В этот момент снова зазвонил телефон. На этот раз мешать мне работать решил Мельников:
– Привет, мать! Мы тут привезли в отделение Захарова… Не хочешь поприсутствовать на допросе?
– Нет, – отрезала я.
– А-а… ну, извини. Может, я тебя отвлекаю?
– Отвлекаешь. Я возле клуба наблюдаю за убийцей.
– Да? Брать будешь?
– Не знаю, как получится…
– Бог в помощь!
Андрюша отключился. Я продолжала наблюдать за Митенькой из своей машины. Он ничего не делал, просто сидел на лавочке и тупо смотрел перед собой. Не знаю, сколько времени это все продолжалось, наверное, долго, потому что был уже вечер. Я не хотела уезжать, чувствовала, что развязка близка. И интуиция меня не обманула. Внезапно из-за угла дома показалась машина Эммы Павловны. Странно, зачем они сюда приехали? Может, передумали и решили-таки пригласить его в гости? «Тойота» остановилась практически около юноши, из нее вышел Гена и сел на лавочку рядом с ним. Они начали о чем-то шептаться, но, к сожалению, мне ничего не было слышно. Но надо быть начеку: от этого уголовника можно ожидать все, что угодно!
Вот они оба встали и подошли к машине. Гена распахнул пассажирскую переднюю дверцу, подтолкнул к ней парня. Я увидела, что Эммы Павловны в салоне нет. Митя не торопился садиться в машину, что-то говорил Гене, тот недовольно жевал губами, по-моему, даже злился. Ой, что-то мне все это совсем не нравится. Куда этот уголовник собирается отвезти парня и почему приехал за ним один?
– Да не поеду я! – вдруг донеслось до меня.
– Еще как поедешь, щенок! Будешь еще здесь выделываться! – Гена грубо схватил юношу за шиворот, начал заталкивать в машину.
Так, а это уже похищение человека, та самая 126-я статья Уголовного кодекса. Кажется, пришло время мне вмешаться.
– Не трогайте меня! – кричал Митя, сопротивляясь. В его голосе я услышала неподдельный испуг.
– Заткнись, урод! – Гена ударил парня в бок, тот ахнул, обмяк, и двоюродному дедушке, наконец, удалось затолкать его в машину.
Я быстро выскочила из своей «девятки» и подбежала к родственничкам.
– Что здесь происходит? Похищение человека? Я – свидетель!
– Ты кто такая? А ну, пошла вон, идиотка! – рявкнул на меня Гена и захлопнул дверцу.
Но сесть ему самому в машину я не дала: преградила ему дорогу.
– Отпустите молодого человека! – приказала я.
– Что?! Ты кто вообще? Беги отсюда, пока жива, коза!
Он попытался обойти меня, но я снова преградила ему дорогу. Тогда Гена попробовал меня ударить: он занес кулак над моим лицом, я уже начала автоматически уклоняться от удара, и в этот момент его руку схватил… Игорь! Другой рукой он врезал Гене, отчего тот потерял равновесие и упал на асфальт. Игорь быстро схватил его за грудки, поднял и… снова врезал ему по физиономии. Из носа Гены потекла кровь. Он пытался уклоняться, но профессиональный боксер снова и снова наносил удары.
– Игорь! Перестань! Все, хватит с него! – кричала я, но он, кажется, меня не слышал.
Левой рукой он держал врага, а правой продолжал дубасить его по физиономии.
– Игорь! Оставь человека в покое, не видишь, ему и так плохо: он сознание потерял! – закричала я.
Игорь разжал кулак, тело безжизненно рухнуло на землю.
– Да я его особо и не трогал…
– Что тут у вас происходит? – вдруг раздался у меня за спиной голос Андрея.
– Ничего, – бодро ответила я. – Все живы и… относительно здоровы.
Андрей с сомнением посмотрел на лежащего на земле Гену. Тот выглядел так, словно его стая горилл отмутузила.
– Наконец-то ты отвел душу, – шепнула я Игорю, подмигнув, и повернулась к моему другу: – А ты как здесь оказался?
– Ты же сказала, что наблюдаешь за убийцей и, возможно, будешь его брать, – пожал плечами Мельников.
– Сказала.
– Ну, вот. Зная твой характер, я подумал, что ты его обязательно будешь брать, и решил подстраховать тебя.
– М-м… Спасибо.
– Так это и есть убийца? – Андрей посмотрел на лежащего Гену.
Игорь повернулся ко мне:
– Это убийца моего брата?
– Нет. Но имеет к этому отношение.
– А кто же убийца? – спросил Андрей.
– Думаю, это тот, кто сидит в машине.
– Тогда забираем их обоих… Привезем в отделение, там и будем разбираться. У тебя случайно нет второй пары наручников?
Андрей наклонился к Гене, застегнул на его руках наручники.
