Когда они вышли на свежий воздух, Лиза несмело спросила:
– С чего ты собираешься начать?
Он улыбнулся ей и ответил:
– С посторонней ерунды!
С этими словами Поташев направился к строению, которое называлось домиком для гостей или флигелем.
Слово «флигель» пришло из немецкого языка в русский благодаря немецким архитекторам, которые так называли второстепенные пристройки; «flugel» означает крыло. Обычно в дворянских усадьбах флигеля были небольших размеров по отношению к главному зданию. В старинной усадьбе Мавродиных флигель когда-то примыкал к основному зданию, но со временем совсем разрушился, поэтому архитектурное бюро Поташева решило сделать его отдельно стоящим. Здесь ничто не сковывало архитектурную фантазию, и потому флигелек получился сказочным, ярким. Стены выкрасили в розовый цвет, островерхую черепичную крышу – в коралловый, на окна повесили веселые шоколадные ставенки. Флигелек был похож на домик из сказки Андерсена.
Внутри домика было несколько спален для гостей, большая кухня и объемный погреб, где хранились запасы овощей, фруктов и вин. Все это было сделано на тот случай, если приедет большая компания гостей и кто-то захочет остаться на уик-энд. Постоянно во флигеле жили двое – горничная и охранник, муж и жена. Дворник и садовник были приходящими работниками из небольшой деревни Озерки, давшей название усадьбе. Поташев решил, что пора познакомиться с обитателями флигеля.
Сторожем усадьбы был сорокалетний Григорий Кусочкин. Топчий по телефону предупредил его о визите Поташева. Когда Григорий открыл дверь домика, его гладко выбритое лицо не выражало никаких эмоций. Глубоко посаженные глаза смотрели равнодушно, без желания угодить непрошеным гостям. Это был крепкий мужичок с большими натруженными руками и сутулой спиной. Он проводил посетителей на кухню и начал разговор первым:
– Я уже милиции все про тот день рассказывал. На территорию, кроме гостей, никто не заезжал. Да и вообще, у нас вся местность камерами просматривается. Никаких чужих не бывает, муха не пролетит. – Все это было сказано со странной смесью абсолютного равнодушия и рвения служивого человека.
– У кого пленки с камер?
– Милиция забрала просматривать! А чего там смотреть? Машины заехали, машины уехали, и все кино! – Григорий развел руками.
– Вы не могли бы позвать вашу жену? Мы с ней тоже хотели бы побеседовать. – Тон Поташева был доброжелательным.
Этим людям он собирался задать очень важные вопросы, и ему очень не хотелось, чтобы его воспринимали как докучливого дознавателя. По роду своей деятельности он много общался со строителями и знал, что такие люди отвечают искренне только тогда, когда чувствуют расположение к себе и не видят в собеседнике высокомерия. Поэтому архитектор решил продемонстрировать Григорию, что уважает его и разговор с ним доставляет ему удовольствие.
– Я так понимаю, вы тут не только сторож, а еще много чего по усадьбе делаете?
Выражение равнодушия мигом слетело с лица Кусочкина. Он приосанился и принялся перечислять:
– Значится, так. Водопроводные всякие работы, клапаны, прокладки там всякие, это я умею; еще электрика, если где лампочка перегорела или коротнуло; маленько по столярному делу понимаю – когда нужно было отсюдова в хозяйский дом некоторые продукты подвезти, я санки смастерил; ну, и по мелочи, это когда Аркадий Леонидович захотел птичий двор завести, чтоб куриным мясом и крольчатиной кормиться, то я и это дело умею, а как же, мы ж деревенские.
В этот момент дверь кухни открылась и на пороге показалась его жена, лицо ее выражало явное беспокойство.
– Добрый день! Вас как зовут? – спросила Лиза. Она так естественно вступила в разговор, что Алексей улыбнулся.
– Галя, – пробормотала Кусочкина, вопросительно взглянув на мужа.
– Архитектор со своей помощницей меня расспрашивают, какую я работу по дому делаю. Ну и про тот день, – отрапортовал сторож жене, и сразу стало понятно, кто глава семьи Кусочкиных.
– Галина! Меня зовут Лиза, давайте мы посмотрим дом, я здесь впервые, а потом спустимся вниз и чайку попьем вместе.
Женщины поднялись на второй этаж, где Галина взяла на себя роль гида.
