той женщине…
Она растерянно посмотрела на меня:
– Женя, помнишь, мы еще ждали ту светлую машину?
– Конечно помню, – подбодрила я свою клиентку. – Машина подъехала, из нее выглянула женщина и помахала тебе рукой. Ты подошла к ее автомобилю и села на заднее сиденье, так?
– Ну да! – Вика с готовностью кивнула. – Она сказала, чтобы я села в машину и положила сумку с деньгами рядом с собой. Сказала, что сейчас отдаст диктофон, и начала копаться в сумке, а потом…
Вика ненадолго замолчала и огляделась вокруг каким-то странным блуждающим взглядом.
– А потом что-то случилось? – тихо подсказала я.
Вика медленно кивнула:
– Она вдруг бросилась на меня и накрыла мне лицо какой-то жутко вонючей мокрой тряпкой. Гадость такая! Я попыталась освободиться, хотела стряхнуть с лица эту мерзость и… И все. Больше ничего не помню.
– И как очутилась в этом доме, ты тоже не помнишь? – спросила я в воцарившейся тишине.
Вика покачала головой:
– Нет. Вообще ничего не помню. Очнулась, потому что жутко замерзла, и голова разболелась. Смотрю – ты рядом стоишь…
Вика вдруг внимательно посмотрела на Векшина, потом медленно перевела взгляд на других полицейских.
– А… А это кто? – Ее испуганный взгляд вновь остановился на мне. – Полиция? Она же сказала, чтобы никакой полиции! А диктофон? А деньги?
Ее взгляд метался по комнате, губы задрожали, из глаз полились слезы.
– Это шок, – авторитетно заявил Валерий. – Надо бы успокоительное…
– Да подожди ты! «Успокоительное»… – сердито отмахнулся Векшин и подошел вплотную к нам с Викой.
– Вот что, барышни, – решительно распорядился он. – Поднимаемся, и марш в машину! Там разберемся, где и кто что взял.
– А как же?.. – пролепетала Вика, видимо сама не очень хорошо понимая, что именно хочет спросить.
– Все выясним! – заверил майор, поддерживая ее под локоть и мягко подталкивая к выходу. – Сейчас домой – и спать. А завтра с утра подробно побеседуем.
– Так уже почти утро, товарищ майор, – улыбнулся неугомонный Валерий.
– А, ладно! – устало отозвался Векшин. – Поехали уже! Осторожнее на крыльце!
Предостережение оказалось вполне своевременным, поскольку Вика едва не угодила ногой в пролом между подгнившими досками на верхней ступеньке. Я подхватила ее под руку и помогла ей благополучно миновать опасный участок.
Валерий был прав – уже начинало светать, и нам не пришлось топать к машине в кромешной тьме. Да и сам автомобиль стоял сейчас в нескольких метрах от заброшенной избы, в которой неведомый похититель решил спрятать свою беспомощную жертву.
Усадив Викторию в машину, Векшин придержал меня за локоть, и мы с ним отошли на несколько шагов. Виктор явно собирался сообщить мне что-то важное и при этом хотел, чтобы сказанное осталось между нами.
– Вот что, Жень, – сказал он, тяжело вздохнув, – это все, конечно, замечательно. Девчонка нашлась живая и невредимая, и все такое… Но завтра, вернее, уже сегодня я буду просто обязан взять у нее показания. И не вздумайте врать обе! И ее муж, как ты сама понимаешь, тоже будет поставлен в известность о том, что его жену пытались похитить. Не связано ли это похищение с происками против него? Так что полной конфиденциальности относительно проблем твоей клиентки я тебе обеспечить не смогу, уж извини.
Я понимала, что Векшин во всем прав, и лишь хмуро покивала в ответ.
– Вить, ну хоть что-то можно сделать? – Я осознавала бессмысленность своего вопроса, но не попытаться спасти положение не могла.
– А не надо было партизанить! – Майор старался говорить вполголоса. – Сразу не могла прийти и рассказать мне о шантаже девчонки Скрынниковым?! Мы бы сделали все чисто, ей и платить бы не пришлось. Так бы его приперли, что он о шантаже бы и не помышлял. И его вон из органов, и сам бы жив остался. Да что уж теперь… Ну, пора ехать! – Векшин решительно пошагал к машине, увлекая меня за собой.
Мы кое-как разместились и без приключений доехали до въезда в поселок.
– На территорию заезжать не будем, – заявил мой приятель. – Нечего добропорядочных граждан будоражить.
Мы выбрались из машины и побрели к особняку.
– Я выброшу все это барахло, – заявила Виктория, едва переступив порог особняка. – До сих пор воняет какой-то гадостью!
Она стянула с себя куртку и с отвращением швырнула ее на пол. Прямо в холле она стащила с себя свитер и собралась кинуть и его, но я забрала из рук девушки этот ставший ненавистным ей предмет гардероба и аккуратно отцепила маячок.
– Совсем забыла про него, извини. – Виктория в джинсах и бюстгальтере начала подниматься на второй этаж. Обернувшись через плечо и зевнув, она сообщила:
– Я в душ и спать. Голова раскалывается как с похмелья.
Я и не собиралась возражать. Куртка и свитер так и остались валяться в холле на полу, и я убрала их в стенной шкаф, бросив на нижнюю полку. При этом я с раздражением подумала, что теперь помимо функций телохранителя мне вменили еще и обязанности горничной. К тому же меня слегка озадачило поведение моей клиентки после того, как ее, так сказать, вызволили из заточения. Обычно шумная, склонная к истерии, Виктория на этот раз вела себя удивительно хладнокровно. После того как миновала первая шоковая реакция, приступ которой опять-таки длился совсем недолго, Вика держалась вполне спокойно. Себе я объяснила эту странность тем, что моя клиентка попросту проспала все «самое страшное». Действительно, она села в машину приехавшей на встречу странной незнакомки и, не успев ничего понять, сразу отключилась. Вика не успела даже толком испугаться. А когда пришла в себя, увидела меня и полицейских, а вовсе не страшного злого дядьку, привязавшего ее к колченогому стулу и залепившего скотчем рот.
Поднявшись на второй этаж, я тоже привела себя в порядок, а потом заглянула в спальню Виктории. В комнате было темно, и с порога я разглядела лишь темные волосы девушки, разметавшиеся по подушке. Осторожно подойдя к кровати, я убедилась, что Вика крепко заснула, и вернулась в свою комнату.
Растянувшись на кровати, я принялась размышлять о том, что, собственно, произошло сразу после того, как
