Роу нерешительно кивнул.
— А как быть с Донахью? — поинтересовался инспектор.
— Если выжил Вильям, — резко заметил Роу, — то это он должен был похитить Донахью, поскольку тот шел по его следам и угрожал его планам.
— Таким образом, — пробормотал Лейн, — вопрос заключается в следующем: все согласны, что в преступлении участвовали оба брата, но вы расходитесь во мнениях, когда речь заходит о том, кто же является убийцей, а кто — жертвой.
— Клянусь всеми святыми, — воскликнул инспектор, — нам предоставляется превосходный случай решить эту задачку!
— Что ты имеешь в виду, папа?
— Видишь ли, Пэтти, до того, как ты приехала, Лейн говорил о том, что есть возможность проверить, лжет англичанин или говорит правду.
— Проверить? — нахмурилась Пэтиенс.
— Это все очень просто, — сказал Лейн, поднимаясь со стула. — Нам нужно отправиться в Британский музей.
Гордон, ведь вы там оставили сегодня человека, который называет себя Гэмнетом Седларом?
— Да, сэр.
— Превосходно. Собирайтесь быстрее, у нас не так много времени.
Человека, который называл себя Гэмнетом Седларом, они застали увлеченного работой в кабинете хранителя музея. Доктор Шоут слегка растерялся, когда они вошли, но англичанин быстро поднялся и пошел навстречу, радушно улыбаясь.
— Какая делегация! — произнес он. — Здравствуйте! — Но когда он заметил, что все лица остались серьезными, улыбка быстро исчезла с его губ. — Надеюсь, все в порядке?
— Мы-то в порядке, — проворчал инспектор. — Доктор Шоут, будьте любезны, оставьте нас наедине с доктором Седларом. Дело секретное.
— Секретное? — Хранитель испуганно застыл, и кровь прилила к его лицу. Немного потоптавшись около стола, он направился к выходу. Англичанин замер на месте.
В наступившей тишине отчетливо слышалось тяжелое дыхание инспектора.
— Доктор Седлар, — бесцветным голосом сказал Лейн, — в интересах науки возникла необходимость подвергнуть вас простому испытанию… Пэтиенс, пожалуйста, дай твою сумочку.
— Какое такое испытание? — Лоб англичанина прорезала глубокая морщина.
Пэтиенс с готовностью протянула Лейну свою сумочку. Он раскрыл ее и, порывшись внутри, достал шарф яркой расцветки.
— Итак, сэр, — спокойно произнес старый джентльмен, — прошу вас, скажите, какого цвета этот шарф?
Глаза Пэтиенс округлились, и она с недоумением наблюдала за этой сценой. Инспектор и Роу тоже ничего не поняли и с удивлением переглянулись.
Доктор Седлар отступил на шаг назад.
— Это какая-то чепуха, — хрипло отозвался он. — Могу я узнать, какова цель этих фокусов?
— Разумеется, — пробормотал Лейн, — вы узнаете.
Но ведь безобидный шарфик не принесет вам никакого вреда, доктор!
Англичанин немного помедлил и ответил вялым голосом:
— Синего цвета…
Шарф был зеленого, желтого и белого цветов.
— А галстук мистера Роу?
— Коричневого цвета, — безнадежно произнес Седлар.
Галстук был бирюзового цвета.
— Благодарю вас, сэр. — Лейн протянул сумочку и шарф Пэтиенс. Инспектор, этот джентльмен вовсе не доктор Гэмнет Седлар. Это Вильям Седлар, он же доктор Алес.
Англичанин опустился в кресло и закрыл лицо руками.
— Черт вас побери, Лейн! — воскликнул Тамм. — Как вы это узнали?
— Элементарно, инспектор, — вздохнул Лейн. — Нам известно, что именно Вильям Седлар, или доктор Алес, как вам будет угодно, принес конверт шестого мая. Безусловно он же написал загадочные символы, над которыми вы столько времени ломали голову. О чем нам говорит манере написания этих символов?
— Ну, — протянул инспектор, — пожалуй, я не знаю.
— Бумага, — терпеливо объяснил Лейн, — была серо-голубого оттенка, а штамп библиотеки Саксона в верхней части листа — темно-серого. Этот факт в сочетании с манерой написания символов сильно удивил меня.
— Что вы хотите этим сказать? Мы просто не правильно смотрели на лист и все. А вы, к счастью, посмотрели, как надо.
— Вот именно. Другими словами, Вильям Седлар написал символы WM SH3 вверх ногами! Но ведь когда кто-либо берет листок со штампом, он пишет текст под ним. Это происходит инстинктивно. Автор таинственных знаков сделал все наоборот. Почему? — Лейн остановился, достал платок и приложил его к губам, Англичанин отнял руки от лица и отрешенно уставился в пол.
