— Ты хочешь быть такой же? Так отправляйся к ней и живи там! — заорал я. — В церковь будете вместе ходить и радоваться!
— Да что это с тобой? Чего ты орёшь на меня? На три дня оставить нельзя, такое тут вытворял, а теперь несешь всякие гадости!
С негодованием отвернувшись, она ушла на кухню.
Нахально улыбаясь, я умостил руки в карманы шортов и отправился вслед за нею. Какой-то демон, вселившись в меня, толкал меня на подвиги.
Марина принялась что-то готовить, со злобой гремя кастрюлями. Подойдя сзади, я положил ладонь ей на ягодицу и довольно сильно сжал. — Пошли со мной. — Счас! Обойдешься, — она с негодованием отстранила мою руку.
— Пошли. Руслана от компьютера теперь не оторвешь вовеки.
— Совсем сдурел?
— Ну и черт с тобой.
Я побрел из кухни прочь, зашел на балкон, оперся локтями о перила и стал вспоминать женщин, которые у меня были. Пара случайных знакомств по пьянке, пара проституток. Первые хотели замуж, устроенности, или хотя бы подарков от любовника, денег, еды. Вторые — понятно, что денег, честно и открыто. Уставшие, безразличные, ни капли эмоций, только желание мужчины, примитивный акт, в какой хочешь вариации. Представление их о мужчинах — самцы, которые хотят всегда, только об этом и думают, плати и получай. Женщина, которая не против близости ради самой близости, ради удовольствия — редкость, как альбинос среди тигров. Может, можно вообще обойтись без женщин?
Я вспомнил, что Руслан говорил о технологиях, позволявших в полной мере получать удовольствие от виртуального секса, «как дядя с тетей». «Надо будет разузнать, что это за фигня», — подумал я и попытался представить, как это вообще возможно. Я усаживаюсь за компьютер, присоединяю к голове или к тому месту, которое считается главным достоинством и предметом гордости мужчины, какие-нибудь вакуумные присоски с ведущими к хитроумным приборам проводами, выбираю на экране монитора партнера, шикарную супермодель с налитым жизненной силой бюстом…
Если это достижение программистского гения будет давать иллюзию реальности, то, может быть, ни на жену, ни на других женщин я больше и смотреть не стану…
На следующее утро, как только Марина отправилась на работу, оставив по обыкновению в атмосфере квартиры назойливый запах парфюмерии, в дверь позвонили. Облачившись в домашние шорты, я отворил и увидел перед собой девушку, которая на прошлой неделе навязала мне злополучную газету с рекламой курсов повышения материальных доходов.
Девушка, как и в прошлый раз, была само обаяние и жизнерадостность, слова слетали с ее языка неудержимым потоком, словно всю неделю ей не давали раскрыть рта, а теперь представилась возможность. Уже безо всякого торга, не упоминая о деньгах, а лишь источая комплименты и общие фразы, она вручила мне газету. Мило улыбнувшись напоследок, она растворилась в лабиринте подъезда.
На первой странице, занимая добрую ее половину, размещалась статья, уже не совсем рекламная. Испытывая чувство легкого дежавю, я улегся в постель и принялся читать.
«Политическая организация «За справедливость» на деле подтверждает стремление всеми силами бороться за повышение блага народа и очищение органов власти от нечистых на руку чиновников любого ранга.
Действуя совместно с правоохранительными органами, с теми ее представителями, для которых честь мундира и добросовестное исполнение долга — не пустые слова, представители организации разворошили осиное гнездо дельцов, закрутивших такую аферу, которой позавидовал бы сам Остап Бендер. Представьте себе, уважаемые читатели, до чего дошла изворотливость этих махинаторов. Они похищали у предпринимателей нашего города детей, присылали им якобы их отрезанные пальцы, оказавшиеся искусными муляжами, и требовали денег. Притом требования их были не столь однозначными: они велели им зарабатывать больше, чем они могли сделать это честным путём. Всё это претендует никак не меньше, чем на некий бесчеловечный эксперимент в духе нацистов: переступи через себя, стань сверхчеловеком, растопчи ближнего своего, добейся «успеха» любой ценой, искромсав, словно скальпелем, свое доброе отношение к людям, к миру. И предпринимателям, которые были доведены до отчаяния похищением детей, не нашли помощи в органах правопорядка, пришлось поступать в согласии с их коварным планом. Они вынуждены был мошенничать, участвовать в сомнительных предприятиях, дойти до открытого насилия, чуть ли не до убийства.
