с половиной года назад. Исчезла зимним снежным вечером. О, вот и заголовок для репортажа. Как вам, Марина?
– По-моему, банально, – призналась она честно.
Барков недовольно поджал губы. Хорошо, от Гены удалось избавиться, отправив его снова на дежурство. А то бы хихикал сейчас ехидно.
– А он здесь зачем? Разве его девушку тоже убил маньяк?
– Никто этого не знает. Она исчезла, растворилась. Сначала думали, что найденное недавно тело на берегу – это она. Кое-что указывало на это. Но анализ ДНК не подтвердил.
– Тогда зачем он здесь? И если она исчезла так… Может, она просто сбежала? – предположила девушка.
Барков слегка повернул голову. Разговаривая с ним, Марина пригнулась и протиснула лицо между сидений. Оно оказалось к нему слишком близко. И на нем неожиданно обнаружились удивительные серые глаза, красивые губы и изящный носик. Если бы не ее вечно мятущийся испуганный взгляд, он бы, возможно, за ней и приударил бы. А почему нет? Он ей тоже, кажется, понравился. Не просто так она его разыскивала. Могла бы со своей бедой пойти в полицию. Или тому же Гене все рассказать.
И еще…
Она зря надела это темное льняное платье. Будто и строгое. А вот вырез «лодочкой» совсем даже не скромный. То одно плечо обнажит, то второе. То позволит заглянуть чуть глубже.
Барков неожиданно устыдился. Девушка пережила такой стресс. Несколько лет не выходила из дома, пугалась каждого шороха. А он…
– Илья, – она что-то такое заметила, отпрянула, ее глаза сделались темнее, – почему вы так на меня смотрите? Считаете, как и все, меня сумасшедшей?
Полтора часа назад, когда они сидели на его кухне, он – признаться – что-то подобное предполагал. Потом вдруг передумал ставить ей подобные диагнозы.
– Я считаю вас красивой, Марина, – произнес он со вздохом и сел ровно. – Простите, что так откровенно на вас пялился.
– Ничего. Красивая – это лучше, чем сумасшедшая. – Кажется, она негромко рассмеялась. – А что вообще мы здесь делаем, Илья? Машина – да, похожа на ту, которая остановилась тем вечером в метре от остановки. Но номеров я не помню. И даже не то чтобы не помню. Их нельзя было увидеть. Они были в грязи.
– Значит, человек готовился к преступлению, раз замазал номера, – пробормотал он задумчиво, рассматривая еще одну машину, которая стояла напротив автомобиля Полякова. – Кто же это такой? Почему он здесь и наблюдает за машиной Климова? Или не наблюдает?
– Это может быть полиция, – неожиданно подсказала Марина.
– А разве вы им сообщали о том, что вспомнили? – нахмурился Илья.
– Нет. Я никому ничего не рассказывала, только вам и вашему коллеге, – ответила Марина так искренне, что он ей сразу поверил. – Но они могли до чего-то такого додуматься сами. Было же несколько жертв.
– Могли, – пробормотал Илья и полез из машины. – Сидите, Марина, тихо. Я сейчас.
– Заприте меня, – испуганно прошептала она.
Он сделал, как она просила. Поставил машину на сигнализацию и медленным шагом двинулся в сторону Полякова. Открыл пассажирскую дверь, когда подошел. Наклонился.
– Привет, товарищ майор.
И, не дождавшись приглашения, полез внутрь.
– Ты кто? – вытаращился на него Поляков и тут же догадливо прищурился. – А, телевизионщик, я тебя вспомнил.
– Я становлюсь знаменитым, – рассеянно отозвался Илья, в упор рассматривая третью машину наблюдения, стоявшую чуть левее машины Тимофея. – А эти кто?
– Не знаю. В смысле, лично не знаком. Мои коллеги.
– Наружное наблюдение! – шлепнул себя по коленям Илья. – Ну наконец– то! Не прошло и трех с лишним лет!
– В смысле? – покосился на него Поляков. – Ты в курсе, что ли, что…
Он мгновенно умолк, решив не разглашать информацию.
– Вашу девушку тоже эта машина увезла? – Илья подарил Полякову свой самый проницательный взгляд, сражающий интервьюируемых наповал.
– А еще какую она увезла?
Поляков заерзал на сиденье. Понял, что только что нечаянно проговорился, и добавил:
– То есть я хотел спросить: у тебя что за информация? Какую девушку увозила эта машина? Ту, которая маячит у тебя на заднем сиденье?
– Глазастый! – рассмеялся Илья и подставил Полякову ладонь.
Тот по ней шлепнул.
– На заднем сиденье у меня единственная выжившая жертва нападения маньяка. Зовут Марина. Но вы вряд ли…
– А я ее знаю, слушай. – Поляков подергал себя за мочки ушей, дернул головой и снова зевнул. – С ночи здесь, спать хочу.
– И что вы о ней знаете, товарищ майор?
– Не много. – Поляков пожал плечами. – Мне не до того тогда было. Своей бедой занимался. Знаю то, что она осталась в живых. Маньяка кто-то спугнул. Она отбивалась. Долго лечилась, кажется.
– И потеряла память после нападения. И несколько лет после больницы просидела дома, добровольно заключив себя под стражу своих собственных стен.
Он снова подумал, что фраза получилась замечательной, идеально для репортажа. Но просить Полякова оценить ее поостерегся.
– А здесь она зачем, если память потеряла?
– А сейчас постепенно вспоминает. Марина после беседы с вашим Звягиным и моего визита как-то встряхнулась. Начала посещать психоаналитика. Тот посоветовал ей прибегнуть к гипнозу. И вот… И вот мы здесь.
– Она вспомнила его?! – Поляков нервно дернул шеей. – Почему ты не отвел ее в полицию?
– Его она не вспомнила. – Барков выставил ладонь щитом и отрицательно замотал головой. – Помнит только машину: марку и цвет. Номера были замазаны грязью. Помнит, что мужчина не был огромным: высоким или толстым. Но и маленьким он не был. Среднего роста, среднего телосложения.
– Климов подходит под это описание. Но… – Поляков грустно хмыкнул. – Но наверняка окажется, что в вечер нападения на нее он работал. И вез в своем такси какую-нибудь, к примеру, пожилую пару. Или бабушку с собачкой. Его же проверяли после исчезновения Маши. Именно он вез ее в поселок на залив. И после этого она исчезла. Мы так его проверяли, что…
– Что довели до инсульта. Я помню.
Они замолчали, в упор рассматривая старенький отечественный автомобиль напротив, за темными стеклами которого невозможно было ничего угадать.
– Это точно полиция? – усомнился Барков, когда на улицу из машины вышел бандитского вида парень с татуировкой во всю шею.
– Точно. Я узнавал, – после непродолжительной паузы подтвердил Поляков. – И здесь они потому, что я Звягину рассказал удивительную историю…
Он кратко изложил то, что знал. Что в вечер исчезновения его девушки на той остановке, где она вышла из такси, была замечена машина, по описанию похожая на машину Климова.
– Может, и не точно эта, но…
– Но все в совокупности заставляет предполагать, что именно эта, – закончил за него Барков. – К тому же Марина вспомнила.
– Под гипнозом! – недоверчиво покрутил головой Тимофей. – Знаешь, да, что в суде
