Ознакомительная версия.
– Камера была при нем в тот вечер?
– А как же! Он с ней даже мочиться ходил! Ко мне под забор, между прочим, сволочь!!! – скрипнула она зубами. – Сколько раз порывалась высказать ему, да… Боязно было! Еще снимет меня на камеру эту да по телевизору покажет. Конфуз же!!!
– Дальше, про тот вечер! – прикрикнул на нее Иванцов.
Он вдруг запереживал за Альбину. Нечаянно нажал вызов на телефоне, а она вдруг оказалась недоступна. Что за черт?! Отключила телефон намеренно, чтобы не мешал общению? Будем надеяться, что так.
– В общем, он прыгал по стремянке, прыгал, а в окнах то темно. А видно, что с другой стороны дома, со двора, какой то свет пробивается. Он тогда камеру со стремянкой убрал в машину. Кому то позвонил и полез через забор. Наглость же, так?! – возмущенно сверкнула она в его сторону глазами.
– Наглость, – поддакнул он и в четвертый раз набрал номер Альбины – то же самое. – И чем все кончилось? Его вылазка чем закончилась?
– Ага! Тут мне пришлось перебраться к другим окнам, чтобы видеть обратную сторону дома Рыковых, а это на третьем этаже. Пока я туда поднималась, журналист этот на земле растянулся перед слуховым окном, оно почти вровень с землей. Лежит себе и лежит. Подглядывал, стервец! Это же их хлеб, за людьми подсматривать! Сенсацию искал, сволочь! А какая сенсация то, господи! Кому было на улице неизвестно, что у водителя и хозяйки роман! Все знали!
– Все? – удивленно моргнул Иванцов. Он вот лично не заподозрил ничего такого, он вообще думал о Насте как о добродетельной женщине.
– Ну или почти все!
– Дальше?
– А дальше ее мамаша вышла из дома, пошла бродить по двору. Она все время ночами бродила, как сторож! – фыркнула Степанида Гавриловна. – Каждый вечер почти ходила, а журналиста не замечала прежде. Но в тот-то вечер он попался.
– Каким именно образом?
– А таким, что застукала она его за неприглядным занятием и по голове чем то огрела.
– Огрела таки? – Иванцов сложил руки домиком, вспоминая их общие с Альбиной версии, была и такая.
– Да видать, сильно ему врезала, раз пришлось им его потом без чувств в машину тащить.
– Им? Кому им?
– Водителю и мамаше. Она, когда его огрела, перепугалась, видно. Кинулась бегом в дом. Почти сразу вернулась с водителем. Тот к воротам сбегал. Вернулся. Подхватили журналиста за руки и за ноги и поволокли к задней калитке. У нас у всех тут такие имеются, потому что на той стороне улицы как раз аптека и магазин через проулок. Я раньше туда ходила, но потом там строительство кто то затеял, все перерыли и…
– Так потащили они его, и что дальше?
– Ой, вот тут мне пришлось с третьего этажа спуститься, туда, откуда проулок хорошо просматривается и машина этого проныры. Но пока я шла, они, видать, его уже погрузили. И он, может, и в чувство пришел, потому что, пока я спустилась, машина как раз с места трогалась.
– А водитель вместе с мамашей вдовы обратно вернулись? Если журналист уехать сумел?
– Так… Минуточку! – Она всплеснула руками и минуту рассматривала Иванцова с интересом. – А ведь вы правы, молодой человек! Водитель то не вернулся обратно. Мамаша одна приковыляла! Значит… Значит, водитель этот машину погнал из проулка, а журналист без сознания в машине был. Да, точно! Я вспомнила! Два раза дверь у машины хлопнула. Значит, два человека садились. И если мамаша обратно пошла, тогда это… Да, Денис уехал вместе с журналистом. Так ведь?
– Выходит, так.
– Он его в полицию отвез, да? – вдруг спросила она неуверенно и скомкала водолазку на груди. – Так ведь?
– Я не знаю, куда он его отвез, Степанида Гавриловна, – Иванцов встал с дивана, направился к двери. – Но никуда тот журналист не доехал той ночью.
– Как это?! – Она семенила за ним следом, пытаясь заглянуть в лицо. – Как не доехал?
– Погиб он!
Иванцов резко остановился, и хозяйка врезалась в него. Испуганно пискнула. Извинилась.
– Нашли его той ночью на трассе под его же собственной машиной. Мертвым и дико изуродованным.
– Убили!!! – со стоном произнесла она, воздевая руки к потолку. – Они его убили???
– Возможно, – и он не удержался от упрека: – А вы вот все молчали!
– Оххх… – снова выдала она гортанное хрипение. – А мне за это ничего не будет? Я ведь все, все расскажу! Все, без утайки! Чего уж теперь молчать?! Я не хочу из за соседей, как бабка с дедом…
Альбина едва не сбила с ног Смирнова Владлена Егоровича. Конечно, это был тот самый дядька, с которым она столкнулась в квартире Влада. Только одет он теперь был несколько иначе. Из-под короткого кашемирового полупальто виднелся край дорогого пиджака, брюки в тон. На шее – шелковое кашне. На указательном пальце правой руки – массивный перстень с загадочным синим камнем с не менее загадочной золотой вязью вокруг него.
