- Ищешь-ищешь и найдешь, здравствуй, мальчик, как живешь?
Потом вернулась в прихожую. Она была узкой и довольно тесной из-за стоявшего вдоль стены шкафа. Между ним и входной дверью оставалось небольшое пространство, в котором я могла устроиться почти с комфортом. Но напрягаться раньше времени не стоило: Левицкий Сергей Юрьевич, которого я ожидала, мог вернуться ночью или под утро, так что я устроилась в кухне на табуретке и немного поразмышляла о своей жизни. Попыталась припомнить, не было ли в моем роду сумасшедших. Выяснилось, что родственные связи прослеживаются на весьма ограниченное число поколений и достоверно определить, были психи или нет, возможным не представляется. И тут под окном дважды свистнули. Нет, до конца сумасшедшей я все-таки не была, потому что вскочила и вроде бы собралась бежать. Сердце забилось так, что мои многострадальные ребра, казалось, должны треснуть и разлететься осколками. Я мгновенно покрылась гусиной кожей и отчетливо клацнула зубами. "Вообще-то я очень храбрый, - сказал Труляля. - Только сегодня у меня голова болит". Я заставила себя сделать шаг в сторону прихожей, и оцепенение прошло. На ходу проверив пистолет, я заняла позицию между шкафом и дверью.
Щелкнул замок, Сергей Юрьевич вошел в квартиру, захлопнул дверь, включил свет и даже успел сбросить один ботинок, когда в затылок ему уперлось дуло пистолета и я сказала:
- Встань к стене, руки наверх перед собой.
- Привет, шлюха, - хмыкнул он, но встал, как я велела. - Ну, поставила меня раскорякой и что дальше? В затылок выстрелишь?
- Выстрелю, - утешила я его.
- Слабо. С перепугу ты пальнуть можешь, а вот так... - Он засмеялся. А вот так - слабо. Книжки читать любишь? Знаешь, наверное: в затылок стрелять неблагородно.
Парень тянул время, а я в узкой прихожей была беспомощна: если расслаблюсь хоть на мгновение, у меня не останется никаких шансов. Он это знал, и я это знала.
- Только дурака не валяй, - посоветовала я. - Потому что я выстрелю.
- Врешь, как падла, - ответил он. - Слабо. Катись отсюда. И побыстрее. А когда мы встретимся...
- Заткнись, - перебила я, - и отвечай на вопрос. Не ответишь, на счет "три" выстрелю. Кто был в сауне с Татарином? Ты его дружок, должен знать.
- Ах, вот оно что, - засмеялся он, чуть-чуть сдвинув по стене руки. Тоскуешь по подружкам? Очень трогательно, очень. Ты случайно не лесбиянка? Среди шлюх такое случается.
- Я тебе задала вопрос, придурок. - И начала считать: - Раз, два...
- Я там был, - радостно сообщил он. - Я и Татарин. Классно повеселились. Ну что, шлюха, выстрелишь?
Он повел головой с намерением повернуться ко мне, надеялся выбить пистолет, а может, мне это только показалось, или того хуже - я просто нашла повод нажать на курок? Потом я много думала об этом, что же тогда произошло в прихожей? Наверное, истина, как всегда, где-то посередине: он приготовился к нападению, я испугалась, и повод нашелся... В общем, я выстрелила.
Выстрел был как раскат грома. Я зажмурилась, шагнула влево, открыла дверь и сделала два шага к лестнице вниз, на ходу бросив пистолет рядом с трупом. Торопливо вышла из подъезда и услышала:
- Сюда, - голос шел из кустов.
Гаврош сидел в траве и сторожил мою обувь. Сунув ноги в кроссовки и сняв перчатки, я взяла его за руку и, выбравшись на тротуар, спокойно пошла по улице в направлении перекрестка. Вечерняя прогулка женщины с ребенком. Трогательно до слез. Щеки стали мокрыми, и я вытерла их рукавом. А впереди нас несся разбойничий свист.
Через двадцать минут все собрались в парке. Денис посмотрел на меня с едва сдерживаемым страхом, а я в ответ улыбнулась.
- Что дальше? - по-деловому спросил Котя. Я изложила свой план. Они слушали внимательно, а я отказывалась верить в реальность происходящего.
- Сбор завтра в семь утра, - подытожил разговор Котя, и мальчишки исчезли в темноте.
Мы с Денисом направились пешком к автостоянке, где несколько дней стояла наша машина. Денис был задумчив.
- Саш, а почему не сделать, как сегодня, не войти в квартиру...
- Второй этаж.
- Там дерево рядом, вполне можно...
- Денька, - вздохнула я, - мы о чем с тобой говорим?
- Что? - не понял он.
- Ничего. Второй раз мне не повезет. Узнав о смерти дружка, Татарин будет осторожным. И близко к себе не подпустит.
- А как же тогда... - растерялся Денис.
- Стрелять надо с приличного расстояния и наверняка...
- А ты попадешь?
