нападает, то мужик едва с лестницы не сталкивает.
– Двое ненормальных за сегодняшний день, – заметил Гарик менее оптимистично. – Жуть.
– Спасибо, что заметили, – ответила я с усмешкой и вдруг вспомнила кое-что. – Слушайте, а что там с Овчинниковыми?
– Представляешь, Тань, я приехал к ним на квартиру, – начал рассказывать Андрей. – А у батюшки Кати целая коллекция оружия. А вот лицензии, – он цокнул языком, – нет. Не буду сильно в подробности вдаваться, выяснилось, что отец Кати торгует оружием, еще мелким воровством занимался, а Катя ни сном ни духом об этом. И мамашка, кстати, ее невменяемая оказалась – врачи ее уже проверили.
– Я же говорила, что Катя недалеко от своих родителей ушла, – заметила я.
Мы еще побеседовали о погоде и других делах.
– Время уже почти девятнадцать, – сказал Кирьянов, взглянув на часы. – Скоро по домам.
– Надеюсь, сейчас никто не придет еще заявление писать, – заметил Андрей.
– Танюха, больше никаких расследований на сегодня с тебя. Кофе допьешь и пойдешь домой, – сказал мне Кирьянов.
Я уже хотела рот раскрыть, чтобы сказать, что хочу Венчика расспросить, но Кирьянов меня прервал:
– Ничего не знаю! Марш в люльку, – и показал мне пальцем в сторону двери.
Парни хихикнули. И вдруг мой телефон зазвонил.
– Это Смазов, – сказала я, взглянув на экран.
– Шли его на фиг, – махнул рукой Кирьянов. – Все завтра.
Но я подумала, что профессор что-то вспомнил, и ответила.
– Танюха! – рассердился мой друг.
– Татьяна, здравствуйте! – воскликнул профессор. – Ну что же вы не отвечаете? Есть какие-то новости?
– Нет. Преступника, который напал на вашу дочь, я не нашла. А вы что-то вспомнили? – спросила я.
– Нет, – с грустью признался профессор.
– Всего доброго тогда, – просто ответила я и нажала отбой.
Ладно, завтра так завтра. Кирьянов испытующе на меня посмотрел, словно спрашивал: «Ты же не собираешься опять очертя голову искать преступников?»
– Спасибо за хлеб-соль… За кофе, джентльмены. Я домой, – сказала я.
Заметила, что Кирьянов вздохнул с облегчением.
Хорошо, что я все-таки домой поехала. Вымоталась еще сильнее, чем вчера. Неудивительно, вчера были только допросы и поимка одного преступника, а сегодня, помимо допросов, дважды серьезно подралась.
Я смыла пудру с лица… Щека выглядела отвратительно. Скажу, что кошка поцарапала, не поверят.
На ужин сделала себе яичницу и пожарила сосиску. У меня возникло какое-то состояние, когда совсем ничего не хочется делать, видимо, от усталости и всего, что произошло сегодня. Даже когда ужинала, будто не чувствовала вкус еды. Редко я впадаю в такое состояние.
После освежающего душа улеглась в постель и задумалась: может, невезучая я все-таки?
Неожиданно мне на телефон пришло сообщение. Рассердилась мысленно, решив, что это Смазов. А это оказался Кирьянов.
«Ты большая молодец», – писал он.
Я улыбнулась, на душе потеплело, отложила телефон и провалилась в глубокий сон.
На следующее утро, бодрая и с новыми силами, я зашла в магазин, купила сэндвичи с ветчиной и квас, затем нашла знакомый мне полуподвал и вошла в него. Логово Венчика.
– Вень? Тук-тук, ты здесь? – спросила я, отодвинув занавеску.
– Танюшка! Доброе утречко! – воскликнул Венчик, поднимаясь со своего матраса.
