— О, господин Сингх!
Буттонхол поднял брови.
Прежде чем Сингх подошел к столу, женщина успела подняться со стула.
— Как я рад! — сказал он, пожимая ее руку.
— Вы хорошо выглядите! И совсем не изменились. Помните нашу последнюю встречу? С тех пор прошло десять лет.
— В Лондонском теософическом обществе, — сказал Сингх.
Светло-голубые глаза и славянские черты лица дамы сохранили следы молодости. Белое сари подчеркивало простые достоинства фигуры.
— Мне кажется, что Индия стала для нас второй родиной, — добавил Сингх. — Я видел ваши книги, но они написаны на польском языке. Я там понял только собственные имена и некоторые философские термины.
— Да, да, каждый из нас выполняет свой долг. Индия всегда была для меня духовной родиной, и вот я опять здесь. А что случилось?
Шукла объяснил:
— Погиб один из наших гостей.
— В этом преходящем мире смерть не щадит никого. Тело создано, чтобы исчезнуть. Однако, душа бессмертна. Человек может умереть, а душа вечна. Она сохраняет связь с живыми. Разумеется, с теми, кто этого хочет. О, подождите минуточку!
Она закрыла глаза и на несколько мгновений замолчала.
— Только что у меня было странное ощущение, — продолжила опять. — Я почувствовала, что кто-то желает передать через меня какое-то послание и я послужила медиумом. Но душа, которая хотела со мной общаться, ушла, почувствовав чье-то враждебное присутствие…
— Тем лучше, — сказал полковник Миддльсекс, поднявшись со стула. — Атмосфера здесь становится зловещей.
Неожиданно госпожа Ковальская вскрикнула.
— Вот он. Это он!
На пороге появился старик с бритой головой, одетый в домотканую желтую одежду. Он вошел в столовую и оглядел присутствующих, которые смотрели на него с удивлением.
— Простите, дамы и господа, что тревожу вас во время обеда, но не заметил ли кто-нибудь мой посох? Он исчез сегодня утром. Возможно, я его где-то забыл.
Шукла подбежал к старцу, поклонился и притронулся к его ногам.
— Дамы и господа, это Свами Девананда, благородный Махатма, — объявил он. — Он известен во всей Индии, его ашрам является святилищем, а также местом встречи мыслителей и религиозных деятелей всего света. Свами Девананда известен своими заслугами перед человечеством. В своем ашраме он содержит бесплатный госпиталь и приют; к тому же, он автор более сотни книг.
— О, Свами, как я хотела с вами встретиться! Меня зовут Анна Ковальская.
— Приветствую тебя, сестра моя пред Господом.
Госпожа Ковальская приблизилась к Свами и поцеловала его протянутую руку.
— Я остановилась в Мадрасе, но надеялась попасть к вам, как только закончу лечение.
— Ваши работы по индийской теософии и философии имеются в библиотеке ашрама. Да будет благословен Господь, который избрал это мгновение, чтобы устроить нашу встречу.
— Внутренний голос говорил, что я вас еще увижу до приезда в ашрам. Разве это не чудо?
— На будущей неделе я возвращаюсь в ашрам. Верный Шукла настоял, чтобы я присутствовал на празднестве в честь его предков. Весь мир знает, как он к нам относится и какие пожертвования делает для поддержки моего ашрама. Я поселился в 11 комнате. Можете зайти завтра.
В этот момент в столовую вбежал Каул.
— Я протестую! — обратился он к Шукле. — Кто-то был в моей комнате.
Шукла обомлел.
— Вы… вы в этом уверены?
— Разумеется! Я не из тех, кто зря жалуется. Он оставил вот это.
— Это то, что я ищу! Позволите?
Свами вышел вперед и ловким движением взял из рук Каула посох.
Тут же Шукла представил их.
— Свами Девананда.
— Сам Девананда? — смутился Каул.
— Для меня большая честь видеть вас, святой Свами! Я знаю вас по фотографиям из журнала «Святой Дух». Может быть, вспомните о Джай Кумар Кауле из Чикаго, который в последнее пятилетие пожертвовал 1000 долларов на ваш ашрам.
Свами распростер ладони над склоненной головой Каула, как для благословения:
— Рад видеть вас, сын мой. Надеюсь в этом году создать курорт для бесплатного лечения онкологических заболеваний. Приходи ко мне, когда у тебя будет свободная минута. К сожалению, я должен вас покинуть. Пришло время медитации.
С проворством, удивительным для человека в возрасте более 70 лет, он удалился.
— Появление Свами — это счастливый знак, — сказал Шукла, расхаживая по комнате. — Старик святой. Он освящает землю, по которой ступает.
