Все прояснилось, когда мы прибыли на Лубянку. По поводу второй части слова мужчина не обманул: это тоже был "комитет", только других видов спорта. У меня так колотилось сердце, что казалось, адреналин заменил всю кровь. Случилось то, чего я более всего боялся: это п р о в о к а ц и я! Прощай учеба, прощай Москва! Прощай спорт! А возможно, прощай и свобода!
Находясь в полном смятении и страхе, я не помню, на какой этаж меня провели, в какой кабинет, не очень помню и лицо хозяина кабинета: запечатлелось только звание - майор. Хотя он и был в гражданском, но человек, доставивший меня, назвал его майором, однако фамилия не отложилась в памяти: она была простая, незвучная, вполне возможно, вымышленная, да и важно ли это сейчас. Запомнились только глаза: маленькие, холодные и совершенно ничего не выражающие.
Для меня этот майор олицетворял собой вселенское зло, которое готовилось поглотить меня и выплюнуть где-нибудь на обочине жизни.
Однако мое первое знакомство с Органами закончилось с меньшими последствиями, чем я ожидал, по крайней мере, так казалось в то время. После обычных анкетных данных и пространных вопросов о моей жизни он неожиданно спросил о письме, которое я получил вчера.
Господи, откуда они знают про письмо, если оно пришло не по почте, а принес его совершенно посторонний человек, проще говоря, обыкновенный нарочный? Первым побуждением было все отрицать, но я вдруг подумал о том, что посыльный мог быть их сотрудником, а если нет, то меня могут обыскать и обнаружить злополучное письмо, которое было при мне: не зная, что с ним делать и куда спрятать, я таскал его с собой.
Тут меня осенило:
- Да, вчера какой-то незнакомый мужчина принес мне письмо, в котором я обнаружил и пятьсот долларов США! - спокойно ответил я и добавил: - Сегодня я намеревался показать его начальнику Первого отдела МВТУ, чтобы получить совет! К сожалению, не успел: к вам вызвали...
- Вы определенно не знаете того мужчину, что вручил вам письмо? - Он буквально сверлил меня взглядом.
- Впервые видел!
- Хорошо, давайте сюда письмо!
Я вытащил из заднего кармана брюк конверт и протянул хозяину кабинета. Тот долго и очень внимательно читал текст, потом несколько минут молча смотрел на меня своими поросячьими глазками, от чего я почувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке.
- И что вы мне скажете на это?
- Даже и не знаю, что сказать! - честно признался я, а потом добавил: - Я впервые слышу о том, что мой родной отец не Доценко!
- Бывает, - продолжая сверлить меня взглядом, заметил майор. - И что ты хотел ему ответить? - Он перешел на "ты".
- А что я могу ответить? Участвовать в зачатии еще не значит быть отцом! Я и Доценко-то не помню и своим единственным отцом считаю Ивана Чернышева, который меня растил, кормил и поил! - В тот момент у меня почему-то возникла какая-то злость на моего настоящего отца, и я говорил, поддавшись лишь эмоциям.
- А вы умны не погодам! - одобрительно сказал майор: его тон несколько смягчился, и он снова перешел на уважительное "вы". - Но ответить-то что-то нужно... - Он как-то хитро и внимательно посмотрел мне в глаза, словно к чему-то подталкивая. - Поймите меня правильно, Виктор, вы учитесь в закрытом вузе, и учитесь вполне достойно, вы талантливый спортсмен и отмечены ЦК ВЛКСМ и УВД Омска за отличную работу по охране правопорядка, а потому мне не хотелось бы ломать вашу карьеру...
- И что я должен написать? - догадливо спросил я.
- Вы хотите, чтобы я вам помог?
- Да, хочу!
- Ладно, попробую...
Майор подвинул ко мне листок бумаги, ручку и принялся диктовать мой ответ. Дословно я его не помню, но суть воспроизвожу точно. В тот момент я как-то не обратил внимание на то, что он быстро и довольно складно излагает мне текст письма, но сейчас я понимаю, что все было подготовлено заранее.
В "своем" ответе я писал о том, что я прекрасно обходился до сих пор без него, обойдусь и впредь, что государство заботится обо мне, оплачивая не только мое обучение, но и дает мне приличную (не знаю, смеяться тут или плакать?) - тридцать пять рублей - ежемесячную стипендию, а потому я в его подачках не нуждаюсь и пятьсот долларов возвращаю...
В смятении чувств, я, конечно же, не вдумывался в тон письма, не понимал, что оно наверняка принесет ему чудовищную боль, но сейчас, став отцом, я осознал все и прекрасно понял, почему я больше ни разу не услышал о нем и не получил более ни одной весточки от него.
