— Интересно, а нас в чьи шкуры он нарядит? — тихо проговорил Эрвин.
Поднявшись вверх по горе, они оказались в лесу перед небольшим невзрачным домиком с окнами в одну сторону и небольшой открытой террасой. Этот дом отличался от всех остальных сельских домов, что видела здесь Аня, тем, что не был украшен цветами. Это выглядело по крайней мере странно, а то и мрачновато.
— Вот и мое гнездышко, птички! И никто отсюда не вылетит без моего разрешения.
Действовал Чарльз профессионально, несмотря на свою одержимость. Он не дал ни малейшего шанса никому из пленников приблизиться к нему и вступить в бой. Зато сделал пару выстрелов, чтобы люди прочувствовали, что он не шутит. Поэтому, когда Чарльз приказал поднять крышку люка от подвала, вырытого в земле, и быстренько спрыгнуть туда без помощи лестницы, все ему повиновались. Мало того, не пришлось даже повторять. Когда за ними закрылась крышка, на мгновение показалось, что они в полной темноте, но потом стало понятно, что в прохладный подвал проникает рассеянный свет.
— Укрепил, гад, крышку, — буркнул Марат, сразу проверив люк, через который выбрался отсюда в первый раз.
Аня же склонилась над неудачно приземлившимся раненым Эрвином, на мгновение даже потерявшим сознание.
— Как он? — поинтересовался Марат.
— Дышит, может, ему еще и повезет, сразу отмучается, — пессимистично ответила Анна.
— Со мной все в порядке, — подал голос Эрвин, — но чувствую себя кроликом в клетке, никчемным и неспособным защитить свою девушку.
— И животное, то есть меня, — добавил Марат, стараясь разрядить обстановку.
«Вот так всегда, — между тем подумала Анна, — маньяк напал на меня, когда я была в окружении двух мужчин. Только один из них серьезно ранен, а другой вообще наряжен как на детский утренник и весь чешется от клея. Вот, спрашивается, на кого я должна рассчитывать? Конечно, только на себя!»
— Он вооружен и опасен, как банально это ни звучит, поэтому в случившемся никто не виноват. Твою силу, Эрвин, я уже успела оценить, не переживай, — ответила Аня, чихая от облачка пыли, поднятого при падении их тел вниз. — Ты отсюда сбежал в прошлый раз? — обратилась она к Марату.
— Нет, я сбежал из дома, разогнул решетку на окне ножкой от табуретки. Вообще мне, ребята, что-то хреново, — только и успел проговорить Марат и затих.
Аня с Эрвином мгновенно сообразили, что с ним что-то не так, и кинулись к нему.
— Марат! Марат! Что с тобой?! Ответь! Маратик!
Ответом им была тишина, и «медведь» лежал мертвым неподвижным грузом.
— Эрвин, сделай что-нибудь! — взмолилась Аня.
— У него тепловой удар, нужен доступ воздуха и вода, иначе он умрет, — ответил Эрвин, прилагая все усилия, чтобы стащить с Марата голову медведя.
— Ничего не получается! Аня, поищи чего-нибудь, иначе он точно умрет.
— Сейчас. — Анна, по-настоящему запаниковав, поползла по земляному полу, ощупывая его дрожащими руками. Вскоре Эрвину были предложены на выбор острый камень, выпавший из стены дома, кусок какой-то железной цепи, по виду якорной, глиняный черепок, крошащийся при легком прикосновении к нему, и еще пара абсолютно ненужных обрывков веревки, на которых даже повеситься было нельзя.
Эрвин сидел на медведе и пыхтел. Со стороны можно было подумать, что это бесстрашный охотник, поразивший зверя, а теперь пытающийся снять с него шкуру.
— Черт! Ничего не получается! — чертыхался Эрвин, используя все, что дала ему Анна.
Ценой нечеловеческих усилий ему удалось разодрать шкуру где-то в области шеи и рывком сорвать голову медведя с потерявшего сознание Марата.
— Есть! Боже, Анна, он весь мокрый! У него обезвоживание, нужно срочно питье!
— Где я его возьму? Я и сама бы не отказалась от воды, — ответила Аня.
— Марат, очнись! — тряс его Эрвин.
Он пошлепал актера по щекам и пощупал пульс на шее.
— Он совсем слаб! Анна, мы потеряем его! — закричал Эрвин.