— Я поняла, — тихо промолвила Пэтиенс. — Он совершенно случайно взял листок вверх ногами и не заметил штамп, потому что его не видел!
— Да, моя дорогая, совершенно верно. Сначала это показалось мне невероятным. Я предположил, что доктор Алес просто спешил и не заметил штампа, но потом у меня появилась другая версия. Как человек мог не заметить темно-серый штамп? Он был слепым? Ничего подобного, у человека, посетившего вашу контору, было нормальное зрение. Затем мне в голову пришла эта мысль. На нее меня натолкнула борода.
Англичанин поднял воспаленные глаза, в них промелькнул интерес.
— Борода? — буркнул он.
— Вы понимаете? — улыбнулся Лейн. — Он до сих пор не знает, что с его фальшивой бородой было что-то не в порядке. Мистер Седлар! Борода, которую вы нацепили в то утро, была ужасна! Она переливалась синим, зеленым и еще Бог весть какими цветами.
— О Господи! — простонал Седлар. — Я купил ее у торговца масками и театральными костюмами. Я, вероятно, недостаточно ясно изъяснился, и торговец решил, что мне нужна комическая борода для маскарада или. розыгрыша…
— Да, вам не повезло, — согласился Лейн. — Но случай с бородой и бумагой подтверждают мою версию.
Я подумал, что автор странного письма — дальтоник.
Я проконсультировался по этому поводу у доктора Мартини. Он сказал, что случаи полного дальтонизма встречаются крайне редко; такой больной видит окружающий мир в черно-белом цвете. Кроме того, он добавил, что существует вероятность того, что больной страдает потерей цветоощущения. Этот факт еще лучше вписывался в мою схему: в таком случае штамп на бумаге становился для него просто невидимым.
Англичанин вздрогнул.
— Вы правы, — печально произнес он. — Я никогда не различал цветов.
— Ну и к чему же мы пришли? — продолжил Лейн. — Доктор Алес был дальтоником. Вы, сэр, только что продемонстрировали нам, что страдаете тем же недугом, тщетно пытаясь угадать цвета шарфика Пэтиенс и галстука мистера Роу. Вы утверждаете, что являетесь Гэмнетом Седларом. Но Гэмнет Седлар не был дальтоником! Когда мы с ним впервые встретились в Саксоновском зале, он, взглянув на стенд Джэггарда, совершенно верно назвал не только цвета, но и оттенки переплетов книг. Следовательно, вы не можете быть Гэмнетом Седларом, а являетесь его братом Вильямом. Простейшая цепочка силлогизмов. Вы лгали. Большая часть истории, рассказанной вами в больнице, — выдумка. Теперь, будьте любезны, расскажите нам всю правду… — Лейн устало опустился на стул.
— Да, я действительно Вильям Седлар, — хрипло сказал англичанин и поведал свою историю.
* * *
Для начала он посетил инспектора и оставил ему конверт, в котором хранился ключ к разгадке тайны автографа Шекспира. Этим он надеялся обезопасить себя на тот случай, если во время поисков документа с ним произойдет что-то непредсказуемое. И это «что-то» произошло. Гэмнет Седлар похитил его, своего родного брата, в тот же день, когда Вильяму удалось выкрасть книгу из музея. Похищение произошло немногим позже нападения на Донахью. Ирландец, оглушенный ударом по голове, плохо ориентировался во времени и поэтому решил, что второго пленника привезли намного позже. Таким образом, Вильям находился hors de combat [В стороне от главных событий (фр.)] с самого дня кражи.
Несмотря на все угрозы Гэмнета, он отказался выдать секрет тайника. Донахью, которого Гэмнет по ошибке принял за сообщника Вильяма, разумеется, тоже ничего не сообщил, поскольку и понятия не имел о существовании документа. Гэмнет пришел в отчаяние. Однажды он сказал брату, что знает о существовании тайника в доме я заложил в подвал мину, чтобы уничтожить письмо.
Только тогда Вильям осознал, что Гэмнет согласился на место хранителя Британского музея, чтобы получить доступ к Джэггарду 1599 года, а целью его охоты за документом было уничтожение.
— Но почему? — взревел Роу, сжимая кулаки. — Это. просто варварство какое-то! Скажите, зачем ему понадобилось уничтожать документ?
— Ваш брат страдал психическими расстройствами? — серьезно спросила Пэтиенс.
Англичанин сжал губы и быстро взглянул на Лейна, но старый джентльмен не заметил его взгляда.
— Я не знаю, — ответил Седлар и продолжил свой рассказ.
Гэмнет сообщил ему, что установил часовой механизм мины так, что взрыв должен был произойти розно через сутки. Осознав угрозу безвозвратной потери, Вильям решил, что любая отсрочка лучше, чем гибель документа, и рассказал Гэмнету, где находится тайник и как его открыть. Гэмнет, злорадно усмехнувшись, пообещал достать документ и уничтожить его собственными руками.