Потом майор попросил вложить деньги в конверт вместе с письмом, надписать своей рукой адрес, а отправит его, заверил, он сам. После чего заявил нечто пафосное в мой адрес, попросил ни с кем не обсуждать нашу с ним встречу и пожелал мне всяческих успехов в учебе, труде и жизни. Я ощутил великую гордость за свою страну, за партию и за себя лично.
Сегодня мне смешна и печальна моя тогдашняя наивность. Подозреваю, что пять сотен долларов до моего отца не дошли, но письмо он наверняка получил, и, вполне возможно, еще более жестокое: потому-то и не было больше вестей от него.
Интересно, как сложилась бы моя судьба, если бы мы с отцом все-таки встретились? В девяносто седьмом году я побывал в Америке. Мы ездили с Наташей в Вашингтон и в Нью-Йорк: во-первых, отпраздновать Новый год, а главное, чтобы я собственными глазами увидел те места, где должны были разворачиваться действия моего будущего романа (в то время я работал над романом "Награда Бешеного"). Меня преследовало желание отыскать своего родного отца, но, трезво поразмыслив, я понял, что это вряд ли разумно.
Вряд ли он был жив: Зигард был лет на десять лет старше мамы. Я поставил себя на место близких людей, окружавших его. И вот появляюсь я, кого они никогда не видели и о ком могли только слышать - если отец, забыв причиненную "моим" письмом обиду, все-таки поведал им обо мне, - вдруг объявляется: "Здравствуйте, я ваш родственник!" Помните, отец писал в том письме, что он не из бедных? Как отреагировали бы законные наследники на мое появление? Думаю, нетрудно догадаться...
Я сам выстроил себя, чего-то добился в жизни и вряд ли нуждаюсь в положенной части наследства, на которую наверняка имею право по закону как сын. Единственное, в чем честно признаюсь, был бы очень рад повидать своих возможных братьев и сестер, если таковые имеются. В глубине души я очень надеюсь, что они живут, и живут счастливо...
После общения с Конторой прошло несколько дней. Я готовился к последнему экзамену, когда меня утром вызвал декан нашего факультета. Я не знал за собой никакой вины, а потому явился в его кабинет в хорошем настроении. До этого мы с ним встречались несколько раз, и эти встречи позволили составить о нем мнение как об очень умном, интересном и порядочном человеке.
Увидев меня, профессор как-то странно и поспешно отвел взгляд в сторону, начав перебирать на столе какие-то документы. Ощутив некоторую тревогу, я молча следил за ним, пытаясь понять, в чем дело.
- Виктор, ты считаешься у нас на факультете одним из лучших студентов, да и в спорте достиг отличных результатов... - виноватым тоном начал декан.
- Что-то случилось? - упавшим голосом спросил я.
- К огромному моему сожалению, ты не можешь учиться в нашем вузе! - Он глубоко вздохнул.
- Почему? - вырвалось у меня.
- Мне сказали, что ты сам все поймешь...
- Наверное, да... - Естественно, мне вспомнился майор КГБ и его деланная, фальшивая улыбка.
- Ты можешь мне объяснить? Или хотя бы намекнуть, о чем идет речь?
- К сожалению, нет, - ответил я, вспомнив про данное мною обещание.
- Понимаю. - Декан снова вздохнул.
- Значит, вы отчисляете меня? Сколько времени вы мне даете на оформление документов, на проживание в общежитии? - не скрывая злой насмешки, задавал я вопросы. - Неделю, день, а может, час?
В меня вселился какой-то бес, и мне стало на все наплевать.
- Зачем ты так со мной? - с обидой спросил декан. - Я же на твоей стороне, Виктор! Да, мне приказано отчислить тебя с соответствующей формулировкой. Дальше он понизил голос. - Но я не хочу попасть в число тех, кто поломает тебе всю жизнь: совесть не позволяет! А потому, учитывая твои успехи в учебе и спорте, предлагаю тебе написать "по собственному желанию"! Причину укажи любую: лучше неопределенную, например, "по семейным обстоятельствам".
- Я могу закончить первый курс?
- Сколько у тебя осталось экзаменов?
- Один: физика...
- Хорошо, я договорюсь: сдашь досрочно, а отметку поставят задним числом! Можешь сегодня? Допустим, в пятнадцать, устроит? Прямо на кафедре...
- Но я не совсем готов...
- Не страшно: сдашь! - улыбнулся он и с намеком добавил: - Я тоже там буду! - Потом вышел из-за стола, подошел ко мне и протянул руку. - Удачи тебе, Виктор! И не опускай носа: кроме МВТУ, есть немало хороших вузов!
- Спасибо вам, профессор, за все! Простите мою несдержанность!
- Все в порядке! - снова улыбнулся он. - В общежитии можешь пожить дня три официально, а не официально... - Декан усмехнулся и добавил: - Документы будут готовы завтра: характеристика положительная...
