и целенаправленно крал деньги у людей, которые нам доверяли?
– Мы перепроверили несколько раз, – заверила Ханна, – но никаких других вариантов нет, особенно если учесть, что он переводил деньги на личный счет.
Дженна не хотела принимать правду. Она подняла руки, словно бы пыталась отпихнуть ее от себя.
– Но он не… он никогда бы… – Она осеклась, осознав, что до прошлой недели ни за что не поверила бы, что он ее обманывает. А теперь похоже, что он обманывал и их авторов. – Я не знаю, что сказать, – пробормотала она. – Я не могу… как он умудрился скрывать это?
– Он взял на себя всю коммерческую составляющую, – напомнила Бена. – А мы – творческую.
– И нам, как он говорил, не следовало забивать свои хорошенькие головки деталями того, как все заработает, потому что это будет сенсация. И я ему верила. Я позволила себе отвлекаться на все что угодно, в первую очередь на детей, поскольку я их мать… Он постоянно вдохновлял меня писать… Господи, мне нужно было понять, что происходит. Как я могла быть так слепа? – Дженна посмотрела на сестру, а потом на мать. – За кем я была замужем все это время? Что он за человек?
– Он при желании умеет быть очень убедительным, – запинаясь, произнесла Ханна.
– Должна вновь вернуться к Марте Гвинн, – вставила Бена. – Она-то определенно должна была знать, что происходит. Насколько мы понимаем, за всей схемой стоит она.
Ханна заметила:
– Я готова в это поверить, однако должна заметить, что Марта руководит очень успешной компанией с безупречной репутацией. Я не представляю, чтобы она стала рисковать всем этим ради какой-то аферы, которая в глобальном масштабе особо не принесет денег. Думаю, зачинщиком выступил Джек, Марта обнаружила его махинации, а сейчас наверняка делает все возможное, чтобы все уладить.
– Или же, – предположила Бена, – она шантажировала его этим, чтобы вынудить его уйти от тебя к ней.
Это уже слишком. Дженне срочно потребовалось сесть. А еще сильнее ей потребовалось выпить.
Выпив половину бокала скотча, который ей передала Ханна, Дженна сказала:
– Если бы Джек не хотел быть с ней, то придумал бы способ сообщить мне, не говоря уж о том, что не позволил бы себя шантажировать. – И тут она сделала следующее умозаключение, которое поразило настолько, что показалось, будто весь мир сошел с ума. – Они планировали переписать компанию на меня, – напомнила она. – Джек сказал, что оставил бизнес мне… – Глаза Дженны остекленели от потрясения, когда она посмотрела на Ханну, мать и Бену. – Они хотели сделать меня крайней и повесить на меня долги?
– Так и будет, если ты заберешь себе компанию, – заверила ее мать.
– Я бы отправилась в тюрьму за то, что он натворил… а он забрал бы детей.
Ханна перебила ее:
– Тут мы забегаем вперед. Ничего подобного не произойдет, но тебе стоит найти себе адвоката. Бена уже связалась кое с кем…
– Он младший партнер в одной из крупных юридических контор в Суонси, – сообщила Бена. – А еще он женат на сводной сестре Эла, то есть почти член семьи. Ну, вообще-то он был женат, к несчастью, она умерла пару лет назад от рака.
Дженна молча посмотрела на подругу.
– Он специалист по уголовному праву, – объяснила Бена.
– Но чем я ему заплачу? – поинтересовалась Дженна.
– Мы с Ханной об этом позаботимся, – сообщила мать.
– Тебе нужно беспокоиться лишь о том, – сказала Ханна, – что ты скажешь Джеку, когда в следующий раз увидишь его.
– То есть примерно через час. Он забирает детей из школы.
– Тогда нужно решить, собираешься ли ты сразу выложить все, что знаешь, или же сначала пообщаешься с адвокатом.
