Так он отомстил за Оксану, девушку, которую любил. А теперь он спрятал ее подальше от людей, чтобы защитить от постыдной шумихи, которую снова подняли досужие газетчики. Обоим, вероятно, уже известно, что тело Руслана обнаружено, но вряд ли кому-нибудь придет в голову связать смерть ее брата с неким Олегом, который вполне мог назваться соседке, сдавшей ему жилье, Родионом – производным от фамилии именем. Но они не знают, что жашковский уголовный розыск намерен твердо отстаивать версию несчастного случая, который произошел во время организации мнимого похищения, а уманская милиция даже не подумает это опровергать.
Следовательно, Олегу Родионову ничто и никто не угрожает. Даже Юлия Гаранина, сестра покойного.
Так или иначе, но именно она должна разобраться во всем и понять, как это случилось. Юлию уже охватил азарт поиска, и теперь она не успокоится, пока последний недостающий элемент сложного пазла не займет свое место в общей картине.
Вернее, два элемента. Первый: каким образом Олегу удалось выследить Учителя Свободы? И второй: кто и с какой целью пытался предупредить ее, Юлию, о похищении брата?
Рассказать об этом мог только Олег Родионов. Квартирант, значившийся в списке, составленном Светланой Пимонович, под шестнадцатым номером.
Но его еще предстояло найти. И она это сделает любой ценой!
С этой мыслью Юлия уснула.
– Кофе в постель?
– Это вопрос или предложение? И кто, собственно, меня раздел?
– Ты спала, как сурок, не смог добудиться. Пришлось укладывать тебя собственноручно.
Часы показывали начало десятого. Юлия удивилась – давным-давно она не просыпалась так поздно. Больница не в счет – после шока ее накачивали снотворными. Несмотря на события последних дней, спала она крепко и глубоко. Правда, немного кружилась голова, и кофе действительно пришелся бы кстати.
Антон был одет и выглядел свежим и бодрым. Волосы влажные – успел принять душ. Как странно и в то же время естественно все произошло: сначала она впустила его в свою жизнь, потом уложила в собственной спальне, а затем и сама оказалась рядом с мужчиной, о чьем существовании еще несколько недель назад даже не подозревала. А теперь он поднимается в спальню среди ночи, обнаруживает ее спящей, бережно раздевает, укутывает, а сам устраивается рядом.
– Знаешь… Я и в самом деле как-то слишком крепко спала…
– Ничего удивительного. Снотворное после коньяка – все равно что двойная доза. И печень таких вещей не любит.
– Какое еще снотворное? У меня голова побаливала, я приняла таблетку болеутоляющего…
– Вот этого? – Антон указал на упаковку с надписью «Имет» – обычное средство, широко рекламируемое и вполне эффективное.
– Да… – Юлия утвердительно кивнула.
– Разиня, – хмыкнул Антон. – Тут внутри блистер с совсем другим препаратом. Ты, должно быть, перепутала упаковки. Так что ищи свой «Имет» в коробке из-под снотворного. В принципе, не страшно, но лучше с такими вещами не шутить.
Теперь понятно, откуда шум в ушах и головокружение. Побочный эффект от снотворного.
– Я в эти дни действительно какая-то рассеянная…
– Говорю же – ничего серьезного. Кофе нести?
– Мужчины не спрашивают – они несут.
– Сию секунду, моя госпожа. Заодно и кое-что обсудим.
– Ты о чем это?
– О тебе.
– А, ну если так… Кстати, а где муж твоей жены?
– Убыл. Несмотря на все свои амбиции, еще в половине седьмого отправился пешком на автовокзал – на маршрутку. Между прочим, вчера Роман буквально открыл мне глаза на кое-какие вещи. Правда, для этого нам пришлось посягнуть на еще одну бутылку из твоего бара.
– Справились?
– Коньяк отличный, но ты нас переоцениваешь.
Пока Юлия пила кофе, Антон выложил содержание вчерашнего разговора с Кравцовым, и она поразилась – оказывается, некоторые задачи, которые на первый взгляд выглядят неразрешимыми, на самом деле просты, как таблица умножения.
Психиатр убедил Антона: от депрессии, в которую явно погружается Юлия, в этих обстоятельствах нет лучшего лекарства, чем отыскать того, кто назвал себя Родионом, и поговорить с ним обо всем. Такая вот психотерапия.
И сделать это несложно. Действительно, Олег Родионов скрывается. Вернее, прячет Оксану от людей, надеясь, что она постепенно придет в себя и постарается забыть обо всем, что ей довелось пережить. Так сказать, залижет раны. Поскольку на программу психологической реабилитации девушка вряд ли согласилась бы, единственная альтернатива – радикально сменить обстановку, психологический климат.
