Господи, как хорошо, что в субботу Мельников рассказал мне о том «чудиле из Нижнего Тагила», который в окна лазал и которого они недавно допрашивали. Что бы я сейчас плела Гене, как бы выкручивалась?
Услышав о баснословной сумме, господин Вострецов задумался. Ага, думай, думай, на то тебе и голова дана! Я продолжала смотреть на мужчину наивным взглядом. Тот через минуту немного ослабил хватку, но руку мою не выпустил.
– А откуда монетки-то? Говорю, папашка твой где их надыбал?
– Так у него один уголовник некоторое время кантовался, скрывался от ментов, а потом его все-таки взяли на улице. А папа мой его вещички посмотрел, а там – мама не горюй! Царские червонцы! Как в кино! А папа в это время здесь коттеджи строил… Он сначала хотел монетки в полицию сдать, а потом подумал: такое счастье раз в жизни бывает, зачем же его упускать, верно?
– Что же он их сразу не продал? – подозрительно посмотрел на меня Гена.
– Так я почем знаю?! Может, покупателя не было, может, еще почему… Он мне не говорил.
– И ты решила нас обчистить?
– Не обчистить, что вы, Геннадий Петрович! – пылко заверила я. – Я не воровка какая-нибудь. Вы же сами видите: у вас ничего не пропало. Я хочу только свои монетки забрать.
– Свои? – удивился Гена. – А кто сказал, что они твои?
– Так ведь мой папа…
– И что, что твой?! Папашка, может, и твой, хотя, кроме твоей мамки, про это никто точно не скажет. Ха-ха-ха!.. А вот денежки… Это вопрос спорный!
– Ну, пусть спорный, я же и предлагаю вам поделить их поровну.
– Ладно, – сказал, наконец, Гена более или менее миролюбиво. – Только наш подвал чист.
– Я помню, вы сами там убираете, мне Эмма Павловна говорила.
– Вот дура! – усмехнулся Гена.
– Ну, я бы про Эмму Павловну так не сказала, она, по-моему, женщина очень даже ум…
– Ты дура! – рявкнул Гена. – Я к тому, что надо соседей ночью пошерстить, когда те уедут на дачу с ночевкой.
– Каких еще соседей? Мне папа описал коттедж, где деньги припрятал, и он на ваш похож, очень похож. Давайте с вашего начнем…
Гена выпустил мою руку, взял у меня отмычки, повертел в руках.
– Хороший инструмент, фирменный… Где взяла?
– Папа нашел вместе с монетками.
– Значит, серьезный мастер работал, это хорошо…
– Так когда пойдем подвал осматривать? – настаивала я.
– Да нечего у нас осматривать, говорят тебе, у нас ничего нет, в вот наши соседи Левкины… Короче, так: ты сейчас иди, заканчивай уборку, а я… У меня дела. А подвал потом осмотрим.
– Вместе? – с подозрением в голосе спросила я.
– Конечно, вместе!
– И то, что найдем, пополам? Честно?
– Ты это кому говоришь? Ты кого подозреваешь в крысятничестве?! Да ты знаешь, кто я?! – распалялся Гена.
– А кто вы? – сделала я наивное лицо.
– Конь в пальто! Хавалку закрой! Иди, говорю, делай свое дело, а этим, – он кивнул на дверь подвала, – потом займемся. Все!
Гена направился к шкафу в прихожей и начал рыться в нем, упорно делая вид, будто что-то там ищет. Мне ничего не оставалось, как подняться по лестнице на второй этаж. Но на верхних ступенях я остановилась и погремела немного ведром, затем осторожно посмотрела сквозь перила вниз, в холл. Гена перестал рыться в шкафу и опрометью кинулся к двери подвала. А буквально через три секунды хлопнула дверь. Вот тебе раз! Как это он так быстро проник в подвал и даже ключом дверь не открывал? Во всяком случае, времени на это у него не имелось, да и звука поворачивающегося ключа в замке не было слышно. Я на цыпочках пошла вниз по лестнице.
Да, дверь заперта. Черт, как он умудрился это сделать?! Я постояла немного, прислонившись ухом к полированному дереву, но из подвала не доносилось ни звука. Ну, еще бы! Я вернулась наверх. Ладно, пока продолжу убираться, а там видно будет. Вскоре я увидела в окно, как машина Эммы Павловны выехала со двора. Ага, Геночка Петрович изволили покинуть нас. Йес!
Тут Галя позвала меня обедать. Мы с аппетитом уплели по тарелке вкуснейшей ухи, потом выпили по бокалу чая с утренними плюшками, затем Галя сказала, что пойдет принять душ, так как сильно вспотела, пока готовила обед. Я схватила швабру и принялась драить в кухне пол. Но едва повариха с полотенцем на плече скрылась за дверью душевой, как я бросила тряпку в ведро и рванула к двери, ведущей в подвал. Нельзя было терять ни минуты! Сейчас или никогда!!!
