— А ты себя в зеркале с утра видела?
— А ты не знаешь, что многие женщины с утра выглядят не так, как вечером? Или ты не оставался с ними до утра? Так сказать, не оказывал им такой чести?
Эрвин уже смеялся в голос.
— Ну ты и язва!
— Я честная и прямая женщина, рублю правду-матку в лицо, хоть это некоторым и не нравится.
— С тобой мне нравится просыпаться по утрам, — успокоил ее Эрвин.
— Я тронута до глубины души. А почему мы стоим?
— А мы на месте, сыщица ты моя. — Эрвин вылез из машины и открыл дверь перед Анной.
Она оглядела окрестности, уже не обращая внимания на пьянящий своей чистотой воздух. Горизонт закрывали пологие горы, поросшие деревьями и кустарником так плотно, что издалека казалось, словно они устланы зеленым сукном, как бильярдный стол.
— Вот эта отметка, — подал голос Эрвин. — Что мы будем искать? Я не вижу в округе ни одного жилища.
— Для начала найдем пень, — решила Анюта, сжав голову руками и делая несколько неуверенных шагов в сторону леса.
— Зачем? Деньги класть уже поздно, да и нет у меня с собой столько наличности, если только чек!
— Пойдем, говорю! Чек! Нужен ему твой чек! Только — «налик»!
— Какой жаргон! — удивился Эрвин.
— В следующий раз к выбору невесты подходите более ответственно, — посоветовала ему Аня.
— Хорошее занятие для влюбленной пары — искать какой-то гнилой пень, — пробубнил Эрвин.
— Между прочим, я тоже из России и знаю Марата и Кристину, да что там говорить, и свою бывшую свекровь тоже! Ты не боишься, что и меня убьют?
— А почему, по-твоему, я не отходил от комнаты, где ты лежала со своим сотрясением? — вопросом на вопрос ответил Эрвин.
За «милыми» разговорами, вернее перебранками, они вышли на маленькую опушку, выглядевшую весьма умиротворенно: зеленая, кое-где пожухлая трава, клевер и другие мелкие цветы и порхающие над всем этим великолепием бабочки, стрекозы и менее заметные жучки. Посредине опушки возвышался большой трухлявый пень, портящий своим брутальным видом всю картину. Молодые люди молча приблизились к нему и заглянули внутрь. Похоже, что самой твердой в этом пне была кора, поросшая зеленым мхом, а внутренность полностью прогнила. Сердцевину вымыли из него дожди и выветрили ветры, а кто-то предназначил этот пень под удобное хранилище.
— Ну?! Теперь ты веришь мне? Я не выдумала пень, мне о нем сказал звонивший маньяк, похитивший Марата! — торжествующе заорала Аня, заглушая пение птиц.
— Ах вы уроды! Сейчас я вам покажу! — раздался в ответ грозный мужской голос.
Анна удивилась столь бурной реакции Эрвина, не сразу сообразив, что орет не он.
— Что это? — оторопела Аня.
— Перестреляю всех! — прокричали из-за кустов.
Аня расширившимися от ужаса глазами посмотрела на Эрвина, словно спрашивая: «Ну, что я тебе говорила?»
— Деньги принесли? — рыкнул голос.
Эрвин беспомощно озирался вокруг, не зная, с какой стороны закрыть собой Аню. Акустика на опушке оказалась такая, что было совершенно непонятно, откуда доносятся угрозы.
— Выйди, и поговорим, — предложил Эрвин.
— Ага! Нашел дурака! Принесли деньги? — повторил вопрос преступник.
— Что с Маратом? — Анна сглотнула слюну.
— Вспомнили о дружке?! Не поздновато ли? Когда были должны деньги принести? А теперь уже никаких гарантий! И никаких гарантий, что я не убью вас прямо сейчас, а потом не обшарю карманы. Даю последний шанс выложить миллион и унести отсюда ноги, и только заикнитесь обо мне в полиции, я вас сам найду и уничтожу.
— А кредитку принимаете? — спросил Эрвин, и более идиотского вопроса Анна не слышала за всю жизнь.
— Что?! Издеваетесь еще?! — заорал мужчина, и раздались выстрелы. Аня только увидела, как щепки и кусочки земли полетели ей на ноги. — Замочу!! Следующие пули полетят в вас! — бесновался преступник, явно заждавшийся своего выкупа.
Эрвин внезапно схватил Анну в охапку и кинулся в чащу. Вслед им полетели пули, срезающие вокруг ветки и листочки.
Эрвин несся сквозь чащу со своей тяжелой ношей семимильными шагами. Преступник преследовал их. Руки, ноги и больная голова Анны безвольно болтались. Перед глазами с огромной скоростью мелькали ботинки Эрвина и цветы в траве. Периодически открытые части тела Анны что-то больно царапало, иногда даже срывая кусочки ткани с ее одежды. Анну замутило, и она проговорила что-то вроде «Брось меня, спасайся сам» или «Я буду ждать тебя с подмогой». Но Эрвин не слышал ее, а по тому, как он чертыхался, было понятно, что от преследователя они не отрываются.
«Силы когда-нибудь покинут его, и бандит пристрелит нас обоих. Кому от этого будет хорошо?» — подумала Анна, пытаясь закрыть лицо от острых колючек.
Пот струился по спине и груди Эрвина, но сдаваться он не собирался, хотя по шаткости в походке и замедлению темпа бега Аня поняла, что он выдыхается. Она подняла голову, отведя спутанные волосы с лица.
— Все! — выдохнул Эрвин и обессиленно опустил Аню с плеча, прижал к себе. — Больше не могу…
Вся кровь отхлынула от головы Анны, в глазах появился туман, в ногах дрожь. Она с ужасом смотрела на стройные ряды деревьев, ожидая появления бандита с оружием. Страх сковал все внутренности, и зуб на зуб не попадал. Аня слышала только стук сердца Эрвина. Наконец из-за одного из деревьев появилась темная фигура.
Анна еле сдержалась от крика, решив, что у нее галлюцинации.
Перед ее глазами стоял настоящий бурый медведь и манил Аню к себе лапами. Она захотела тоже поприветствовать его, но не смогла из-за парализовавшего ее страха.
— Шатун, — выдавила она.
— Прости, этот негодяй ранил меня, поэтому я и шатаюсь, — откликнулся Эрвин.
— Медведь-шатун, — потянула его за локоть Анна, теперь уж точно поняв, что вид скелета в кислоте для ее психики не прошел бесследно. Эрвин повернулся в тот момент, когда медведь заорал человеческим голосом:
— Ну, что стоите как истуканы?! Идите сюда быстрее! Я укрою вас в своей берлоге.
Это было последнее, что услышала Анна, перед тем как полностью отключиться. Потеря сознания вошла у нее уже в привычку.
Глава 16
В воспаленном мозгу Анны пронесся вихрь ярких картинок, абсолютно бессмысленных и не связанных друг с другом. Надо отметить, что сказка про Машеньку и медведя ей не снилась. Какой-то зверь, скорее всего ежик, щекотал ей лицо своими иголками. Аня открыла глаза и тут же увидела огромные глаза Эрвина. Он целовал ей лицо, приговаривая:
— Ну же, детка, очнись! Давай, Анна! Открой глаза! Я здесь!
— Я тебя знаю, — обрадовалась она, — ты — Эрвин. Значит, рассудок ко мне вернулся? — с надеждой в голосе спросила Анна.
— Ты и не теряла рассудок, дорогая. Все хорошо! — Эрвин приподнял ее.
Она подняла глаза, и первое, что увидела, был сидящий напротив нее медведь бурой окраски.
— «Белочка»! — выдохнула Аня, закатывая глаза. — Опять началось!
— Какая белочка? Аня, что с тобой? Успокойся! — тряс ее за плечи Эрвин.
— Я не белочка, я медведь, — сказало волосатое чудовище человеческим голосом, отчего Аню затрясло с новой силой.
— Боже!
— Да это же я — Марат! — заявил «медведь».
— Марат? — сглотнула Аня.
— Не узнала меня?
— Знаешь, что-то ты очень изменился за последнее время, — сказала Аня.
— Просто я надел костюм медведя, — пояснил он.
— А я чуть с ума не сошла, — обрадовалась Аня, осматриваясь вокруг.
Они сидели на земле под какими-то листьями и ветками. Это был тайник, где они спрятались. Когда первый шок прошел, Аня заставила себя еще раз посмотреть на ряженого медведя. При ближайшем рассмотрении стало очевидно, что он не настоящий.
— Марат, зачем ты… медведь?
— Моя одежда порвалась, и я надел костюм медведя.