– Вторая пара не понадобится, – сказал я, – думаю, он и так поедет. Давайте, грузите этого в «Тойоту»…
– Это я убил того парня, Олега. Я ревновал бабушку к ее любовникам, пытался завоевать ее любовь, но все напрасно! Я думаю, что это парни виноваты в том, что бабушка любит их, а не меня. Я решил убрать их всех, тогда она обратит на меня внимание, а уж я сумею успокоить ее, и все у нас тогда будет хорошо. Начал с Олега, которого Эмма Павловна… бабушка держала в подвале дома, принуждала жить с ней…
Митя сидел в кабинете Андрея, пил горячий чай, который я ему приготовила, и рассказывал нам историю своей жизни.
– Она не разрешала тебе называть ее бабушкой? – спросила я.
Юноша кивнул:
– Эмма Павловна – не иначе! Она требовала, чтобы я никому не говорил, что я ее внук. А мне так хотелось, чтобы мы жили с ней одной семьей! Я так мечтал об этом там, в детдоме!..
Мы с Андреем переглянулись.
– Как ты убил Олега? – спросил он.
– Ударил его по голове палкой, – тихо и спокойно ответил Митя.
– А кто его бил и истязал?
– Геннадий Петрович.
– Понятно, – вздохнул Андрей. – Но это уже не мое дело. Давай, звони своему следователю, как его? Кузнецову. Пусть забирает этих орлов – это ведь его дело. Кстати, помнишь, я тебе обещал разузнать кое-что про этого Кузнецова?
– Как же я могла такое забыть?
– Подожди, сейчас расскажу.
Андрей вызвал конвоира, тот увел Митю туда же, где сейчас находился и Гена, – в камеру для задержанных.
– Так вот, – продолжил мой друг, когда мы остались одни. – Женька Кузнецов работает в отделе временно, сейчас ждет повышения: переходит в отдел по борьбе с наркотиками. Говорят, у него там какой-то родственник в начальниках. Так что ему стараться особо не хочется. Зачем? Завтра он уже будет под начальством дяди, а дело скорее всего передадут другому.
– Ну вот, теперь понятно, почему он тянул резину. Спасибо тебе, Андрюшенька, спасибо, дорогой!
– Да не за что! К тому же я твой должник: я проспорил тебе упаковку пива.
– А ты знаешь, на этот раз выигранный спор меня не радует: мне жаль этого Митеньку.
– Убийцу? Ну, ты, мать, даешь!
– Конечно, он убийца, преступник и все такое, но, Андрюша, подумай: ведь он очень несчастный человек! Он семнадцать лет в детдоме ждал возможности соединиться с бабушкой – единственным родным человеком, иметь хоть какую-то семью. И вот… Бабушке не до него! У нее личная жизнь, внук мешает ей. Она даже не разрешает называть ее бабушкой! Требует держать дистанцию! Какие-то парни ей дороже родного внука! Им она дарит дорогие подарки, а ему кидает жалкие подачки… У пацана с самого рождения отняли все: маму, семью, а отец и бабушка попросту предали его, бросили на произвол судьбы. Теперь еще он сядет в тюрьму… Ужас! А ведь он всего лишь хотел жить вместе с родным человеком – разве это такое уж преступное желание?! Каждый имеет право иметь семью. Нет, Андрюша, мне действительно его очень жалко! И у меня на душе сейчас гадко до омерзения…
Мы с Игорем сидели в кафе и ели мороженое – первое в этом году. Было не просто тепло, было по-летнему жарко.
– Странно, – говорил Игорь, помешивая ложечкой в своем стаканчике, – кажется, я должен ненавидеть этого Митю, ведь он убил моего брата, а я не чувствую к нему такой ненависти, как к этим двоим уродам… Хотя… что такого они сделали? Маленькие люди, маленькие человеческие слабости.
– Маленькие человеческие слабости толкнули их на большие нечеловеческие поступки.
– Что ж, дело закончено, извольте получить расчет. – Игорь положил передо мной конверт с деньгами.
Я пересчитала их и вопросительно посмотрела на заказчика.
– Здесь больше, чем нужно.
– Знаю. Тут еще деньги от Полины, она просит у тебя прощения.
– Принимаю, – кивнула я.
Игорь улыбнулся мне и нежно положил свою огромную ручищу на мою руку…
Татьяна Коган
Человек без сердца
Отрывок
На правах рекламы
Психотерапевт Иван Кравцов сидел у окна в мягком плюшевом кресле. Из открытой форточки доносился уличный гул; дерзкий весенний ветер трепал занавеску и нагло гулял по комнате, выдувая уютное тепло. Джек (так его величали друзья в честь персонажа книги про доктора Джекила и мистера Хайда) чувствовал легкий озноб, но не предпринимал попыток закрыть окно. Ведь тогда он снова окажется в тишине – изматывающей, ужасающей тишине, от которой так отчаянно бежал.
Джек не видел окружающий мир уже месяц. Целая вечность без цвета, без света, без смысла. Две операции, обследования, бессонные ночи и попытки удержать ускользающую надежду – и все это для того, чтобы услышать окончательный приговор: «На данный момент вернуть зрение не представляется возможным». Сегодня в клинике ему озвучили неутешительные результаты лечения и предоставили адреса реабилитационных центров для инвалидов по зрению. Он вежливо поблагодарил врачей, приехал домой на такси, поднялся в квартиру и, пройдя в гостиную, сел у окна.
