которая нас на хоспис навела. Она может знать эту родню. С ними… С ними надо говорить о Милене.
– Поехали.
Пожилая женщина, которая прежде жила с теткой Милены на одной лестничной клетке и продолжила с ней дружить и после расселения, встретила их не очень любезно.
– Вы нашли Нину? – скорбно поджала она тонкие, обесцвеченные возрастом губы.
– Нашли.
– Видели, в каком она состоянии? – Ее голова в мелких кудряшках старомодной химической завивки мелко задрожала. – Это ужасно! Всю жизнь боролась со своим страшным недугом. И проиграла…
– Да. Это ужасно. Она уже месяц в бессознательном состоянии, – печально покивал головой Быстров. – Но за ее содержание продолжают платить. У нее отдельная палата. Уход.
– Это родственники, – добавил Хромов.
– Я знаю.
Что-то в ее глазах промелькнуло: то ли досада, то ли гнев. Хромов не разобрался. Слишком быстро женщина опустила глаза.
– Не знаете: кто это? Кто платит за ее содержание?
– Нет. Не знаю. – Она решительно потянула входную дверь своей квартиры за ручку, намереваясь ее закрыть.
– Простите, но нам надо знать, – вовремя подставил ногу Хромов.
– В бухгалтерию все вопросы. Там знают, – гневно раздула она ноздри крупного носа. – Уберите ногу, товарищ!
– Не злитесь, прошу вас, – приложил руку к груди Иван Быстров. – Просто товарищ летел через всю страну, чтобы отыскать этих родственников. Чтобы сообщить им, что племянница Нины Степановны Воронцовой…
Он сделал паузу и затянул ее непозволительно. Женщина занервничала.
– Ну, что? Что она?
– Мертва.
– Как мертва?! – Она отпустила дверную ручку и приложила ладони к груди. – А кто же будет платить за Нину?
– А это она платила? Милена?
– Конечно! А кто еще? Больше у Нины родственников не было. Господи! Беда-то какая! Как? Как Миленочка умерла? Авария? Или унаследовала болезнь Нины?
– Ее убили, – коротко ответил Хромов, решив ничего не скрывать.
– Уби-или?! – протянула она сиплым страшным голосом.
– Да. Полгода назад.
– Как полгода?
– Да. Ее тело нашли за сотни километров от вашего города. Ей проломили голову. С одного удара, – не стал ее щадить Хромов. – Она полгода была зарыта на берегу залива. Пока вода не подмыла берег и…
Ее лицо сделалось серым, рука снова вцепилась в дверную ручку, потянув на себя.
– Уходите! – зашипела на них женщина.
– У меня вопрос: если Милена полгода мертва, кто платит за содержание в хосписе вашей подруги? – Хромов настырно держал дверь ногой, не позволяя ей захлопнуться. – Почему мы нигде не нашли следов Милены Озеровой? Она что – взяла фамилию тетки?
– Я не знаю! – со страшным визгом заверещала женщина, принявшись топтать ногу Хромова мохнатой тапкой. – Нина не посвящала меня в такие тонкости. Чью фамилию Милена взяла? Фамилию Нины или ее мужа, я не знаю!
– Какого мужа? – не понял Хромов. – Милена вышла замуж?
– Не знаю! Это у Нины был муж. Правда, они быстро развелись. Она все скрывала его от нас. Боялась, глупая, сглазим. Жила в его доме. В квартире почти не показывалась. Это еще по старому адресу. – Женщина тяжело дышала, все еще пытаясь сдвинуть ногу Хромова. – Потом, когда наш дом снесли, я и вовсе ее почти не видела. И не знала ничего. Так, звучало иногда: Милена то, Милена сё. Но без подробностей. Только то, что деньгами будто ей помогает. Все, уходите, а то я на помощь позову!..
Никакого документального подтверждения, что Нина Степановна была когда-то замужем, Быстров не нашел.
– Значит, жили просто так, без регистрации. Гражданским браком, – широко зевал он, когда привез Хромова к гостинице. – Чтобы найти следы этого гражданского брака, твоей командировки не хватит.
– Оно и понятно.
Сергей не стал рассказывать, как недоволен был результатами Звягин.
– Вы сами запретили мне соваться к местным коллегам, товарищ подполковник, – напомнил Хромов.
– Ты с одним из них весь день по городу катался, а толку! – не принял упрека Звягин. – Все, возвращайся. Смысла там высиживать нет. Утром узнаешь, кто платил за больную тетку. И возвращайся.
Но в бухгалтерии говорить с Хромовым отказались. Затребовали соответствующий документ.
– Вы поймите меня правильно, товарищ старший лейтенант, – прикладывал кончики пальцев к груди пожилой, полный телом главный бухгалтер. – Я вам выдам коммерческую тайну клиента, а он – клиент – пожалуется, куда следует. Начнут разбираться. И что выяснится?
Глаза за толстыми стеклами очков главного бухгалтера округлялись.
– Что? – помог ему наводящим вопросом Хромов.
– Что вы мало того, что не из нашей юрисдикции, так еще и без соответствующе оформленных запросов к нам явились! Это, простите, беззаконие!
Хромов уехал из бухгалтерии хосписа ни с чем. По дороге снова заглянул к давней подруге и бывшей соседке Нины Степановны. Но та даже дверь ему не открыла, прокричав из-за нее:
– Убирайтесь! Мне вам больше нечего сказать!
Таксист Иван, сопровождавший его всю ночь в его поисках, на звонки не ответил. И администратора Юли не было на месте, чтобы разузнать у нее о возможном местонахождении Быстрова.
– Она ушла домой. Моя смена сегодня, – лучезарно улыбнулась ему дорогими винирами девушка за стойкой администратора. – А вы что-то хотели?…
То, что он хотел, не складывалось. К тому же расстроился из-за того, что не оставил своего телефона Быстрову. А его визитку потерял. Весь гостиничный номер перерыл – как провалилась.
– Послушайте, у меня к вам будет огромная просьба. – Хромов положил на стойку ресепшена заранее приготовленную коробку шоколадных конфет. – Если меня вдруг спросит человек по фамилии Быстров…
– А, Ваня! Знаю такого. Он таксистом сейчас подрабатывает. Раньше в полиции служил, – продолжила ему демонстрировать свои дорогие зубы девушка-администратор.
– Если вдруг он спросит обо мне, передайте ему мою визитку. Там номер телефона.
– А он спросит? – медленно подняла и опустила громадные искусственные ресницы девушка.
– Если спросит. – Хромов пододвинул по стойке свою визитку поближе к ее локтю. – Не потеряйте. Если не спросит, передайте ее Юле.
Вот тут он сглупил. Девушка сразу заподозрила коллегу в отношениях с командированным. Губы ее заиграли улыбкой.
– Хорошо, передам.
– Спасибо.
Хромов подхватил с пола свою тощую спортивную сумку, шагнул к выходу, но потом все же обернулся и, в точности копируя улыбку девушки, произнес:
– Ничего личного, только дело…
– Ого, сколько нас тут! – воскликнул Илья Барков, сползая задом по сиденью так, чтобы его голова не торчала над рулем. – Марина, не высовывайтесь.
– Что такое? – отозвалась она с заднего сиденья встревоженным шепотом.
– Мы не одни наблюдаем за этой машиной.
– А кто еще? – Беспокойство ее нарастало.
– Еще здесь две машины. В одной торчит и без конца зевает майор Поляков. – И, не дожидаясь ее вопросов, он пояснил: – Это парень девушки, которая пропала три
