без обстановки».
Луи был так поражен, точно этого и не предвидел вовсе. Что же оставалось делать?
Разоренный, без надежды впереди, это был уже не маркиз, а один из тех бедных сумасбродов, которые каждый год выплывают неизвестно откуда, блеснув на один момент, и внезапно исчезают.
Но Луи не мог отказаться от этой легкомысленной жизни, которую вел уже три года. И он решил, что, прежде чем уступить, можно еще прозакладывать свою совесть и честь.
И вот настал день, когда все кредиторы сразу предъявили ему свои взыскания, и разоренный маркиз должен был уступить им остатки своего прежнего величия – мебель, экипажи, лошадей…
Приютившись в скромной гостинице, он, однако, не захотел порвать свои отношения с теми представителями «золотой молодежи», которых считал своими друзьями.
Теперь он жил ими, как до этого жил поставщиками… Занимая деньги то у одного, то у другого, он никому их не отдавал. Он играл по-прежнему, и если проигрывал, то не платил. Он прислуживал молодежи и исполнял для нее позорные услуги, добывая этим тот опыт, который обошелся ему в двести тысяч франков. С ним не церемонились и говорили ему неприятное прямо в глаза.
Оставшись один, брошенный всеми, он оказался в какой-то лачуге. Став нищим после нескольких лет богатства, он вдруг почувствовал себя готовым не только ко всяким случайностям, но даже и на преступление.
Но он не совершил преступление, а был скоро скомпрометирован в какой-то скверной истории, похожей на мошенничество и на шантаж.
Старинный друг их семьи граф Комарен спас его, замял дело и дал ему возможность уехать в Англию.
Чем он существовал в Лондоне? На это могут ответить одни только сыщики этой развратной столицы.
Упав до последних ступеней порока, маркиз Кламеран проводил время в обществе мошенников и продажных женщин, которые предоставляли ему постыдные средства к существованию.
Высланный из Лондона, он должен был скитаться по всей Европе. Наконец в 1865 году, попытав счастье в Гамбурге, он возвратился в Париж, где, как он полагал, о нем уже забыли.
Восемнадцать лет он не был во Франции.
Первой мыслью Луи по прибытии в Париж было посетить родные места. И вот три дня спустя, в один славный октябрьский вечер, он прибыл в Тараскон, где узнал, что замок все еще принадлежит ему, и побрел пешком в Кламеран.
Как все здесь переменилось за эти двадцать лет!
Но вот сквозь деревья показалась уже и колокольня церкви села Кламеран, а потом выплыло на пригорке все в оливковых деревьях и само село. Несколько крестьян, которых он встретил по дороге, останавливались и с любопытством оглядывали его запыленные сапоги.
Дверь дома Сен-Жана оказалась отпертой, и он вошел в нее. Не было ни души. Он кликнул.
– Кто там? – ответил чей-то голос.
И почти тотчас же дверь отворилась и в ней показался мужчина лет сорока, честный и веселый, и с удивлением посмотрел на гостя.
– Что вам угодно? – спросил он Луи.
– Не здесь ли живет Сен-Жан, старый слуга маркиза Кламерана?
– Мой отец уже пять лет тому назад скончался, – отвечал мужчина.
Луи сделалось грустно, точно этот старик, которого ему хотелось здесь найти, мог возвратить ему его юность. Он вздохнул и сказал:
– Я маркиз Кламеран…
При этих словах мужчина обрадовался и воскликнул:
– Вы? Вы господин маркиз? И вы у меня? Какое счастье! Жена моя будет очень счастлива вас видеть. Антуанетта! Антуанетта! Иди сюда скорее! Посмотри-ка!..
Этот сердечный прием тронул Кламерана. Столько уже лет он не видал к себе искреннего отношения!
Вошла молодая женщина, покраснела и сконфузилась.
– Это моя жена, господин маркиз, – сказал сын Сен-Жана, Жозеф. – А это, Антуанетта, – наш маркиз.
Молодая женщина поклонилась, оробела и, не найдя слов в ответ, подставила Луи лоб, в который он ее и поцеловал.
– Сейчас господин маркиз увидит наших детей, – сказал Жозеф, – они в школе, я послал за ними.
И муж с женой захлопотали для маркиза. Жозеф спустился в погреб, а Антуанетта вышла на двор и устроила облаву на цыплят.
Пришли дети из школы. Луи обнял их, а они неподвижно, полные страха перед его титулом, стали в уголок и смотрели на него большими, удивленными глазами.
Новость обошла всю деревню, и в открытых дверях в один момент столпились любопытные, чтобы взглянуть на маркиза Кламерана.
Отдохнув, Кламеран спросил у Жозефа, где ключи от замка. Он хотел его осмотреть.
– Только один ключ от калитки и нужен, господин маркиз, – отвечал Жозеф, – а внутри…
И он был прав. Время сделало свое дело, и несокрушимое некогда жилище Кламеранов теперь представляло собой одни только руины.
Вся мебель, которую не успел в свое время продать Луи, стояла еще на своих местах, но в каком виде! Дорогая обивка висела в лохмотьях, от роскошных постелей осталось одно только дерево, покрытое тряпьем.
И только с трудом Луи в сопровождении Жозефа мог проникнуть в эти громадные залы, где так угрюмо отдавались теперь их шаги. И ему казалось, что вот-вот старый маркиз выйдет сейчас к нему навстречу и грозно его спросит:
«Что ты сделал с нашей честью?»
А может быть, этот его страх имел и другую причину, быть может, ему вспомнилась судьба Гастона?
– К сожалению, я не настолько богат, чтобы реставрировать этот замок, – сказал Луи. – Пока еще он не развалился совсем, необходимо его продать. Но кто купит эти руины?
– Это зависит от цены, господин маркиз, – отвечал Жозеф. – Я знаю одного человека, он живет недалеко от нас, который мог бы их купить, но только по сходной цене.
– А как его зовут?
– Это некто Фужеру. Он живет на том берегу Роны. Это выходец из Бокера, женившийся двенадцать лет тому назад на горничной покойной графини Вербери. Господин маркиз, вероятно, ее помнит: это – полная брюнетка Мигонна.
Но Луи не помнил Мигонны.
– Когда мы можем повидаться с этим Фужеру?
– Да хоть сейчас… Стоит только переплыть через Рону.
– Отлично. В таком случае идемте… Я тороплюсь.
И они пошли. Перевоз через Рону содержал уже не Менуль, а его сын Пилорель. Менуль уже умер. Они сели в лодку и поплыли. Пристав к берегу и приказав перевозчику ждать их возвращения, Жозеф и маркиз отправились в Монтаньету, где жили Мигонна и ее муж.
Это была очень приличная ферма, чистенькая, окруженная со всех сторон культурными растениями.
Жозеф спросил, где хозяин. Мальчуган ответил ему, что «господин» Фужеру недалеко в полях и что он сбегает за ним.
Скоро явился и «господин». Это был низенького роста человек с рыжей бородой