От его крика Анна вжалась в стенку и почувствовала, как та уходит у нее из-под спины. Она не успела ничего сказать Эрвину, как повалилась спиной в какую-то яму. Ее тут же присыпало землей, отчего она закашлялась.
— Анна, ты где? — вернул ее к действительности голос Ламара.
— Эрвин, сюда! Я куда-то провалилась, — позвала она его, пытаясь отдышаться.
Анна вытянула вперед руку, пытаясь хоть что-то нащупать.
— Где ты? — Голос Эрвина прозвучал совсем рядом.
Анна нащупала какие-то круглые холодные предметы, по форме напоминающие снаряды, но на ощупь стеклянные. Где-то в глубине подсознания шевельнулась мысль, что она уже натыкалась на что-то подобное.
— Эрвин, здесь бутылки, много бутылок, целый склад, прямо как у вас в подвале.
— Давай сюда какую-нибудь, — попросил он.
Анна вцепилась в круглое донышко и, приложив усилие, осторожно вытащила бутылку, пошатнув всю кладку.
— Винный подвал, что ж, это знак, — пробубнил Эрвин, беря бутылку в ладони.
— Знак чего? Хочешь выпить перед смертью? — решила уточнить Аня.
— Напоить Марата хоть какой-то жидкостью и выбраться отсюда.
— Как? — спросила Анна.
— По тому ходу, что ты нашла, — ответил Эрвин, — он идет под уклон, а здесь гора, точно есть запасной выход.
Эрвин ребром ладони отбил горлышко у бутылки и вернулся к Марату.
Анна с ужасом слушала, как выдержанное крепленое вино с бульканьем вливается в глотку Марата, точно в сухую землю. Положительным моментом во всей этой ситуации явилось то, что Марат очнулся, а отрицательным было то, что он тут же опьянел до свинячьего визга.
Поэтому, когда они поползли по узкому подземному проходу, Анна слышала смешки, другие не очень приятные звуки и ненормативную лексику. Эрвин полз первым, стиснув зубы.
— Ребята, я застрял! — радостно сообщил Марат, звучно отрыгнув.
Полз он вторым, поэтому Аня благополучно уперлась головой в зад «медведю». Действительно, проход в этом месте сужался, и Марат застрял своей пятой точкой. Ему было весело, а Эрвину с Анной не очень. Тем более что она уже знала: за ней произошел обвал.
— Тащи его! — истерично выкрикнула Анюта, упершись Марату в задницу.
Сцена напоминала вытаскивание Винни Пуха, застрявшего в дверях дома Кролика. Только времени ждать, пока он похудеет, у пленников не было.
— Больно! Ты сейчас вывихнешь мне руку, — капризным голосом сказал Марат, но Эрвин все же сдвинул эту статичную массу с места, и они продолжили свой путь.
— Свет! — донеслась радостная весть до уха Анны, и, когда Марат в своей шкуре вывалился наружу, она наконец-то смогла вдохнуть полной грудью свежий воздух.
— Тихо, — сразу же предупредил Эрвин, — мы не так уж далеко от его логова.
Анна осмотрелась. Во-первых, на улице уже был вечер. Они уселись на пригорке позади дома Чарльза, вылезши из большой земляной норы, словно кроты. О своем внешнем виде им было страшно думать, не то что видеть.
— Мы побежим? — спросила Анна, косясь на Марата и с трудом представляя, как они с этим пьяным медведем без головы смогут уйти незамеченными.
— Я сначала обезврежу Чарльза, иначе он нас выследит и пригонит обратно, если не расстреляет на месте, — ответил Эрвин, тяжело дыша, так как ему, идущему впереди, приходилось кое-где расчищать путь вручную.
Анна с ужасом посмотрела на него, даже сквозь толстый слой грязи было видно, что он бледнее покойника, а рука абсолютно красная от крови. Анна не имела никакого отношения к медицине, но и так сообразила, что он слаб и плох. Вдобавок ко всему, Марат затянул заунывную песню о черном вороне, кружащем над его молодецкой и от чего-то закручинившейся головой.
— Замолкни! — велела Анна.
— Бесполезно, он совершенно пьян, и не по своей вине, — остановил ее Эрвин и пополз вверх по пригорку.
— Я с тобой! — последовала она за ним.