— Еще бы! — пробормотал Буттонхол, — почему же мы не используем его имя для рекламы? Например: курорт Акаш находится под покровительством таких йогов, как Свами, как его дальше?..
— Девананда, — подсказал Шукла.
— Браво, Дж.К.! Я и не знал, что в тебе есть спиритическая жилка!
— Человек должен делать что-нибудь и для души.
— Разумеется, Дж.К. Чего бы нам не заработать денег на рекламе этого типа. Подстегнем дело. В Европе и в Америке не мало миллионеров-бездельников, которые с ума сходят от йогов.
— Это все красивые слова, Ф.Б.
— Ладно, оставим, — согласился Буттонхол. — Но дружище, зачем ты сказал Шукле, что кто-то рылся в твоих вещах?
— Потому что нашел свой альбом с марками под одежным шкафом, хотя уверен, что оставил его в другом месте.
Сингх принялся за десерт.
— Как посох Свами оказался в вашей комнате?
Буттонхол хихикнул:
— Этот посох разгуливает сам, не так ли, Дж. К-?
— Полагаю, что слуга нашел посох там, где забыл его Свами, в зале или у газона, — сказал Шукла. — Он принес его с собой в комнату господина Каула, которую собирался убирать, и потом забыл отнести администратору. Это простейшее объяснение.
— Вы коллекционирует марки, Каул? — спросил Эдди.
Буттонхол опять хихикнул.
Не дай обвести себя вокруг пальца, молодой человек. У Дж.К. исключительная коллекция. К тому же он хотел бы дополнить ее марками господина Шуклы.
— Что вы! — Шукла пытался казаться приятно удивленным. — А я-то мечтаю о некоторых экземплярах из его коллекции!
— Но только на моих условиях, — возразил Каул.
Сингх умышленно продлил послеобеденный чай, и сейчас остался в холле один. Кельнер в белом пиджаке собирал посуду. Примерно 45 лет, бронзовый, с усами закрученными на кончиках, он походил на бывшего военного.
— Бы давно здесь? — спросил его Сингх.
— С января.
— А с дм и откуда?
— Из Бомбея, сэр.
— Так мы земляки! Я жил там много лет. Другого такого города нет, вы согласны?
— Да, сэр.
— А где же вы работали?
— В разных ресторанах. Последнее время я работал в клубе «Жалтаранг».
— А до Бомбея?
— Я жил в Кении. У меня было немного земли, унаследованной от дяди. Но я продал все за грошовую цену. Учился, прочитал много книг, имею хороший опыт в деле. Но в этой стране он никому не нужен.
— Жаль. А кто вас устроил в последний клуб? Господин Шукла?
— Да, сэр. И с очень неплохим жалованием.
Официант начал убирать пустые тарелки со стола Сингха. Он уже собирался уходить, когда Сингх сказал:
— Какой ужасный случай — смерть Рама Чанда!
— Вы правы, сэр. Его смерть меня потрясла. Он был замечательным человеком. Никогда не скупился на чаевые.
— Он часто бывал здесь?
— Кажется, в третий раз. В первый раз приезжал четыре месяца назад, во второй — через два месяца, в апреле. — Сингх понял намек на чаевые и оставил в тарелке бумажку в пять рупий.
— Спасибо, сэр. Мое имя Пател. Я к вашим услугам в любое время. Может быть, вам сейчас что-нибудь нужно?
— Здесь есть женщины, кроме Шнелл?
— А вы не видели барышню Шукла? В жизни я не встречал такой хорошенькой девушки. Она также и танцовщица. По возвращении из Англии стала ученицей заслуженного маэстро Пандита Нараяна.
— А как ее зовут?
— Сарита. — Пател оглянулся, затем прошептал: — Но прошу вас, не говорите никому об этом. Господин Шукла старается держать в тайне то, что его дочь была танцовщицей. Он не считает это почетной профессией.
— Любовь к танцу вовсе не является непристойным.
— Конечно, сэр, нет. И я так думаю, но приходится слышать разговоры на эту тему. А хозяин хочет выдать. Сариту за господина Каула. Почему бы и нет? Он очень богат.
— Но Каул ведь намного старше.
— Да, сэр. К тому же дела еще более запутаны, чем можно полагать.
— Как?
— Сарита почти помолвлена с другим.
— Надеюсь, что не с восьмидесятилетним стариком.
— Нет, сэр. С молодым художником.
— И давно они помолвлены?
Пател помрачнел.
— Это секрет. Мне очень жаль, сэр. Убежден, что вы порядочный человек, но я должен быть корректным и по отношению к господину Шукле.
