Я обратился к Хвостову:
— Кабинет находится рядом с кладовкой. Сквозь приоткрытую дверь Лена все слышала и поняла, где находится папка. Ей в голову пришла чудовищная мысль: убить Таню, свидетеля, нашедшего документы, взять папку, а всю вину свалить на меня. Для этого представился исключительный случай. Я, как говорится, в этих делах ни ухом, ни рылом, повсюду в квартире мои отпечатки пальцев и следы пребывания. Как видите, ей удалось, — я усмехнулся. — Перед вами — Джек-Потрошитель.
Я стряхнул пепел и повернулся к Жене:
— После моего ухода Лена покинула тесную каморку и подошла к окну. Убедившись в том, что я действительно сел в такси и больше не вернусь, она перерезала спящей девушке горло, взяла из тайника папку и вышла из квартиры, открыв замок ключом, торчащим изнутри. Этим объясняется тот факт, что Карпова видела, как я, уходя, захлопнул дверь, но утром она оказалась незапертой. Лена подставляла меня.
Казанцева меня не перебивала. В продолжение моего рассказа она хмуро глядела перед собой, то сплетая, то расплетая пальцы рук, иногда постукивая на сей раз отшлифованными и отлакированными ногтями по крышке стола. Неожиданно она подняла к Хвостову голову и улыбнулась. Улыбка ее была обворожительной. Такой еще я никогда не видел на ее челе.
— Чушь собачья, — сказала она, силясь сохранить непринужденный вид, и кинула в мою сторону полный ненависти взгляд, однако переборола себя, улыбнулась (но не так, как Хвостову) и насмешливо проговорила: — Твою теорию я разобью в два счета. Ну-ка, мой мальчик, признавайся, — в котором часу ты ушел от Тани?
— Ну, в половине третьего, — я улыбнулся так, словно знал о Лене что-то нехорошее.
Своими чудесными глазами Лена выразила, как ей приятно это слышать.
— По твоей версии, я убила Таню сразу после того, как ты покинул ее квартиру. Не так ли?
— Я в этом нисколько не сомневаюсь.
— Сколько было времени, когда я тебе звонила ночью?
— Ну, без пятнадцати три.
Этот ответ особенно понравился Казанцевой.
— Когда я звонила тебе, — промолвила она, — у нашего подъезда стояла машина "скорой помощи" — ты мне сам говорил, а врач в тот момент находился рядом со мной в квартире. Без пяти три я вместе с ним заходила к Кудряшкиной Насте — она подтвердит. Ну, а потом "Скорая " отвезла меня в больницу… Я не Пегас, — Лена поднесла к плечам кисти рук, пошевелила пальчиками и издевательски заметила: — У меня нет крылышек для того, чтобы раньше тебя прилететь домой вызвать "скорую", позвонить к тебе и без пяти зайти к Кудряшкиной.
Хвостов перекинул на меня тупой взгляд.
Я потушил сигарету и изрек:
— Когда ты мне звонила, врач не мог быть с тобой рядом.
— Это почему же?! — вскинулась Лена.
— Потому что ты звонила не из своей квартиры, а из квартиры Тани.
— Ну, знаешь… это переходит все границы. — Лена с подчеркнутым возмущением встала, раздвинула полы плаща и огладила на бедрах коротенький халат, чем привлекла пристальное внимание со стороны Хвостова и Жени. — Борис Егорович! — сказала она официально. — Прошу вас оградить меня от обвинений убийцы. Если у вас больше нет вопросов, отвезите меня в больницу — я опаздываю на процедуры.
— Минуточку, Елена Сергеевна, мы скоро закончим, — остановил Хвостов движение Казанцевой в сторону двери. — Признаться, я ничего пока не понимаю, но все это становится очень интересным.
Казанцева наградила меня испепеляющим взглядом, вернулась и, словно осенний лист, падающий на землю, плавно опустилась на табурет.
Женя, как всегда, ухватил из разговора самую суть.
— Одно мне не ясно, — сказал он, обращаясь в мой адрес. — Почему речь идет о половине третьего, если вскрытие установило точное время смерти Николаевой — половина второго? Таксист также утверждает, что примерно, в это время он посадил вас в машину у подъезда девушки.
— Ну вот видите, — подхватила Лена. — Это как раз и говорит о том, что Евдокимов убил Николаеву в половине второго, приехал домой и завалился спать, а через час я ему позвонила.
Я засмеялся:
— Не-ет… это говорит о том, что у тебя в запасе оставался час.
— Ни черта не понимаю! — покрутил головой Хвостов.
Я пояснил:
— Это мои часы показывали без пятнадцати три, но на самом деле было без пятнадцати два.
— То есть?