Они, столкнувшись, оба ойкнули, отступили и уставились друг на друга. Дверь в дом осталась приоткрытой, и там Альбина заметила какое то движение.
– Здравствуйте, – чуть склонила она голову. – Вы меня узнаете, Владлен Егорович?
– Вас? – Он нахмурил кустистые брови, тронул себя зачем то за нос, покрутил головой. – Что то не припомню. А должен?
– Ну, мы с вами в квартире Влада встречались. Альбина! Альбина Парамонова, сотрудник полиции.
– Нет, извините. – Он обескураженно развел руками. Нетерпеливо шагнул чуть в сторону и вперед, намереваясь ее обогнуть. – И, к слову, мне дико некогда.
– Но вы ведь мне отдали его мобильник! Как же так?! – возмутилась она и обнаглела настолько, что ухватила его за рукав.
– Мобильник? – Он с такой злостью сверкнул глазами в ее сторону, что держать его за рукав у нее пропала всякая охота. – Я не помню никакого мобильника. Я же сказал: я тороплюсь!
– Но… Но может, я вас подожду, а?
Она чуть не расплакалась. А чего ждала? Что он – богатейший из богатых их региона, высокомернейший из высокомерных дядька, не простивший оплошности даже своему племяннику, – вдруг рассыплется в извинениях? Признается, что сновал по квартире Влада в старых трениках и растоптанных тапках? Что подхватит ее под руку и поведет обратно в дом, наплевав на любые свои неотложные дела?
– Меня? Подождете?! – изумился он, что, собственно, выглядело вполне нормальным. – С целью? Нам разве есть о чем говорить?
– Да! – Она прикусила губу, которая тряслась, как от тика, до того ей было обидно. – Нам есть о чем поговорить. Вот здесь… – тут она выхватила из кармана пластиковый конверт, в котором был диск с записью. – Вот здесь есть пара фотографий с мобильника Влада.
– Каких фотографий, девушка?! – Он начинал закипать. – О чем вы?!
– Здесь фотографии, компрометирующие одну молодую вдову, за которой наблюдал Влад Сиротин, мой бывший парень. И результатом его наблюдений стала его преждевременная смерть. И следил он за ними…
– Молча-а-ать!!! – вдруг страшно заорал на нее Сиротин, сделавшись багровым, резво метнулся к двери в дом, распахнул ее пошире и буквально втолкнул туда Альбину. – Хочется приключений на зад? Ты их получишь! Сидеть и ждать! Мария!
За спиной Альбины какая то женщина отозвалась слабым голосом.
– У меня гостья! Пускай подождет! Я недолго! Предложи ей чаю, что ли. Или кофе. Спроси, чего она хочет!
И выскочил из дома с удивительной для его грузного тела скоростью.
– Вот так… – буркнула Альбина, поискала глазами, куда бы присесть, и шагнула к плетеному креслу слева от входа.
Усевшись, она взглянула в спину женщины, которая, забыв поздороваться, мелкими шажками двинулась в сторону кухни.
– Эй. Эй, погодите! – окликнула она ее, та даже не обернулась. – Не стоит из за меня беспокоиться! Я ничего не хочу.
Женщина не послушалась, скрылась за дверью кухни. Вскоре загремела посуда, и по холлу поплыл восхитительный кофейный аромат.
«Ну и ладно, я не против, – решила Альбина, расстегивая куртку. – Выпью кофе, посижу, подожду, если получится, разговорю эту самую Марию. Служанка, очевидно. Может, она что нибудь расскажет про суровый норов своего хозяина». С какой стати он сделал вид, что ее не знает? Он узнал ее точно! И не дал договорить про свое участие в деле гибели Влада. Совесть гложет? Он ведь его вовлек. Но ведь хотел же разобраться в причинах его гибели, хотел! Чего сейчас виляет? Она ему в клювике, можно сказать, доказательства принесла. Что то еще узнает Иванцов. Не мог он без ничего явиться, не мог.
– Эй! – вдруг позвали ее с кухни, не появляясь в дверном проеме. – Вы не могли бы выпить кофе здесь? А то мне некогда, нужно отойти?
– Не вопрос, – пожала она плечами.
И про себя подумала, как дико занят народ, населяющий этот дом. Ну все буквально торопятся! От хозяина до прислуги.
Она вошла в кухню, порадовалась, конечно, за людей. Живут шикарно, устроенно. Все сверкает. Сияет, пахнет вкусно. Кофейник на серебряном подносе, чашечка с блюдцем. На блюдце – шоколадное печенье с орехами. В сахарнице – кусочки сахарные, рядом щипчики. Супер! А ее сахарница вечно была в сталактитах. Спасибо Иванцову, отмыл, отскреб. Хороший он все же! Надо было, наверное, с ним сюда ехать. Как то не вышло контакта со Смирновым. Что то мутит дядька. А что?
Ознакомительная версия.
