Василий Романович проговорил:
– Сейчас спустим лодку, я, Света, Даниил, Татьяна и Родион отправимся изучать разрез. Остальные останутся на борту.
– Стоп, а мы? – возмутилась Даша. – Мы ведь должны вас фотографировать! Как мы будем это делать с борта корабля?
– Лодка вмещает только пятерых человек, – спокойно заметил Василий Романович. – Сегодня разведка, возможно, после обеда мы поедем сюда же либо в другой овраг, зависит от Алексея Викторовича. Мы не можем здесь оставаться долго, чтобы переправить к оврагу две группы людей. Пока фотографируйте с борта корабля, у вас же есть на камерах режимы приближения объектов или что-то подобное!
– Но это же нечестно! – воскликнула Даша. – Мы не сможем сделать хороший материал, если не будем сопровождать вас! Нас именно за этим и отправили в экспедицию! А вместо этого мы сидим на борту!
– Уважаемая барышня, не нужно торопиться! – остановил ее Шелушенко. – Все вы успеете, не нервничайте! У вас и тут полно работы – снимайте окрестности, корабль, лодку, в конце концов!
– Но это неправильно! – возмутилась девушка. – Вам же нужны качественные фотографии, а как мы зафиксируем вашу деятельность, если будем снимать с борта корабля?
– Все вопросы к Алексею Викторовичу, – отрезал Василий Романович. Потом скомандовал: – Все, кого я назвал, – приготовились спускаться в лодку!
Даша пыталась было что-то сказать, но Шелушенко игнорировал ее. Я попыталась успокоить девушку, но она ничего не хотела слушать.
– Да как так можно! – тихо проговорила Даша. – Нас тут вообще за людей не считают! Зачем тогда было брать журналистов в экспедицию?..
Между тем спустили лодку, привязанную к борту. С корабля бросили трап в воду. Геологи стали спускаться по трапу вниз, пересаживаясь в лодку.
Даша со злостью швырнула свой рюкзак на палубу, нисколько не беспокоясь за сохранность запасного фотоаппарата.
– Даже не жалко, что я без камеры, – проворчала она. – Видимо, она попросту никому не нужна…
Мы смотрели, как лодка, заполненная людьми, плывет к берегу. Оксана Юрьевна и Наташа тоже были недовольны происходящим, а вот Яну, похоже, эта ситуация ни капли не смущала. Девушка удобно устроилась на носу корабля и стала делать селфи на телефон. Даша гневно наблюдала за ней, но ничего не говорила. Лодка причалила к берегу, геологи спрыгнули в воду, и мужчины затащили шлюпку на землю.
Мы ждали на борту. Снимала только Оксана Юрьевна – Наташа сделала пару кадров, запечатлев пейзаж, но ей быстро наскучило это занятие.
– Смирнов говорил нам не фоткать виды, – фыркнула Даша. – Вот только ничего, кроме пейзажиков, нам снимать не остается…
Спустя двадцать минут я увидела, как Шелушенко в компании с Родионом, студентом, сталкивают шлюпку на воду. Остальных людей на берегу я не заметила. Мужчины сели в шлюпку и поплыли к кораблю.
Поравнявшись с судном, Василий Романович крикнул:
– Журналистки, кто хорошо лазает по горам, спускайтесь по трапу! Три человека, будете фотографировать работу геологов!
Дважды повторять не пришлось. Наташа с Дашей наперегонки бросились к трапу, я побежала за Корчагиной. У Оксаны Юрьевны не осталось выбора – вместе с Яной, которая была увлечена процессом фотографирования собственной персоны, она осталась на корабле. Мы же спустились вниз, к воде, и перепрыгнули в лодку.
– Пока есть время, доплывем до берега, – пояснил Шелушенко. – Работы много, поэтому я позвонил Алексею Викторовичу и сказал, что мы задержимся. Управиться быстро не получилось, так что можете снимать, как работают геологи.
– Здорово! – воскликнула Даша. – Спасибо!
– Да не за что, – усмехнулся Василий Романович. – Только имейте в виду, истерить в экспедиции не стоит. Сказали остаться на борту – остаетесь на борту, велено быть в лагере – сидите в лагере. Все-таки это не развлекательное мероприятие, у каждого своя работа, и кто чем занимается, решает начальник экспедиции.
Даша извинилась за свои слова, и мужчины взялись за весла. Вскоре мы причалили к берегу. Шелушенко помог Даше выбраться на сушу, Родион подхватил Наташу. Мне помощь была не нужна, я быстро спрыгнула в воду и прошла по мелководью к берегу.
– Смотрите, здесь есть узкая тропа наверх, – проинструктировал Шелушенко. – Идете по ней, потом увидите крутой спуск к оврагу. Идите осторожнее, Родион пойдет с вами. Я поднимусь вверх один, так как это довольно опасно, у вас и так будет работа. В овраге работают Светлана Андреевна и Татьяна, фотографируйте их. Только не отвлекайте, хорошо?
– Конечно! Они даже не заметят, что мы их снимаем! – заверила его Даша.
– Замечательно, – отозвался Шелушенко. – Родион, иди проводи журналистов, потом поднимайся наверх. Даниил пока наверху работает.
Родион, долговязый худой парень, кивнул и уверенно направился вверх по тропе. Мы последовали за ним, Василий Романович шел позади нас. Наш провожатый двигался легко и быстро, несмотря на то что подъем был очень крутой. Даша шла сразу после Родиона, я – за ней. Наташа немного отстала – она запыхалась и часто останавливалась, переводя дыхание. Парень не оглядывался и не ждал нас, уверенно идя вперед. Периодически от ног отлетали мелкие камни – близ Пустого Мелового оврага был велик риск обвалов и оползней.
Дорожка шла вверх, однако Родион свернул в сторону, и мы увидели вторую тропу, которая уходила резко вниз.
Парень обернулся к нам и впервые за все время пути проговорил:
– Тут будет очень крутой спуск, осторожнее. Смотрите под ноги, в зарослях можно напороться на змею. Да, камни сильно обваливаются, имейте в виду.
Не дожидаясь ответной реакции, он повернулся к нам спиной и ловко стал спускаться вниз.
Мы с Дашей не отставали. Девушка шагала уверенно и быстро, а вот Наташе спуск, как и подъем, давался с трудом. Она медленно выбирала, куда наступить, в ужасе вскрикивала, если из-под ног в пропасть срывалась щебенка. Но назад не повернула, хотя я прекрасно понимала, что ей страшно.
Даша, бодро спускавшаяся впереди, вдруг вскрикнула – она наступила на уступ, который внезапно обвалился, и девушка потеряла равновесие. Я быстро схватила ее за руку, удерживая от падения. К счастью, я успела вовремя – Даша не упала, но ногу повредила.
– Похоже, я подвернула лодыжку… – проговорила она. – Наступать больно…
– Идти можешь? – спросила я, соображая, как поступить дальше. Если травма
