— Лады! — согласился пессимист. — Только откуда поджигать будем? Деревяшка-то вся сырая.
— Давай поищем, — предложил оптимист, и кладоискатели начали шарить под окнами, крест-накрест заколоченными досками.
Они чем-то чиркали то здесь, то там, попутно обсуждая, с каким жаром и треском будут гореть привидения. Неожиданно до них донесся слабый, резко оборвавшийся стон.
— Ты слышал? — с ужасом в голосе спросил пессимист. — Это оно, привидение! Бежим!
Они ринулись наутек, оказались в чащобе молодой зелени, резко свернули влево и вскоре докладывали Гурову о том, что пленница, скорее всего, содержится в дальней комнате дома, окно которой находится с другой стороны от них.
— Молодцы! — шепотом отметил Лев, повернулся к Стасу и добавил: — Теперь наш выход.
Они тихонько подобрались к нужному окну. Гуров на ощупь определил, за какой край досок лучше взяться, чтобы разом их оторвать. Крячко, пригнувшись, отошел от дома на несколько метров, напрягся и приготовился к броску.
Лев Иванович мысленно сосчитал: «Три! Два! Один!»
Он изо всей силы резко рванул край доски. На совесть приколоченный дощатый щит, закрывавший окно, с громким треском отлетел в сторону.
В тот же миг Стас, словно подброшенный пружиной, ринулся к окну, прыгнул ногами вперед и мощным ударом вышиб раму вместе со стеклами.
С грохотом и звоном живой таран влетел в непроглядный мрак помещения и рявкнул во всю мощь своих голосовых связок:
— Никому не двигаться! Стреляю на поражение!
Через мгновение в комнату влетел Гуров и стремительно пробежался лучом фонарика по ее стенам. За эти доли секунды он успел схватить взглядом девушку, сидящую в углу, которая была обмотана от шеи до пяток крепким синтетическим шнуром, и чью-то спину, скрывшуюся за дверью смежной комнаты.
— Он там! За ним! — скомандовал Лев Иванович, оглянулся и громко позвал: — Костя! Эдик! Тая здесь!
Опера разом ударили плечами в запертую дверь и оказались в прихожей этого домишки. В глаза им сразу бросилась крышка подпола, откинутая вбок. Не раздумывая, держа на изготовку пистолет и включенный фонарик, Лев Иванович решительно спрыгнул в подземелье. Он увидел широкий лаз, уходящий в толщу сопки и обложенный плоским камнем.
Стас появился следом за ним. Он с ходу вскинул руку и трижды нажал на спуск. Пули полетели вдоль стен лаза.
От грохота выстрелов уши сыщиков на некоторое время заложило. Пули задевали за облицовку этого подземного коридора, визгливо рикошетили, высекая фонтаны искр.
— Пошли! — скомандовал Гуров и первым нырнул в эту штольню, где можно было перемещаться только пригнувшись.
Так им пришлось бежать метров около полусотни. Потом туннель закончился, и опера оказались в просторном и высоком — не менее трех метров — коридоре с гладкими каменными стенами. Он уходил вправо и влево, будто устремлялся в бесконечность.
— Давай разделимся! Ты — вправо, я — влево! — горя жаждой преследования, предложил Станислав.
— Охолонись! — посветив фонариком в оба конца туннеля, урезонил его Лев Иванович. — Ты хотя бы примерно представляешь, куда ведут эти норы? Сколько их здесь? Какие могут быть ловушки? Если заблудимся, нас искать начнут не раньше чем через несколько дней. Пока с материка прибудут спасатели — рак на горе свистнет. А сколько времени у них уйдет на то, чтобы все это обшарить? Сообразил? Мы с тобой сдохнем от обезвоживания, только и всего.
— Но делать что-то надо! — запальчиво возразил Крячко, всплескивая руками.
— Что-то надо, но никак не глупости! — с твердокаменным спокойствием отрезал Гуров.
Стас закряхтел и неохотно согласился с тем, что здесь горячиться явно ни к чему.
— Тогда пошли назад, — сказал он и досадливо вздохнул.
Они выбрались из подпола, прошли горницу, к этому времени уже опустевшую, и через окно спрыгнули на землю, под крупные капли дождя. Невдалеке от себя сыщики увидели три темных силуэта. Эдуард, Костя и Тая дожидались их.
— А вы чего тут зависли? — поинтересовался Гуров. — Зачем мокнете?
— Вас ждем, — откликнулся Рыдалов. — Я уже собирался идти на подмогу.
— Какая там подмога! — заявил Стас и сокрушенно вздохнул. — Вот если бы тут нашелся проводник, знающий лабиринты, — цены бы ему не было. А такого сверчка любой из нас и без подмоги скрутил бы. Где теперь может быть этот поганый Фантомас?