Раневская зашла вслед за горничной в первую маленькую спальню гостевого дома и вздохнула про себя. Архитекторам поташевского бюро удалось создать гармоничный и удобный интерьер спальни, несмотря на то, что это было непросто в помещении небольшого размера. Визуально пространство маленькой спальни было расширено при помощи зеркал: одно зеркало перед кроватью создавало иллюзию большей площади, а применение нескольких маленьких зеркал добавляло пространству визуальный объем. Судя по всему, поташевцы пренебрегли рекомендациями фэн-шуй. Приверженцы фэн-шуй при оформлении интерьера спальни не разместили бы зеркала так, чтобы, лежа в постели, можно было видеть свое отражение. И напрасно, поскольку зеркало над кроватью не только создает иллюзию большого помещения, но и придает спальне дополнительное эротическое очарование. Так думала Елизавета, любуясь множеством орхидей, украшавших подоконники и маленький журнальный столик.
В другой спальне, тоже готовой принять гостей, наличие нескольких контрастных цветов подчеркивало размеры предметов, но не акцентировало внимание на реальных размерах помещения. Все декоративные элементы комнаты были построены на мотивах маковых букетов. Росписи алыми маками, соломенные абажуры на прикроватных лампах – тоже с букетиками маков и ромашек, украшенные маками шторы и чайный сервиз на подвесной стенке… Спальня была выполнена в стиле богатого сельского коттеджа где-нибудь на берегу Адриатического моря.
Еще одна спальня, явно мужская, была выдержана в морском стиле. Сочетание белого и синего цветов, мелкая полоска синего тона – все это делало комнату красивой и уютной. Здесь максимально использовались вертикальные пространства, легкие навесные полки со множеством приятных для мужчины мелочей: зажигалка в виде бочонка с пивом, сувенирный парусник, морская фуражка. А изголовье кровати украшал руль пиратского судна.
Так, переходя из одной гостевой спальни в другую, женщины подошли к последней двери в длинном коридоре.
– Это наша комната, – скромно заметила Галя.
– Ой! Вы тут живете! – округлила глаза Лиза. – Надо же, как интересно! А я думала, в этом доме только богатые гости ночуют!
Расчет был правильный. Галина с гордостью открыла дверь перед помощницей архитектора – пусть убедится, что и простые люди живут красиво и опрятно!
Комната Кусочкиных была оформлена в стиле «сельский гламур». Все, что Григорию и Галине казалось шикарным в их простодушном желании уюта, было представлено в небольшой комнате. На стене висел ковер, на ковре – два портрета пожилых людей, наверняка родителей Гали, чуть ниже находилась свадебная фотография супругов Кусочкиных. На трюмо, кроме нескольких тюбиков крема, лака для волос, фена и коробочки для украшений, стояли фотографии самих Кусочкиных и их сына, сделанные в разные годы – на самой первой лежал на животике грудничок, с последней серьезно смотрел паренек лет шести с робким веснушчатым личиком.
– Это сын ваш? – спросила Елизавета.
– Сыночек наш, Мыколайчик! – сказала Галина, и у нее на глаза отчего-то навернулись слезы.
– Извините, я что-то не так спросила? Я вас обидела? – переполошилась гостья.
– Та не, вы не так пойняли! Просто я соскучилась за ним, давно не бачила! – От волнения Галя стала добавлять в свою речь все больше украинских слов. – Вин там у бабы, сам, а мы тут! – объясняла она девушке.
– Так Озерки же близко, вы можете навещать его! – удивилась Раневская.
– Та вин не в Озерках, мы його от греха подальше до другой бабы, до моей матери у Лукашевку видправили.
– Так ему там, у другой бабушки, разве плохо? – совсем запуталась Раневская.
– Та наче ж непогано! Але ж це село постановили исключить из реестра. Тобто села не буде! А наша баба переезжать не хоче! Там их старых та малых семь душ осталося! И наш Миколка з ними, у ликвидованному сели! – Женщина горько заплакала.
– Успокойтесь, Галочка! Что ж вы так, прямо смотреть на вас жалко! Перевезите сына либо в Озерки, либо сюда, к себе! Ваши хозяева здесь бывают наездами, он им не помешает!
– Якбы не той аспид, мы б так и зробылы! Так вин чуть не згубив нам дитину! Тому й видправили подали!
Внезапно до Галины дошло, что она делится сокровенным с совершенно чужим человеком, пусть и помощницей архитектора, но не дай бог та проговорится хозяину. Галина схватила Лизу за руки и стала ее умолять ничего об их разговоре не рассказывать Топчиям. Иначе они могут не только места лишиться, но и навлечь на себя гнев «самого»! А страшнее этого ничего быть не может!