– Доброе. Это тебе, – сказала я, вручив ему сэндвичи и квас. – Не знала, как выразить благодарность за спасение…
– О, Танюшка, и тебе большое спасибо! Шикарный завтрак! Свежее, м-м-м… – Венчик вдохнул аромат сэндвичей, потом он взглянул на меня и насторожился. – Ой, че это у тебя? – он показал на свою щеку.
– Да вчера у меня день драк какой-то выдался, – махнула я рукой, – днем девицу полоумную, которая страдала от неразделенной любви, задержала, вот она меня и цапнула, а вечером подверглась нападению хулигана, которого ты остановил.
Венчик покачал головой.
– Рискуешь сильно, Танюш, – сказал он, сделав глоток кваса.
– Это моя работа, что ты хочешь?
– Но ты сама как после вчерашнего? Порядок? – Венчик с вопросительным выражением лица поднял большой палец.
– Всего лишь ушибы и синяки. Знаешь, а я ведь вчера к тебе собиралась идти, – сказала я.
Венчик посмотрел на меня заинтересованно.
– Ты ведь слышал, что тут женщин с лестниц толкали?
– Агась.
– Ну вот, думала к тебе обратиться по этому поводу. Но… по иронии, преступник сам к нам пришел, – хихикнула я.
– А, этот хмырь, который вчера тебя чуть не прибил, это он-то женщин толкал? – спросил Венчик.
– Ага.
– Звезды сошлись, – хихикнул бомж. – Идти тебе ко мне не пришлось.
– Но знаешь, Вень, помощь твоя требуется все же, – сказала я.
– Я весь внимание, – Венчик прекратил есть и вытянулся вперед ко мне.
– Понимаешь, две недели назад тоже одну девушку с лестницы столкнули, на Сторожкой улице в доме тринадцать, но этот, как ты говоришь, хмырь ни при чем, и у него алиби есть. А я уже не знаю, кто мог ее толкнуть. Все мои версии иссякли, – сказала я.
Вкратце я рассказала Венчику про Лизу и всех, кого опросила: Злату, Фалина, его родителей, Еву Шувалову, однокурсников, школьных учителей и вузовских преподавателей Лизы, ее мать.
– Короче, девушка сама по себе как магнит неприятностей, ввиду ее избалованности и характера? – подытожил Венчик.
– Да, верно, – сказала я. – Была у меня одна версия, что из-за ее этого скверного характера кто-то ей мстит, но я всех, у кого был зуб на нее, опросила, и у всех алиби. Была еще версия, что это вот толкатель с лестниц напал на нее, но у него алиби. Короче, я в тупиковой ситуации, Вень. Не знаю, где ответ искать.
Бомж почесал подбородок.
– Тань, знаешь, что я думаю? Мне кажется, ты не там ищешь, – сказал он, а я вскинула брови. – И не тех, кого надо, спрашиваешь. Директор, учителя и все, кто из школы или из вуза, могли не все вспомнить про Лизу, у них же этих студентов и учеников как грязи. Ты к своим магическим костям обращалась?
– Да, – ответила я. – Они подсказали: «Ваше прошлое даст о себе знать. Вы всего видели по чуть-чуть: горе и радость, неприятности и удовольствия. Появятся ваши старые враги».
– Вот, – Веня щелкнул пальцами. – Обрати внимание, «старые враги». А порой враг намного ближе, чем кажется. Знаешь как? В лицо улыбается, а за спиной и чудиком обзовет. Ну или зубы точит. Ты спроси эту Лизу про ее одноклассников и однокурсников, она-то должна помнить.
– Вень, она считает себя невинной овечкой, которая никогда никого не обижала, – сказала я.
– А пусть она покажет тебе школьные фотографии. Ну, где все ученики собираются на первое сентября или, эти, выпускные, – предложил Венчик. – Спрашивай про любого одноклассника, который тебя заинтересует, и смотри на реакцию этой Лизы. Ты же умеешь «читать людей».
Я