— Ладно, хватит об этом! — В голосе Гурова чувствовалась усталость. — Тая, как самочувствие? Все нормально?
— Да, Лев Иванович, все хорошо, спасибо, — взволнованно ответила девушка. — Я вам со Станиславом Васильевичем так благодарна!..
— Почему только нам? — спросил Гуров. — Тут все выкладывались, как только могли. И местный участковый, и вот Костя с Эдуардом. Кстати, ты здорово напугалась, когда они заговорили про то, что собираются поджечь этот дом?
— Нет, — уверенно ответила Тая. — Я сразу узнала голос Кости и поняла, что это инсценировка. А вот этот, как вы его назвали, Фантомас напугался здорово. Он вообще какой-то дерганый, нервный, злой. Я решила подыграть Косте с Эдиком. Этот тип залепил мне рот пластырем и приказал молчать под страхом смерти, я притворилась жутко напуганной и застонала. Он аж зашипел от злости.
Как оказалось, Цымасов имел вполне серьезную подготовку ниндзя. Во дворе общежития он бесшумно подкрался к девушке сзади и нажал на каротидные синусы сонных артерий на шее. Таисия лишилась сознания. Очнулась она уже в этом домишке, с заклеенным ртом, обмотанная веревкой.
Борис снял пластырь с ее губ и долго, нудно допытывался, кто она такая, есть ли у нее родственники, имеют ли они связи во властных структурах. Судя по всему, он пытался определить общественное положение своей пленницы и возможность проведения выгодного для себя торга.
Девушка, к счастью, оказалась сообразительной, с достаточно твердым характером. Она рассказала ему уйму небылиц про своих дядей-министров и теть-депутаток. Заодно Тая попыталась выяснить, какие планы в отношении нее имеются у похитителя. Тот некоторое время абстрактно философствовал, а под конец сообщил, что собирается отправиться в намного лучшую страну, а свою пленницу захватит с собой в качестве живого щита.
Опера с Эдуардом проводили Костю и Таю до общежития, а потом отправились дальше. В дороге вновь завязался разговор о том, где в данный момент может быть Цымасов и что он предпримет в ближайшее время.
Рыдалов считал, что тот, скорее всего, на неопределенный срок заляжет на дно. Когда все успокоится, Борис, как и намеревался, попытается смыться в Японию.
Однако Лев Иванович был несколько иного мнения. Он сказал, что Цымасов, напротив, постарается покинуть пределы Шумбумаи как можно скорее. Фантомас прекрасно понимает, что теперь уже начинается настоящая, массированная охота конкретно на него. Уже в ближайшие дни в подземелья могут войти усиленные опергруппы, сопровождаемые служебно-разыскными собаками. Тогда шансов на спасение у Бориса практически не останется. Его единственный выход — драпать, и ничего больше. А это означает, что удариться в бега он может прямо сейчас.
— Вот это, наверное, бабуля-гадалка и имела в виду! — особо отметил Гуров.
— Да, но как и на чем он может смыться? — спросил Эдуард. — После того случая, когда фальшивые археологи угнали катер Валерки Антоничева, все плавсредства стали приковывать цепями. Так просто теперь даже ял не угонишь.
Но Гуров не дослушал его, решительно отмахнулся и заявил:
— У Цымасова могут быть запасные ключи от замков. Он может пустить в ход свое устройство, которое вмиг парализует любого сторожа. Суть проста как белый день. Негодяй может уйти в Японию и увезти с собой опасное боевое устройство. Этого допустить никак нельзя. Поэтому уже сейчас надо поставить в известность пограничников.
— Хорошо. — Рыдалов согласно кивнул. — Допустим, вы правы. Но тогда получается, что нам надо немедленно идти на лодочный причал и там дежурить.
— Абсолютно верно! — подтвердил Гуров. — Сейчас зайдем к нам. Я позвоню Анатолию, чтобы он связался с пограничниками. Потом ты проводишь нас к лодочному причалу.
Ночь, выдавшаяся дождливой, нудной, казалось, никогда не закончится. Лев и Станислав обосновались в крохотной сторожке, стоявшей на краю длинного ряда лодок и катеров самых разных марок, форм и размеров. Они по очереди выходили дежурить, потом засыпали на крохотном топчане, где лежать можно было только согнувшись. Старичок-сторож по настоянию оперов ушел домой. Случайные жертвы тут были ни к чему.
Эдуард сбегал к себе и вернулся с большим термосом и свертком бутербродов. Заодно он договорился с одним местным рыбаком насчет аренды его мощного скоростного катера. Опера догадывались, что промысел этого гражданина, скорее всего, являлся не совсем законным, но акцентировать внимание на этом обстоятельстве не стали. Для них важнее любых доводов была поставленная цель: задержать Цымасова, не дать ему уйти в Японию.
