картина была так ему дорога, что доктор не продал ее даже в самой большой нужде, можно предположить, что он вообще не мог с ней надолго расстаться. И в то же время приходилось прятать ее от кредиторов.
— Так ведь в дом ударила молния. Он сгорел дотла.
— Именно. Но если мы рассуждаем верно, то картина невредима — в каком-нибудь тайнике, в бывшем акведуке, между подвалом Торгенссона и соседним.
— То есть нам только и нужно, что забраться в подвал магазина сотовых трубок.
Пендергаст успокаивающе положил руку ему на плечо.
— Увы, в магазине нет подвала. Я проверил, когда заходил туда. Должно быть, его засыпали после пожара.
Из д’Агосты словно опять выпустили воздух.
— Тогда какого черта нам делать? Не можем же мы взять бульдозер, снести магазин и раскопать подвал!
— Не можем. Зато можем проникнуть в тайник из соседнего подвала, который, как я убедился, существует.
В глазах агента снова промелькнул блеск, которого недоставало в последние дни, — блеск азарта.
— Я бы не отказался от пончиков, — заявил он. — А вы?
Сент-Фрэнсисвилль, штат Луизиана
Доктор философии Моррис Блэклеттер очень осторожно подключил сервопривод к задним колесам. Он проверил их, проверил еще раз, потом вынул USB-кабель из блока контроля направления движения и воткнул его в ноутбук — и включил диагностику. Написал программку из четырех строчек, загрузил ее в блок контроля и запустил. Маленький робот, довольно нелепая конструкция из процессоров, моторчиков, сенсоров, задрал толстенькие колеса, включил передний мотор, поехал по полу и ровно через пять секунд резко остановился.
Это достижение вызвало у Блэклеттера приступ непомерной гордости. За весь свой отпуск — а он и английскими соборами налюбовался, и в полутемных пабах посидел — он ни разу так не наслаждался моментом.
Много лет назад Блэклеттер прочитал научную статью, в которой объяснялось, почему люди, уйдя на покой, часто увлекаются вещами, совершенно отличными оттого, чем они занимались на работе. Это, уныло подумал он, как раз его случай. Долгие годы работы в системе здравоохранения — сначала в «ВНК», потом в фармацевтических и исследовательских фирмах — Блэклеттер был поглощен мыслями о человеческом теле, о том, как оно работает, отчего возникают сбои, как сохранить здоровье или вылечить болезнь. А теперь он играет с роботами — полная противоположность человеческой плоти.
Если робот испортится — его просто выбрасывают и покупают другого. Ни смерти, ни скорби.
Как все это отличается от тех времен, когда он ездил по странам третьего мира, опаленный солнцем, искусанный москитами… да еще повстанцы, да еще продажные чиновники… Иногда и сам больной, он сражался с эпидемиями. Он спас сотни, а может, и тысячи жизней, но гораздо, гораздо больше людей умерли. Не по его вине, конечно. Впрочем, была еще одна вещь, о которой Блэклеттер старался не думать. Именно потому он бежал от плоти и крови и занялся пластиком и кремнием…
Теперь он снова об этом вспомнил. Блэклеттер потряс головой, словно хотел стряхнуть с себя ужасную вину, и посмотрел на робота. Чувство вины медленно уходило — что сделано, то сделано, а его намерения всегда были чисты.
На лице доктора появилась улыбка. Он поднял руку и щелкнул пальцами.
Звуковой сенсор среагировал на звук, и робот повернулся.
— Робо хочет крекер, — проскрипел он безжизненным металлическим голосом.
Испытывая дурацкое удовольствие, Блэклеттер поднялся и прошел в кухню — выпить последнюю чашечку чаю, перед тем как отправиться на боковую. Взявшись за чайник, он замер и прислушался. Вот опять — скрипнуло дерево.
Блэклеттер поставил чайник на стол. Ветер? Нет, ночь стояла тихая, безветренная.
Кто-то на улице? Нет, звук слишком близкий и четкий.
Может, показалось? Такое случается — когда нет живых собеседников, мозг создает собственных. Ведь он же прокопался в своем кабинете несколько часов, а теперь…
Опять скрип. Теперь стало ясно: звук идет из дома.
— Кто это? — крикнул Блэклеттер.
Скрип прекратился.
Грабитель? Маловероятно. По соседству есть дома побольше и побогаче. Тогда — кто?
Скрип возобновился: размеренный, неторопливый, он шел из гостиной у входной двери.
Блэклеттер поискал телефон и увидел только пустую подставку. Черт бы побрал эти беспроводные трубки!.. Куда он ее задевал? Ну ясно — в кабинете, на столе возле ноутбука. Он быстро прошел в кабинет, схватил трубку. И замер. В холле оказался человек. Из темноты выступил высокий мужчина в длинном плотном плаще.
— Что вы делаете в моем доме? — возмутился Блэклеттер. — Что вам нужно?
Незваный гость не отвечал. Он распахнул плащ, обнажив обрез с двумя стволами. Приклад у обреза был черного дерева с резным орнаментом. Стволы слегка блеснули синевой.
Блэклеттер не мог отвести глаз от оружия. Он отступил назад.
— Постойте! Не нужно! Вы совершаете ошибку… мы же можем поговорить…
Стволы дернулись кверху. Громко бабахнуло: выстрелы из обоих стволов прозвучали почти одновременно. Блэклеттер с грохотом обрушился на стену и сполз на пол. С полок посыпались картины в рамках и разные безделушки.
А входная дверь уже закрывалась.
Робот, у которого сработали звуковые сенсоры, повернулся к своему недвижному создателю.
— Робо хочет крекер, — приглушенно сказал он: в его миниатюрный динамик попала капелька крови. — Робо хочет крекер.
Порт-Аллен
Насколько вчерашний день был хороший, настолько же сегодняшний — пасмурный и дождливый. Д’Агосту это устраивало — в пончиковой будет меньше посетителей. Новый план Пендергаста вообще вызывал у него глубокие опасения.
«Роллс-ройс» с Пендергастом за рулем, шурша колесами по мокрому асфальту, свернул с 10-й трассы на Порт-Аллен. Д’Агоста сидел рядом с водителем, листая новоорлеанскую газету «Стар Пикайюн».
— Не понимаю — почему ночью-то нельзя? — спросил он.
— В магазине есть сигнализация. И шум тоже услышат.
— Разговаривать лучше вам. Чувствую, мой нью-йоркский акцент здесь не ко двору.
— Отлично, Винсент. — Пендергаст взглянул в зеркало заднего вида.
— Мы не одни? — спросил д’Агоста.
Пендергаст в ответ только улыбнулся. Сегодня на нем был не привычный черный костюм, а рабочая рубашка в клетку и джинсы. Он походил не на владельца похоронного бюро, а на могильщика.
Д’Агоста перевернул страницу и увидел заголовок: «Бывший ученый убит в своей квартире».
— Пендергаст, — сказал он, просматривая строки, — гляньте-ка: этого самого типа, с которым вы хотели поговорить, бывшего босса Хелен, нашли сегодня убитым в его доме.
— Убит? Как?
— Застрелен.
— Полиция подозревает, что это ограбление?
— Тут не написано.
— Он ведь недавно вернулся с отдыха. Жаль, что мы не попали к нему раньше, — он мог сильно пригодиться.
— Кто-то нас опередил. И догадываюсь — кто именно. — Д’Агоста покачал головой. — Может, нам лучше бы