— В ночь на последнее воскресенье марта часы нужно было перевести на час назад. В тот день я настолько увлекся Таней, что переход на летнее время совсем вылетел у меня из головы. Под утро мои часы остановились, и я подвел стрелки в соответствии с новым временем, даже не заметив изменений. Вчера на похоронах Тани городские куранты пробили три часа, я машинально взглянул на свои часы — они были повреждены и остановились на двух. Только тогда я понял свою ошибку, которой воспользовалась Лена и заморочила мне голову. Она знала: рано или поздно я все равно попаду в милицию, и на допросе всплывет где и с кем я провел субботний вечер. Лене требовалось алиби, и она подстроила все так, что ее алиби должен был подтвердить я сам.
Сразу после убийства Лена позвонила ко мне неспроста. Она хотела проверить, не стучался ли я в ее пустую квартиру, а когда узнала, что нет, постаралась отвести от себя подозрения, напомнив мне о сердечном приступе, который якобы приковал ее к постели. Конечно, болезнь Лены — слабое доказательство ее невиновности, но вот тут-то я все напутал, чем ввел себя в заблуждение относительно имени убийцы, а Лена заполучила в моем лице надежного свидетеля, который может подтвердить ее алиби. В разговоре с Леной я невзначай упомянул о том, что время без пятнадцати три, и спросил, не к ней ли приехала машина "скорой помощи", которая стоит под окнами. Часы Лены показывали правильное время. Она сразу сообразила, как все удачно складывается. Подумав, Лена ответила, что "скорая" приехала к ней и сейчас увезет ее в больницу. Я лег в постель и, засыпая, действительно услышал шум отъезжавшей машины.
— Ну и что? — не понял Хвостов.
— Как — что? — изумился я. — Машина "скорой помощи" приезжала не за Леной!
— А за кем же? — сегодня майор совсем не хотел шевелить мозгами.
— Не за кем, а к кому, — поправил я и видом триумфатора сообщил: — "Скорая" приезжала к соседке Лены Кудряшкиной Насте! У нее была высокая температура. Если вы справитесь в отделении "Скорой помощи", я уверен, вам скажут, что в ту ночь было два вызова: один в полвторого, может, чуть раньше, в квартиру 36 к Кудряшкиной; другой в полтретьего в квартиру 35 к Казанцевой. — Я перевел дух. — …Итак, до истинного времени у Лены оставался час. Позвонив из квартиры Тани, она не спеша воротилась домой, вызвала "Скорую" и повторила перед доктором трюк с приступом сердца. Изобразить недуг ей не составило труда, так как Лена состоит на учете в поликлинике, к тому же, после зверского убийства ее вполне мог хватить настоящий удар — ей поверили. Лена тянет время до без пятнадцати три и в присутствии врача повторяет сцену телефонного разговора со мной. Затем в сопровождении медицинского работника она заходит к Кудряшкиной и оповещает Настю о том, что ее кладут в больницу. Но у Лены иная цель: заполучить еще одного очевидца, который бы видел ее после без пятнадцати три. Ну, а потом Лена едет в больницу, где у нее куча свидетелей. Одурачив меня таким образом, Лена спокойно выжидает ареста соседа, готовая в любой момент подбросить меня к следствию в качестве Джека-Потрошителя. Она все рассчитала верно, но не учла одного: я раскопал историю с документами Чернышева и вышел на Чаныгина.
Не сомневаюсь, Чаныгин знал, кто настоящий убийца. Догадывался и Рудаков. Подозревая Чаныгина в преступлении, я пришел к нему домой и заявил о том, что мне известно о пропавшей папке и его причастности к убийству Тани. Разгневанный директор выставил меня вон, но испугался и, очевидно, тут же известил Лену о дотошном журналисте. Лена поторопила события и позвонила вам… Вот и все, — заключил я. — Признайтесь, Борис Егорович, как вы вышли на меня?
Майор колебался, верить мне или нет, но все-таки сознался:
— Вчера позвонила женщина, — Хвостов удачно избежал взгляда Казанцевой, — и посоветовала взять у тебя отпечатки пальцев. Она же сообщила о таксисте. — Майор потер подбородок: — Но все как-то сложно, запутано и слишком умно.
— А кто вам сказал, будто вы имеете дело с дурой? — удивился я. — Лена — умная женщина, иначе Чаныгин, который ни черта не смыслит в науке, не взял бы ее в сообщники и не сделал бы своим замом. Но думаю, он зря надеялся на свою долю в афере с папкой. Заполучив в свои руки документы, Казанцева из своих рук их ни за что бы не выпустила. Не в ее характере. Да и зачем ей делиться с бывшим директором, который к тому же переезжает в другой город?
В ответ на мои слова Лена покривила в усмешке губы и сделала красноречивый жест у виска.
