даже не удосужился написать заявление в полицию о ее исчезновении. Говорил, что был в гостях, думал, что она тоже ездит по гостям, поэтому его и не встревожило ее долгое отсутствие.
– И вы держали их в том доме, где нашли и меня? Разве вы не понимали, что это может быть опасным?
– У меня все было продумано. И наготове имелся реальный подозреваемый, который и занимался для меня всей грязной работой. Только в случае с Леночкой я действовал сам, потом сообразил, что нужен помощник.
– Валерий Павлович?
– Он похищал моих девочек, привозил их в заброшенный дом, заказывал наряды для них и даже наряжал девочек.
– Он знал, что потом с ними происходит?
– Нет. Он думал, что я хочу позаботиться об этих девочках. Побаловать их.
– И его не смущало, что для этого их приходилось запирать в том заброшенном доме в подвале?
– В прекрасно оборудованном подвале, где для жизни было все! Запирали мы их там для их же блага! Одаривали прекрасными нарядами, а потом… отпускали с нарядами и другими подарками.
Отпускали! Только не на свободу, а на небо!
– Получается, что Валерий Павлович всего лишь исполнял ваши приказы, не зная конечной их цели?
– Он ничего не знал! Кто он такой, чтобы я посвящал его в свои планы? Я объяснил, что в память о моей Стасе хочу порадовать девочек, которые могли бы стать ее дочками. Хочу сшить для них наряды, потом дать денег и отпустить. Валера мою затею одобрил. Но он нуждался в деньгах, а у меня они всегда были в избытке.
– Вы ему платили за его работу?
– Он выполнял мои приказы, вот и все.
– Значит, настоящий Стилист вовсе не он! Стилист – это вы!
Хозяин посмотрел на нее очень внимательно.
– Только сейчас ты это поняла?
Голос звучал снисходительно. И Фиме захотелось заплакать. Нет, какая она все-таки была дура! Все это время убийца был у них под самым носом, а они его проморгали! Одна тетушка Римма почуяла неладное: пусть доказательств у нее и не было, но она смекнула, что с ее старым другом происходит что-то нехорошее. Хоть и не в полной мере, но она просекла, кто тут корень всех бед. Но даже ей в самых страшных снах не могло почудиться, что Филипп Петрович и есть тот самый маньяк, за которым гоняется вся полиция в городе.
Но Фима напомнила себе, что она тут находится не просто так, что у нее есть важное дело.
И, добившись, чтобы голос у нее не дрожал, она спросила:
– Где сейчас Валерий Павлович?
– В надежном месте.
– Вы его спрятали?
– Пришлось.
– Вы его держите в плену? Но почему?
– К сожалению, он не совсем полный кретин. И он стал слишком о многом догадываться. Я больше не могу ему доверять. Но скоро он умрет, а вместе с ним утихнут и поиски Стилиста. Я не могу вечно бегать от полиции, годы уже не те, знаешь ли.
– Как вам удалось заставить его плясать под вашу дудку?
– Он мне многим обязан. Да и с финансами у него туговато. На жизнь хватает, но не более того. С тех пор как он вышел на пенсию, ни о каких удовольствиях и не мечтал. А он любит красивую жизнь, я ему давал деньги, он мог возить своих баб по курортам, водить по ресторанам, пускать им пыль в глаза.
– А Ольга, которая шила наряды? Вы с ней не общались?
– Ольга-швея и Иван Борисович, учитель рисования и любовник завуча, – они все были завязаны на одного Валеру. Но я лично с ними контактов не имел.
– Очень предусмотрительно. Коснись чего, вас никто не знает, никто не видел, отвечать за все придется одному Валерию Павловичу.
– Он и ответит. Он мне должен. Он тоже любил Стасю, был ее верным оруженосцем, пусть отправляется теперь к ней, служить ей там.
– Хорошо вы устроились! Старого друга к жене. Девочек туда же. А сами? Почему сами к своей супруге не торопитесь?
– У меня есть еще тут дела. Как закончу, уйду тоже.
Но только перед этим отправит еще много-много новых дочурок для своей Стаси! Вон как в свой альбом вцепился, даже костяшки на руках побелели. Не вырвешь! Готовится к тому, чтобы спровадить на тот свет в гости к своей Стасе еще десяток-другой молодых девушек. Сволочь! Гадкая мерзкая сволочь!