Те, кто стоял за этими экспериментами, осуществлял столь коварные планы, при содействии нашей организации арестованы и переданы в руки правоохранительных органов. Теперь им предстоит продолжительное время провести в местах не столь отдаленных. Фигурируют в деле и бывший врач, а ныне работник строительной фирмы, и директор одного из магазинов электроники, коррумпированные работники полиции, своим бездействием и злоупотреблением служебным положением способствовавшие осуществлению преступных замыслов. Параллельно с сомнительными экспериментами над человеческой психикой в жизнь проводились планы незаконной приватизации принадлежащих городу земель, в частности, лесопарковой за троллейбусным депо, где предполагалось продавать участки для постройки особняков. Веревочка этих махинаций ведет не куда нибудь, а в столицу, и представители политической организации «За справедливость» заявляют, что будут выводить на чистую воду всех причастных к коррупционным схемам чиновников, какими бы высокопоставленными они ни были.
Предпринимателям, пострадавшим в результате этих экспериментов, предложено вступить в организацию «За справедливость». Похоже, мы с вами, дорогие читатели, имеем возможность наблюдать утверждение политической силы, поставившей целью не собственные интересы, не личное обогащение, а укрепление государства на всех его уровнях, упрочение власти народа в самом исконном значении этого слова».
Пару минут я лежал неподвижно, пытаясь осознать, что происходит. «Так они их всех прищучили! — подумал я. — И Серегу тоже… посадят. Ну и черт с ним! А какая сволочь довела меня до всего этого? Пусть сидит, пусть все сидят! А кто они-то? Банда, обычная жалкая банда, а я-то думал черт знает что!»
Я радовался и пылал злобой, задаваясь вопросом, сколько лет будут париться в камере «твари», которые избивали меня, угрожали пистолетом, хотели забрать квартиру. Есть, оказывается, в этом мире справедливость!
Я поднялся и не спеша прошелся по гостиной. Руслан крепко спал, скрутившись калачиком и развернувшись чуть ли не поперек дивана. Я засмеялся, лишь слегка приглушая свои порывы. Важностью произошедшего я оправдывал то, что своим хохотом мог разбудить сына. Но Руслан, в объятиях крепкого детского сна, даже не пошевелился.
На звонок в дверь я отреагировал новой волной восторга. Я хотел, чтобы мою радость разделили пришедшие, кто бы это ни был.
Отворив, я увидел двоих уверенных в себе мужчин. Несмотря на жару, они были в костюмах и при галстуках. Тщательно выбритые их лица хранили под кожей умеренный слой жира, который подтверждал известное благосостояние, не умаляя хорошей физической формы. Спины их были прямыми, словно они надели бандажи для выправления осанки.
— Здравствуйте, — пробасил один из них и протянул мне руку. Рукопожатие его было крепким, основательным, будто он брался за гриф штанги перед чемпионской попыткой. Другой руки мне не протянул, и я, сам не зная еще почему, почувствовал к нему за это благодарность.
— Не волнутесь, мы ничего не рекламируем, не просим и не проповедуем, — с легкой улыбкой возвестил первый. — Наоборот, мы принесли то, что принадлежит вам по праву.
Страхи снова стали зарождаться во мне, предупреждая о великом коварстве мира. Он умолк, а я, озадаченный, стоял и думал, что же после всего произошедшего принадлежит мне по праву. Это мог быть и ордер на арест, и направление к психиатру.
— В последние дни вы много работали, и работа была весьма необычной.
— Это точно, — настороженно, без восторга, растаявшего, как призрак, который может привидеться в полусонном состоянии, выдавил я.
— А в наше время ценятся люди, которые могут перестроить себя и выполнить необычную работу. По себе знаю, что это непросто.
Он сделал паузу, давая мне осознать, как ему в свое время было непросто.
— Это, конечно, мелочи, только начало, настоящая работа впереди. Но результат есть, и поэтому работа должна быть оплачена. Это вам.
Он вынул из кармана пиджака конверт. Конверт был серой упаковочной бумаги, точно такой, в какой был замотан палец. Только пакет был ровным, аккуратным, заклеенным по краю.
Протягивая конверт, незнакомец пристально смотрел мне в глаза. Что-то дрогнуло во мне при виде этой злощасной упаковочной бумаги, и от него это, конечно, не укрылось.