Вот она, эта заветная дверь. Я внимательно осмотрела ее – ничего особенного! Черт побери, как же Гена открыл ее? Я потрогала рукой косяк, провела по нему по всему периметру двери – никакого эффекта! Потом я потрогала никелированную ручку, прощупала ее всю и вдруг нащупала под пальцами кнопку, расположенную на скобе снизу. Нажав ее с силой, я едва не вскрикнула от радости: раздался щелчок, дверь чуть дернулась и приоткрылась. Распахнув ее, я шагнула за порог. Ура! Ура! Вот он – этот злосчастный подвал, в который я так стремилась попасть. Здесь горел свет – неяркий, но все было достаточно хорошо видно: серые оштукатуренные стены, деревянные ступени, ведущие вниз, бетонный пол. Небольшое помещение внизу, в котором белели три двери. Я открыла первую. Это была обыкновенная кладовка – полки вдоль стен, заставленные банками с квашеной капустой, соленьями, вареньем и компотами. Очевидно, Галина работа. Я заглянула в следующую дверь. Здесь было что-то вроде мастерской: на полу стояли какие-то станки, на полках лежал кое-какой инструмент, дрели, топор, наждак и тому подобное. Так, и это нам без надобности. А вот и третья дверь…
Увидев последнее помещение, я, не удержавшись, ахнула: это было то, что я искала! Небольшая комната, примерно три на четыре метра, в одном углу – душевая кабина, слева от нее – скромная самодельная кровать, застеленная старым матрацем и маленькой подушкой. Далее стоял старый деревянный стол на трех ножках, возле него – такой же старый табурет. Что это? Спальня? Для кого – для дворника? Возможно, поначалу так и было задумано… А это что на стене, над кроватью? Никак кровь! Да, мелкие красные брызги. На полу тоже пятна крови… Ну, если, конечно, это действительно она. Очень, очень похоже… Хотя, кажется, ее тщательно замыли. Так, а это что еще за народное творчество?
Я подошла поближе и увидела на стене рисунки – какая-то фантастическая птица, белый конь, точнее, единорог, черная змея. Еще было что-то, похожее на амурчиков, розовые облака…
А ведь я все это уже видела: Полина показывала мне рисунки Олега, снятые ею на мобильник, только на тех фотографиях они были четкими, а здесь – едва заметные, как видно их сначала нарисовали мелками на стене, а потом пытались стереть.
Итак, вот оно – то самое место, где Олег Кирсанов прожил свои последние дни и где его убили, считаю теперь этот факт доказанным. Здесь его держали, истязали, а эти бурые пятна – его кровь. Я достала из кармана фартука мобильник и сняла комнату, в особенности рисунки и пятна на полу, их я взяла крупным планом. Потом убрала телефон и направилась к двери. И тут я на что-то наступила. Я нагнулась и подняла этот предмет.
Это была зажигалка желтого цвета, на ней красовался логотип «Zippo». Точно такую же я нашла недавно в лесу на месте обнаружения трупа. Отправив находку в тот же карман, я направилась к выходу. Все, господа, финита ля комедиа! Фокусы с переодеванием закончились, теперь это ни к чему, еду домой!
По дороге к себе я вернула «Оку» в фирму проката, потом заскочила в универмаг и прикупила кое-что из продуктов, затем наконец-то доехала на маршрутке до дома. Попив кофейку с бутербродом, я набрала номер моего друга Мельникова.
– Слушаю! – голос у Андрюши был очень недовольный.
Не успела я сказать и двух слов, как услышала в трубке женский голос. Он говорил на повышенных тонах, временами кричал и что-то требовал. Я поняла, что в кабинете Андрея какая-то скандальная посетительница, перекричать которую я вряд ли сумею. Я ждала, пока дамочка перестанет наезжать на моего друга, но тут Андрюша сам не выдержал:
– Девушка, идите домой, я же вам русским языком говорю: нет пока сведений о вашем муже, не-ту! Как только что-то выяснится, я вам сам позвоню… Что вы сюда все ходите?!. Что?.. Да помню я вас, и телефон ваш уже наизусть помню!.. Да, Захарова вы… Все, идите!.. Да, да, до свидания… Фу-у… еле отвязался!
– Андрюша, а ты с какой Захаровой там сейчас разговаривал? – тут же поинтересовалась я.
– Да с женой одного «потеряшки», у меня тут парень пропал…
– Я помню, что ты говорил мне про «потеряшку». Как его фамилия?
– Захаров.
– И зовут его Захар. И пропал он около месяца тому назад, а супругу, которая только что требовала найти его, зовут Марианна.
– Ну да… А ты, мать, откуда все знаешь? – удивлению Мельникова не было предела.
– Я много чего знаю. Так, будь на месте, я сейчас к тебе подъеду.
– Зачем? – напрягся Андрей, но я уже отключила телефон и начала собираться.
– Значит, наши дела пересеклись, – Мельников задумчиво постучал пальцами по столу.
