почувствовала неловкость и замешательство.
– Простите за пол.
– Чем обязан? – проигнорировал извинения Николай.
Он хмурил брови, как и при первой нашей встрече.
– Позволите погреться у камина?
Ворохов дернул головой в сторону гостиной и вперил взгляд в меня. Он явно не ожидал каверзного ответа вопросом на вопрос.
– Ну, проходите.
Скинув промокшие балетки, я поплелась в гостиную.
Огонь в камине обдал жаром продрогшее тело. Меня перестал бить озноб от уличной прохлады и сырости. Но вскоре появилась мелкая дрожь по иной причине. Буравящий взгляд Ворохова путал мысли и заготовленный для встречи набор слов. Не показывая тревоги, я отвернула лицо, вытянувшись ближе к камину. Молчание затягивалось.
– По какой причине вы здесь? – не выдержал неловкой тишины Николай.
Я сглотнула ком, не ответив.
– Вам нужна моя жена? Если да, то делать вам здесь нечего. Она в больнице из-за таких, как вы, Татьяна. Пристаете с допросами, когда ей нужен покой!
Голос Ворохова становился жестче с каждым произнесенным словом, в конце он и вовсе прикрикнул.
Гневный тон Николая в момент разжег мой пыл. Я резко обернулась на него, смахнув мокрые волосы с лица, и расправила плечи.
– Думаете, из-за нас?
– Пф, – фыркнул Ворохов. – Из-за кого еще? Это же вы без конца шастаете по чужим домам и задаете вопросы. После каждой такой беседы Света днями с постели не встает.
– Думаю, вы знаете, кто является настоящей причиной страданий вашей жены. Перекладывать ответственность на меня не стоит.
Вена на лбу Ворохова еще вздувалась, но голос потерял прежний яростный окрас.
– О чем вы?
– Я к вам, Николай.
Я перекинула ногу на ногу и сложила руки перед собой.
– Появились еще вопросы? – на лице Ворохова читалось раздражение.
– Типа того.
Николай залпом осушил бокал с вином и отклонился на спинку дивана, сказав:
– Валяйте.
– Если вы готовы, то начнем, – ухмыльнулась я его развязному поведению. – Вам знаком синий седан с номером А 326ГУ 69?
– Нет, – отрезал Николай.
– Странно. Мне казалось, что этот автомобиль принадлежит вашей компании.
Ворохов заметно начал краснеть. Слабые сосуды среагировали на вино или мне удалось зацепить?
– А Зиновьев Виктор Степанович знаком?
– Почему вы вообще задаете такие вопросы? – Николай заерзал на диване.
– Тише-тише, не дергайтесь так! Просто и методично отвечайте на вопросы.
– Знаком. У него фирма по древесине. Я строитель. Логичная цепочка.
– Действительно, логичная, – закивала я. Николай погладил бороду. – Только вы упустили несколько важных моментов. Таких как Зиновьев являлся сыном вашей соседки и непосредственным начальником, я бы даже сказала боссом, компании, в которой работала убитая Ветрова.
Николай судорожно начал стискивать зубы.
– Вернемся к вопросам о ваших взаимоотношениях с Ветровой. Как давно вы знакомы?
– Год.
– Николай, – покачала я головой. – Вас в детстве не учили, что обманывать нехорошо? У меня по этому вопросу иная информация. Год следует умножить на двадцать. Справитесь с подсчетом? Или математике вы тоже не научились?
Ворохов схватился за подлокотник, готовый сбежать, но что-то его останавливало.
– Что вы хотите всем этим сказать? – процедил он сквозь зубы.
– Не догадались разве? – усмехнулась я. – Вы убили Ирину Ветрову.
– Какие доказательства? – осмелел вдруг Николай. Я даже опешила. – Алиби у меня есть – я, как хороший семьянин и профессионал своего дела, работал в подвале. Жена докажет. Соседи докажут. Я подтвержу. Так чего мне опасаться? Ваших пустых слов, ничем не подкрепленных? Они мне не страшны. Вы никто в этом городе. Убирайтесь из Твери, прошу по-хорошему.
Слово «профессионал» садануло по уху. Последнее гадание на костях всплыло перед глазами – «ошибки профессионала преступны».
«Подвал, – подумала я. – Что, если бугор, о который я споткнулась, не обычная оплошность, вызванная усталостью или дрогнувшими руками, а ошибка в сокрытии преступления?»
– Пытаетесь напугать? – начала я спокойно. – Как оперуполномоченную Пронину? Она не поддалась страху, и я не стану. И вы правы, я оперирую одними словами. Но что, если скажу, что у меня есть несколько козырей в рукаве?
Николай внимательно прислушался, перестав дышать.
– Красная ветровка на заднем дворе – неплохое доказательство.
Уголок рта Ворохова дернулся вверх.
«Насмехается?! – меня затрясло от его нахальства. – Значит, избавился наконец от улики. Это усложняет задачу. Тогда ничего не остается, как пойти ва-банк».
– Есть еще один значительный факт. Я знаю, где находится труп Ветровой.
Николай вызывающе приподнял одну бровь.
– Очень жаль, что Ирина покоится не под гранитной могильной плитой, а под бетоном подвала, находящегося внизу, – я показательно постучала ногой по полу и пристально присмотрелась к Ворохову.
Гамма чувств и эмоций смешалась на лице Николая, но победила разумная реакция – испуг. Он соскочил с места в панике, не соображая, куда бежать. Быстрым движением я вытащила пистолет Макарова из кобуры, скрывающейся за широким пиджаком.
– Стой! – я навела дуло на Николая.
Ворохов встал как вкопанный, задрав руки выше головы.
– Присядьте.
Я постучала свободной рукой по краю дивана.
– У меня к вам еще столько вопросов, а вы убегаете.
Николай осторожно присел со скользящим взглядом – то на меня, то на часы, то на окно, то на бутылку вина. Дождь продолжал стучать, создавая единственный шум в доме.
Я размяла шею.
– Продолжим общение или так и будем молчать?
– Продолжим, – прохрипел Николай.
– Вам не кажется, что погода так и располагает к хорошему детективному рассказу, разговору по душам и бокальчику вина? – Я мотнула головой к бутылке. – Налью? Где у вас второй бокал?
– В шкафу, сзади вас.
Продолжая держать Николая под прицелом, я вытащила еще один бокал и наполнила его.
– Благодарю. Последние дни были тяжелыми. Хотя зачем я вам это говорю? – ехидно улыбнулась я. – Вы же являетесь причиной моей усталости.
Я сделала небольшой глоток вина и облокотилась на спинку дивана.
– Слушаю внимательно.
– Это долгий разговор, –