Пейдж лежала в постели и слушала одну из своих любимых певиц – Натали Имбрулью – через наушники. Звучала песня «Изранена», и слова находили отклик в душе. Да, «гадалка была права», и «веры больше нет». Такое впечатление, что Натали прошла через то же самое, через что сейчас проходит Пейдж, хотя скорее всего певица ничего подобного не испытывала, но это неважно, поскольку Пейдж грела мысль, что хоть кто-то ее бы понял.
Она слышала, как через некоторое время после ее пробуждения вернулась мама, но Пейдж так и не спустилась поздороваться с ней, да и сама Дженна так и не поднялась проверить, все ли нормально с дочерью. Ей наверняка плевать. У нее голова так сильно занята происходящим, что, возможно, она вообще забыла, что старшая дочь дома и болеет.
Интересно, что сейчас делает Оливер, в колледже он или еще где-то? Он мог быть с Линдси или с Лиамом… Кстати, Шарлотта вчера отправила-таки свой моментальный снимок топлес, вид спереди, но удалила через три секунды, чтобы у Лиама не было времени сделать скриншот. У Пейдж закружилась голова при мысли, что она сделала бы нечто подобное, но потом ее затошнило, стоило подумать, что такой снимок попал бы к дармитам.
Келли прислала ей с полдюжины СМС с тех пор, как Пейдж сбежала с физкультуры.
«Где ты, сучка?»
«Ты начинаешь меня доставать».
«Слышала, ты заболела и ушла домой. Надеюсь, сдохнешь».
«Сдохла?»
«Лучше сдохнуть, чем жить с такой уродливой мордой».
«Какие песни хочешь услышать на своих похоронах, тролль?»
После последнего вопроса Пейдж потянулась за айподом и начала рыться в разделе «Моя музыка», чтобы понять, какие мелодии выбрала бы на свои похороны, если бы и правда пришлось. Пока что Пейдж остановилась на четырех: та, что она слушала сейчас, плюс песня, под которую они с Шарлоттой любили танцевать, любимая песня мамы, ну и творение Оливера.
Наверное, довольно странно, что ей удалось загрузить песню Оливера на айпод, но ведь никто не знает, а если бы и узнали, всегда можно сказать, что она считает песню просто великолепной, а это правда, так почему же не послушать? Но Оливер, наверное, счел бы дикостью, что Пейдж захотела, чтоб на ее похоронах играла его музыка.
Тут Пейдж поняла, что дверь открывается, вытащила один из наушников и приготовилась накричать на кого-то из младших, но потом увидела, что это мама, и расслабилась. Ну, хоть не забыла про нее.
– Я думала, ты спишь, – сказала Дженна. – Не слышала, как я стучалась?
Пейдж покачала головой:
– Я слушала музыку.
– Как ты себя чувствуешь?
Пейдж пожала плечами. Дженна присела на краешек кровати и потрогала лоб дочери.
– Жить будешь, – пошутила она.
Забавно, Пейдж только что думала о своих похоронах.
– Хочешь что-нибудь поесть?
– Нет, спасибо. Где ты была, когда не отвечала на телефон?
Глаза матери потускнели, и Пейдж тут же пожалела, что задала вопрос.
– Я ездила к Марте, – призналась Дженна.
Пейдж ждала, ощущая, как боль матери протекает сквозь нее, а потом спросила:
– Зачем?
Дженна отвела взгляд:
– Я думала, может, удастся отговорить ее уводить отца.
Пейдж ненавистна была сама ситуация.
– И что произошло?
Дженна попыталась улыбнуться.
– Она не хотела его отдавать, а тут еще и другие вещи всплыли… короче, все сложно, но, думаю, мы сможем все уладить.
– А ты сегодня виделась с отцом?
– Нет, но он может вернуться с младшими в любую минуту. Сегодня он собирается сказать им, что больше не будет здесь жить.
Пейдж отвернулась. Как жаль, что она не может оказаться в каком-нибудь другом месте, быть членом какой-то другой семьи.
– Я не хочу его видеть, – пробормотала она.
– Все нормально, тебя никто и не заставляет, но помни, что бы он ни натворил, он все равно тебя очень любит.
– Да уж, отличный способ показать любовь.
