– Доброе утро. Вы на паспорт или для удостоверения? С уголком или без?
– Доброе! Да я ищу подругу детства, подумала, может быть, вы можете что-то рассказать. Вы давно здесь работаете фотографом?
– О, деточка, думаю, слово «давно» не отражает точно ситуации. Я начал работать в этой мастерской еще до войны, помогал отцу проявлять пленки, печатать фотографии и после его смерти продолжил нашу семейную традицию – оставлять в вечности самые важные моменты человеческой жизни. Сейчас ведь фотографировать может каждый, на телефоны делают тысячи снимков за день. Раньше для снимка в фотоателье нужен был повод, специальный наряд, особый настрой души. Фотограф был не мастером, а художником, который за несколько секунд может увидеть характер человека и отразить его на фотокарточке. – Старик поглубже закутался в древнюю кофту. – Ты подумаешь, что я лишь ворчу, как все пожилые люди. Но ведь те старые фотографии были настоящими, были частью жизни человека, а сейчас на компьютере можно изменить любое фото, увеличить губы, уменьшить нос, превратить человека в иллюзию себя, фотография превратилась в обман, хитроумный фокус.
Извини, заболтал тебя совсем, ко мне редко забегают гости. Больше старые товарищи, кто еще в живых. Ты проходи вот сюда за шторку, здесь у меня такой маленький архивчик. Иногда заходят люди, просят найти чье-либо фото, на памятник или надгробие. Вот ведь родственники не сохранили память о близких, а у меня здесь они остались – улыбаются, женятся, детей заводят, живут, одним словом. Кто тебе нужен?
– Зовут Ирина Бородина. Она жила здесь лет десять назад, в общежитии. Вот есть фотография, может быть, так вспомните. – Я показала старому фотографу на телефоне снимок старой фотографии веселого застолья, где в огромном кресле сидели два подростка. Старик внимательно посмотрел на картинку через очки, потом без них:
– Помню эту девочку, сейчас найду. Держи-ка обратно свою игрушку. – Он начал методично открывать ящички, где хранились плотно запечатанные конверты с пленками и фотографиями. – Вот эти фотографии. Со свадьбы. Как сейчас помню тот день.
Старик бережно вытянул толстый конверт из ящика и понес в ателье, поближе к окну и солнечному свету.
– Помню эту девочку, у них была свадьба. Я тогда уже умел по лицам жениха и невесты понимать, будет ли счастливым брак и долго ли протянется их семейная жизнь. Когда она зашла в ателье, я сразу увидел, что это короткий брак, уж слишком они разные. И ведь попал в точку, они даже не забрали свои свадебные снимки, так быстро отношения начали разрушаться. – Старик вытащил из конверта и отдал мне толстую кипу цветных снимков. – Фотограф ведь видит внутреннюю красоту человека, а у этой девочки она была. Знаете, когда женщина не милая, большеглазая и нежная. Эта девочка была воительницей, с четкими чертами лица, угловатой резкой мимикой. Внутри нее была огромная сила, только глаза пока оставались детскими, с открытым взглядом. Она выглядела такой хрупкой и при этом полной энергии на фоне своего увальня-жениха, что сразу было видно, кто в их паре главный, кто сильнее, чем скала. Она напомнила мне реку, скованную льдом, когда под прозрачной угловатой внешностью скрыта мощь невероятного потока, который может преодолеть любое препятствие.
Я внимательно рассматривала свадебные фотографии: на красном фоне совсем юная Ирина сжимает букет и крепко держится за руку мужа, у нее серьезный взгляд и резкие черты лица, скулы выпирают на впалых щеках, а вся фигура замерла в грациозном напряжении. Жених на фотографии старше ее, он улыбается пухлыми губами, но маленькие глубоко посаженные глазки не вторят этой улыбке.
Старый фотограф поправил очки на носу.
– А ведь был прав насчет скорого развода. – Он снова скрылся за шторкой в задней комнатке. – Сейчас я покажу вам этого жениха снова, на других фотографиях.
Я прочитала надпись на конверте: Свадьба. Сусляковы.
– Вот, нашел. – Старик протянул мне еще один конверт, с надписью: «Свадьба, Сусляковы», но датированный на год позже. Из конверта я достала фотокарточки, на которых застыли в улыбках жених Ирины Бородиной и Анжела – моя напарница, бизнес-тренер «ВФБ», красавица со смоляными кудрями, которая сейчас лежит мертвой куклой под кучей капельниц, без надежды вернуться к нормальному состоянию. Все кубики встали на свои места, и сложилась картинка, настоящая картинка реальной жизни.
Я с удивлением рассматривала вторую пачку фотографий. На них жених в том же костюме, с той же широкой улыбкой и скрытой тревогой в глазах, но рядом в качестве невесты теперь стояла Анжела. Она выглядела совсем юной, практически ребенком. Наряд у невесты был простенький – короткий сарафанчик и белые босоножки, никаких украшений, а в руках она держала букет из обычных ромашек.
– Извините, а могу я у вас купить эти фото? – удивила я старого фотографа неожиданным предложением. – Мне необходимо все вместе с конвертом и пленкой, на память о подруге. Сколько это будет стоить?
Старик растерялся, он поправил очки и снова стянул их на кончик носа:
– Забирайте бесплатно. Не пригодились молодоженам, хоть вас порадуют. Мне приятно было с вами поболтать, сюда нечасто теперь заглядывают красивые молодые девушки.
– Тогда, может, сфотографируете меня? Сделайте портрет! Хочу, чтобы вы и во мне увидели внутреннюю красоту.
Фотограф расцвел, усадил меня на высокий стул, включил прожектор. Он щелкал камерой, восхищался моей позой и умением держать осанку, просил повернуться то в профиль, то анфас. Съемки нам обоим доставили удовольствие, а мне было вдвойне приятно отблагодарить старика за то, что он сохранил в своем архиве кусочки прошлого, следы давних ошибок, которые невозможно исправить или улучшить компьютерными технологиями.
Договорившись заехать через пару дней за готовыми фотографиями, я покатила на машине в супермаркет, закупаться конфетами и шоколадками для работников школьного образования. Интуиция мне подсказывала, что сегодня из архива мне принесут пыльные, но очень ценные сведения.
В департаменте образования миловидная девушка в обмен на шоколадку показала мне пухлую папку с документами, на обложке которой от руки был выведен шифр из цифр и букв:
– Кое-как нашла. Вы можете все посмотреть, сфотографировать или копии сделаю, только выносить нельзя, это документы. Хотя, конечно, за столько лет, кроме вас, никому не понадобились, но такие правила.
– Спасибо. Мне только кое-что проверить, сейчас быстро пролистаю. Можно я здесь на уголке стола расположусь? – Я поставила сумку
