– Ну да, ну да… И все прошло отлично. Принц, конечно, рыдал и рвал на себе волосы… слушай, я даже не знала, что он меня так любит. Старая ведьма смотрела на меня в гробу очень внимательно, хотела даже пощупать, но ей не дали. И она ничего не поняла. Так обрадовалась – даже обидно!
– А кого вместо тебя похоронили?
– Одну простолюдинку, отдаленно похожую на меня, которая умерла накануне при родах, а меня увезли в уединенный замок, чтобы король мог изредка меня навещать… Слушай, вот точно тебе скажу, что никогда в жизни я так не скучала, как в те годы, когда сидела как привязанная в этом чертовом замке. Сама посуди: ни гостей позвать, ни музыкантов пригласить, чтобы танцы устроить, ни с кавалером в укромном уголке словечком перекинуться. Стерегли меня почище королевской сокровищницы, на охоту – ни-ни, в экипаже прокатиться по окрестностям – боже упаси, вдруг кто увидит. Гулять только во внутреннем дворике, а все остальное время, когда его величество государственными делами занимается, сиди и вышивай! Прикинь, какое веселье?
– Ужас! – искренне поддакнула Надежда Николаевна, которая и сама не любила вышивать крестиком. Равно как и вязать, шить одеяла из лоскутков и клеить композиции из осенних листьев. – И долго ты так мучилась?
– Года два, может, чуть больше. И скажу тебе, что, ежели бы не Сулейман, еще неизвестно, сколько бы так проваландалась. Так бы и состарилась за вышиванием.
– Сулейман – это…
– Тот самый врач, который средство мне дал. Сулейман ибн Махтаб его звали. Он, понимаешь, на старого короля сильно обиделся, а вернее, на королеву-ведьму. Она Сулеймана казнить собиралась как еретика и короля все уговаривала. Ну, не стали мы ждать, когда уговорит, дал мне Сулейман такой порошочек… Если его просто так выпить – то горьковат будет, а если в сладком растворить – то и незаметно. А король, видишь ли, очень финиковый ликер любил, вбил себе в голову, что он в любовных делах силы придает. Ну, как приедет ко мне – так и попивает ликерчик-то.
«Однако, как складно врет, – против воли восхитилась Надежда, – как по писаному выходит!»
– Допился, – продолжала Инес, – упал в одночасье бездыханным. Хорошо не в замке, а в дороге. Ну, пока суть да дело, мой принц королем стал и решил казнить кое-кого из придворных. А они-то знали про меня! Кто-то сбежал от греха, кто-то к Сулейману подался, и внушили они принцу мысль меня выкопать и законным браком с покойницей сочетаться.
– Как-то это все… – поморщилась Надежда Николаевна.
– Думаешь, мне легко было? Мне уже вся эта семейка осточертела хуже горькой редьки. Тот был старый греховодник, а этот вообще некрофил и извращенец! Прикинь, он думал, что я правда умерла, уверен был в этом на сто процентов и все равно решил на мне жениться!
– Жуть!
– Не то слово. Ну, обговорили мы это дело с Сулейманом, он снова дал мне то средство, и уложили меня с вечера в склеп, а утром приходят выкапывать – чудо, чудо орут. Она нетленна! Лежит совсем как живая! Хотели святой объявить, но король воспротивился – на святой-то жениться нельзя.
– И женился он на тебе? – Против воли Надежда Николаевна заинтересовалась рассказом.
– А то! – гордо заявила Инес. – Все честь по чести, была пышная свадьба, придворные вокруг меня вились, как мухи вокруг меда, народ приветствовал.
– А потом что было?
– Вот, в самый корень ты смотришь, – вздохнула Инес, – потом начались у меня проблемы. То средство, которое Сулейман дал, очень вредное оказалось. Как стала я помаленьку от него отходить, смотрю – морщины пошли, кожа свисает, как у шарпея, король на меня начал посматривать с подозрением, да еще мамаша его, которую он в монастырь сослал, оттуда ему письма пишет, что я – отродье дьявола…
– Мамаша – это серьезно, – согласилась Надежда, вспомнив свою первую свекровь.
– В общем, полный кошмар. Сулейман долго думал, а потом достал такой синий флакон. Вроде бы стекло, а на самом деле…
– Камень? – Надежда Николаевна вспомнила нефритовый стаканчик, из которого ее поили змеиным ядом.
– И не камень, а такой материал непонятный… – задумалась Инес. – И дает мне порошок на кончике ножа. Это, говорит, такое средство чудодейственное… омолодишься, говорит, лет на десять, но только не сразу, терпение надо иметь. Я, конечно, на все была согласна, тем более что король, муж мой, уже на молоденьких девиц посматривать начал.
– И помогло средство-то? – с интересом осведомилась Надежда.
– Помогло, но ненадолго, – с сожалением призналась Инес. – Прошло время, смотрю – снова морщины, кости ломит, волосы седые появляются, в общем, полный кошмар. Я – к Сулейману, он снова чуть-чуть отсыпал мне из синенького флакончика. Да только действие еще быстрее закончилось. Снова я к мавру своему верному, а он заупрямился. Это, говорит, такое средство, что чем больше его пользуешь, тем хуже помогает. Это, говорит, не просто лекарство, и как оно действует, никто не знает, а ему это средство дал Учитель, который уже много лет живет в горах отшельником, а уж откуда оно у него, Сулейман был не в курсе. Ну, прошло еще какое-то время, и вдруг муж мой скоропостижно умер.
– Отчего, интересно? – прищурилась Надежда.
– Вот правильно мыслишь! – усмехнулась Инес. – Не обошлось тут без финикового ликера. Муженек-то завел себе молодую любовницу. И можешь себе представить, поселил ее в том же замке, где я когда-то жила! Очень удобно: замок уединенный, зато от столицы близко. Я как узнала – чуть от смеха не умерла. У меня ведь там среди слуг верные друзья остались, не зря два года там проторчала! В общем, уговорила я одну горничную подливать королю этого ликерчика, недолго он в замке гостил. Я, конечно, его оплакала как положено, детей у нас не было, трон достался его племяннику. Он ко мне не цеплялся, выделил дворец и содержание приличное, но вот как-то все это мне…
– Так какого рожна тебе нужно было? – возмутилась Надежда Николаевна. – Жила бы на всем готовом.
– Ага, а как же старость? – в свою очередь возмутилась Инес. – Да я на себя в зеркало смотреть не могла уже! Смерти я не боюсь, но вот старости… эта пергаментная кожа, эти искривленные пальцы, сгорбленная спина… в общем, снова я к Сулейману обратилась. А он, подлец такой, прознал об этом и решил бежать. Ага, как же, отпущу я его. В общем, он под пыткой признался, где именно в горах живет его Учитель. А потом уж сожгли его как злостного еретика. Он еще перед смертью меня проклял.
«И правильно сделал! – в сердцах подумала Надежда. – Тебе от Сулеймана этого одна польза была, а ты его за это так отблагодарила! Вот и делай людям добро!»
Но тут же опомнилась: неужели она эту ненормальную всерьез воспринимает?
– Поехала я в горы, долго искала то место и наконец нашла. Древний старик жил в пещере, у него была старая беззубая собака и еще лев иногда приходил.
«Что-то такое я слышала про старца в пещере со львом, – мелькнуло у Надежды. – Очевидно, эта Инес, или как ее там, тоже про это слышала…»
– И что произошло у тебя с этим Учителем? Лев не съел?
– Льва в тот день не было, – отмахнулась Инес, – не его смена была. В общем, поговорили мы с этим старцем, он еще удивился, как я его нашла, потом узнал про Сулеймана и сказал, что я – очень настойчивая и целеустремленная женщина и что он даст мне то, что я прошу. Попробовал бы не дать, я бы его…
В этом месте Надежда прикинула, как бы ей половчее с этой ненормальной распрощаться да и идти по своим делам. Столько времени потратила, и что?
– Дал он мне такой же флакончик, как тот, что у Сулеймана был, но предупредил, что действует это средство не так, как обычное лекарство. Потому что омолаживаться все время нельзя, это противоестественно. Природа такого не потерпит, у нее свои законы, и менять их никому не под силу.
– И как же оно действует? – по инерции спросила Надежда Николаевна.
– Не скажу! – В глазах Инес мелькнул маниакальный огонь. – И вообще, что это ты все расспрашиваешь, вынюхиваешь? Может, хочешь сама этим средством воспользоваться? Тебе не помешает. Вон кожа на подбородке как отвисла и морщины вокруг глаз!