– А это значит – оказаться там, где тебе по душе, – коротко расшифровал Антон. – Где тебе комфортно. Слушать любимую музыку, читать любимые книги… Вчера мы позвонили этому парню, Шабанову, – Роман догадался взять у него телефон. Было уже поздно, он спал, но ответил вполне внятно. Роман задал один-единственный вопрос: что Оксана любила больше всего. Парень стал мямлить – мол, всякое, а вообще и не поймешь, – но потом все же удалось у него вытянуть: лес. Даже мечтала поселиться где-нибудь в лесу или рядом. Понимаешь, что это значит?
– Пока не совсем… Ты имеешь в виду, что она скрывается где-то в лесу?
– «Скрывается» – это о партизанах. Не в землянке же она обитает вместе со своим спутником! Если верить Шабанову, из Умани эта пара исчезла весной. А кто постоянно живет в лесу, кроме всякого зверья, леших и кикимор?
Неужели все так просто?
– Лесники! – воскликнула Юлия. – Лесники, Антон!
– Оценка – «отлично»! – рассмеялся Сахновский. – Забраться далеко от Умани они не могли. Значит, надо искать в лесничествах, расположенных на территории Черкасской области. Сколько их здесь? Ты работаешь с аграрным сектором, должна знать. Можно ли выяснить по твоим каналам, в каком из них весной требовались лесники? Кто был принят на работу с начала этого года? Вряд ли Родионов живет под чужим именем – работа легальная, липовый документ или устная договоренность здесь не прокатят. Ты как, готова действовать?
Юлия протянула Антону опустевшую чашку:
– Держи. И подай, пожалуйста, мобильный и мою записную книжку. Телефон на столе, записная книжка – в сумке.
Все это заняло гораздо больше времени, чем она предполагала.
Но во второй половине дня у Юлии уже был результат.
В Золотоношском лесничестве, в частном лесном хозяйстве одного народного депутата, ранней весной требовался работник на должность лесника. Прежний лесник уволился: депутат платил мало, а требовал много. Единственный кандидат на это место оказался парнем непритязательным, поэтому его взяли с ходу, не обращая внимания на то, что опыта работы у него не было. Притрется, освоится.
Фамилия этого лесника – Родионов.
Еще несколько звонков частным лицам – и Юлия выяснила: местные жители видели в усадьбе лесника какую-то девушку. Как зовут, никто не знает, в каких отношениях с Родионовым – тоже неясно. Живет себе – и ладно, зарплаты не требует, а парень оказался действительно толковым и работящим.
Выяснилось также, что лесник имеет охотничий билет и разрешение на ношение гладкоствольного огнестрельного оружия.
– Ну, здоро́во, что ли, баклан[2]! – Игорь Крамарь протянул Сахновскому растопыренную пятерню, и тот, на секунду заколебавшись, ответил на рукопожатие. – Как дела? Слыхал я, каких делов Юлькин брательник накосячил – бульдозером не разгребешь…
– Это уж пусть менты разгребают.
– Разгребут они, – хмыкнул Крамарь. – Дрянной народ, ленивый. Вот и выходит, что всю работу за них мы сделали – ты да я.
– Как это?
– Легко! Ты труп нашел. Я ментам слил, как дело было. Этот убогий просто перегнул палку: хотел на сестричку наехать, заигрался и копыта откинул. Скажешь, нет?
Антон молча кивнул.
– Слушай, Игорь, дело есть.
– Давай, выкладывай.
– Оружие нужно.
Крамарь абсолютно не удивился:
– На фига – спрашивать не буду. Не мои дела. Стрелять или попугать?
– Пожалуй, попугать, – подумав, признал Сахновский. – Но тот, кого я собираюсь пугать, скорее всего, может отличить травмат от нормальной пушки.
– Это хуже, – засопел Крамарь. – Травмат я бы тебе одолжил. Без проблем. А ствол, даже легальный, – извини. Не по понятиям. Ты замочишь кого-нибудь, а придут за мной.
– Могу купить.
– Можешь, – согласился Крамарь. – Хотя и здесь проблемка. Есть, конечно, «грязные» стволы. И каждый из них уже где-то наследил. То есть числится в розыске вместе с бывшим хозяином. Тут нужна ба-альшая осторожность: один выстрел – и ты уже привязан ко всем делам этого ствола. Поэтому мой тебе совет: решишь проблемы – сразу избавься от него. Выброси, лучше всего в речку какую-нибудь. О’кей?
– О’кей, – усмехнулся Антон.
– Чего скалишься? Я же не спрашиваю, зачем тебе ствол. Только смотри – про предохранитель не забудь. А если опять махать им собираешься – я тебе лучше кастет продам. Недорого.