Фима прямо чувствовала, как ненависть булькает у нее внутри. Того и гляди вырвется наружу и зальет собой все вокруг. Но приходилось терпеть, потому что оставался невыясненным еще один важный вопрос.
– Где Валерий Павлович? И Аня? Где вы их держите?
– Зачем тебе это знать?
– Как это зачем? Хочу их спасти!
– Спасти? От чего?
– Не от чего! От кого! От вас!
– Им ничего не угрожает. Они находятся в полной безопасности и всем довольны, уверяю тебя.
– Ага! Как же!
– Ты мне не веришь? – удивился маньяк. – Так я могу тебе их показать.
– Покажите!
Но напрасно Фима обрадовалась. Она-то рассчитывала, что ее отведут к пленникам, покажут, где их прячут. Но хозяин лишь поманил ее вновь ближе к своему креслу. Он включил смартфон, с которым неплохо управлялся для своих лет, – это Фима отметила еще раньше.
– Смотри сюда, – велел он ей.
На экране смартфона Фима увидела две фигуры. Они находились в какой-то комнате с гладкими серыми стенами, лишенными даже намека на краску. Никакого комфорта, голый бетонный колодец. Там, в этом унылом убежище, не было даже кровати. Зато посредине комнаты стояли два стула, на которых сидели два человека. Молодая девушка и пожилой седовласый мужчина.
– Аня! Валерий Павлович!
Но, вглядевшись в фигуры, Фима почувствовала, как радость ее стремительно тает. Несмотря на явно неудобную позу, оба пленника улыбались. На их лицах застыли совершенно одинаковые улыбки, но глаза казались безучастными ко всему вокруг них.
– Но почему они не двигаются? Они живы?
– Конечно! Живы и здоровы.
– Но они не шевелятся.
– Так и было задумано.
– Они находятся под действием какого-то препарата!
– Так для них будет лучше, – заверил ее Стилист. – И как видишь, им ничего не угрожает.
– Не угрожает! Как же! Смерть им угрожает. Они оба живы ровно до того момента, пока не будет готово новое платье для Ани! Тогда вы осуществите свой план. Аню на тот свет, чтобы радовала там вашу обожаемую Стасю. А Валерия Павловича вслед за ней, чтобы служил там опять же вашей Стасе, пока вы не подгребете. А вы пока что останетесь тут и продолжите штамповать «дочурок» для вашей будущей семьи. Понравилось, да? Почувствовали вкус от такой жизни? Остринки на пенсии стало не хватать?
Фима в ярости совсем забылась. Она уже не думала о том, что нужно соблюдать осторожность, она хотела лишь мести.
– Я знал, что ты не поймешь. Никто не понимает. Даже не знаю, зачем я стал тебе это рассказывать.
– Потому что выхода у вас нет!
– Выход есть всегда.
– Вы должны остановиться! Немедленно! Сейчас! С этого дня никаких больше убийств! Я вам запрещаю! И начнем прямо сейчас вот с этого!
И, вскочив на ноги, Фима резким движением вырвала альбом из рук старика и швырнула его в огонь, полыхавший в камине.
Что тут началось, не передать словами! Словно не альбом в пламя она зашвырнула, а смерть кощееву на конце иглы сломала. Старика бросило в корчи.
– Нет!
Выпучив глаза так, что они почти вылезли у него из глазниц, Стилист кинулся к камину. Но было слишком поздно. Пламя радостно взревело, получив в свое распоряжение очередной лакомый кусочек. И прежде чем Стилист успел что-то предпринять, оно принялось пожирать страницу за страницей из альбома Стаси. Старая ветхая бумага легко поглощалась огнем. И все, что удалось извлечь маньяку, было лишь несколько обгоревших до неузнаваемости страниц.
Глаза у него налились кровью, стали красными и дико сверкали. Словно отсвет пламени из самого ада горел в них.
Когда он взглянул на Фиму, она невольно попятилась от страха.
– Ты поплатишься за это! Я убью тебя! Без всякой жалости! Убью вот этими самыми руками!
И он кинулся на Фиму. Тут бы ей и конец пришел, потому что хватка у Стилиста оказалась совсем