- Из пистолета - нет. Нужна винтовка.
- Саша, - испугался он, - где же мы винтовку-то возьмем?
- Возьмем, - заверила я.
Через час мы подъехали к симпатичному особняку на одной из тихих улочек старого города. Дом тонул в темноте небольшого парка, именно парка, а не сада, потому что росли здесь березы и ели, и хоть было их немного, но возникала иллюзия большого пространства, уединения, что очень ценил хозяин особнячка. Сам он давно отсутствовал, но за домом приглядывали соседи напротив, так что следовало соблюдать осторожность.
Я подъехала к дому со стороны переулка и укрыла машину за новеньким срубом. Кто-то из соседей затеял строительство, судя по всему, ставили баню.
- Чей это дом? - зашептал Денис.
- Одного моего друга. Хорошего человека. Вообще-то он друг моего отца, но мы с ним очень близки. Месяц назад он уехал к моим родителям и вернется в конце октября. - Я сидела, опершись на руль, и тянула время: то, что я сейчас собиралась сделать, мне очень не нравилось. - Сиди в машине, сказала я.
- Нет, - испугался Денис, и я согласно кивнула. Мы вошли в парк через заднюю калитку.
- Не бойся, - предупредила я, - здесь собака. - И тихонько свистнула, а потом и позвала: - Казбек...
Огромная кавказская овчарка почти бесшумно вынырнула из темноты, я протянула руку и погладила пса.
- Идем, - позвала, - идем домой.
Ключ от дома был спрятан в тайнике, у крыльца. Валентин Петрович был человеком щедрой души и хотел, чтобы друзья знали: его дом - их дом. "Только не сегодня, - с горечью подумала я, - только не так..." Я открыла дверь, и мы вошли с черного хода, через кухню.
- Свет включать нельзя, - предупредила я Дениса. - Соседи заметят.
Мне свет был не нужен, в доме я ориентировалась прекрасно. Одной из причин моего водворения в этом городе было то, что здесь жил старый друг отца. "С друзьями так не поступают", - подумала я и, кажется, даже покраснела. Мы поднялись на второй этаж. В хозяйской спальне стоял шкаф красного дерева, запертый на ключ. А ключ висел на гвоздике возле бара. Я открыла шкаф и вытащила винтовку. Подержала в руке, силясь унять слезы. Ее Валентину Петровичу подарил на пятидесятилетие мой отец, не помышляя о том, что придет день, и дочь извлечет ее из шкафа для того, чтобы убить человека. "Не совсем я спятила, если думаю об этом", - вновь озадачилась я, но легче от такой мысли не стало. Из другого шкафа я достала тонкое одеяло, завернула в него винтовку и попросила Дениса:
- В соседней комнате на полу коврик, маленький, принеси его.
Денис кивнул и исчез за дверью, а вернулся с ковром. Закатав в него винтовку, мы спустились вниз. В кладовке, посветив себе фонариком, я отыскала моток веревки и тщательно перевязала сверток. При первом взгляде нормальному человеку вряд ли придет в голову, что внутри спрятано оружие. На дальней полке я нашла коробку с патронами. Для Татарина хватило бы и одного, но я взяла горсть, потом немного тряхнула коробку, чтобы пропажа не бросалась в глаза, и поставила на место. Я не спешила и особенного беспокойства не проявляла. Если соседи, что-то заметив, решат проверить, в чем дело, они позвонят по телефону. Мое присутствие удивления здесь не вызовет, но и афишировать свой визит я не хотела, поэтому покидала дом с заметным облегчением.
- Ну вот, - сказала я Денису уже в машине. - Сегодня ночуем по-спартански. Отъедем в соседний переулок - и спать.
Утром я проснулась очень рано, когда солнце только-только поднималось над горизонтом. Переулок надо было спешно покидать, машина, с ночующими в ней женщиной и ребенком, непременно вызовет подозрение, но и раскатывать по городу в такую рань тоже небезопасно: нас вполне мог остановить какой-нибудь тоскующий инспектор ГАИ. Поэтому я спустилась к реке, где начинались кооперативные сады, и приткнула машину в кустах, ближе к воде. Денис так и не проснулся. Спал, свернувшись на сиденье калачиком под моей курткой.
Я вышла, устроилась на травке и закурила. В такое время хорошо мечтать. Мне же мечтать было не о чем. Вернуть свою жизнь к исходной точке не получится, а впереди не ждало ничего, способного хоть как-то настроить душу на оптимистический лад. Поэтому я просто сидела, смотрела вдаль и ни о чем не думала.
- Саш, - позвал Денис, подходя ко мне, - ты чего такая?
Я прищурила один глаз, глядя на него снизу вверх, и улыбнулась.
- Хорошо здесь, правда?
- Да, - неуверенно сказал он. - Красиво. Ты чего рано встала? Не спится?
- Неудобно в машине, спина затекла, оттого и проснулась. Вот на реку смотрю. Он сел рядом и сказал:
