Потом Ваня присмотрелся к Бони.
– А ты почему такой желто-зеленый? – спросил он.
– Хм! – возмутился наш друг. – Он еще спрашивает! Не помнишь, что ли, как ты приложил меня мордой об стол? Я даже сознание потерял.
– Прости, не рассчитал маленько! Я как понял, что пуля просвистела над головой, машинально толкнул тебя вниз и сам упал, но немного не успел, зацепила стерва.
– Но я тебе все равно благодарен. Ты мне жизнь спас, – сказал Бони. – Вот смотри, – он протянул Ванечке пулю, вынутую из парика.
– Да, здорово. У меня такая же есть, из шеи вынули. Так что мы с тобой теперь, как братья. Иди, я тебя поцелую.
Они обнялись. Потом я рассказала Ванечке о Ларисе и Павлике, о подарке Прохора и о наших планах на покупку квартиры.
– Ничего себе, что творится! Значит, Прохор теперь оброс семьей! Ну, класс! Вы молодцы, ребята! А на счет квартиры, мы с Надей можем вам помочь. Надя решила продать свою квартиру, вы можете ее купить по сходной цене.
– Не может быть! Она ведь в своей квартире души не чает, – не поверила я.
– Теперь у нее другой объект для обожания – это я, – скромно сказал Ваня. – И наши чувства взаимны.
– У нее ведь шикарная квартира в центре, – сказала я.
– А я что, не шикарный? Что там какая-то квартира по сравнению со мной? – балагурил Ваня. – А если серьезно, то хочу сообщить вам, что мы с Надей теперь будем жить у меня. Она уже поговорила с мужем, они решили развестись, продать квартиру, а деньги поделить пополам.
– Поздравляю тебя! Это здорово! У тебя хороший вкус и выбор достойный!
– Кто бы сомневался! – усмехнулся Ваня.
– Но почему ты не женишься на ней? – спросил Бони.
– Для начала нужно развестись. У Нади это вопрос нескольких дней, а мне будет сложнее. Не известно, где теперь моя бывшая.
– Она в Америке, – сказала я.
Ваня пристально посмотрел на меня:
– Тем более, будет сложно. Но как только мы решим эту проблему, Надя станет моей женой, она уже дала согласие.
Вошла Надя. Мы принялись ее от души поздравлять. Потом Ваня сообщил ей о возможности продать нам квартиру. Надя обрадовалась, такой вариант устраивал обе стороны. Мы договорились о цене и опять остались довольны друг другом. Потом попрощались с Ванечкой и вышли.
Спустя еще неделю после улаживания всех формальностей, мы стали обладателями трехкомнатной квартиры возле метро «Новокузнецкая». Надя оставила нам почти всю свою мебель, оставалось только слегка обустроить детскую и украсить дом цветами. Мои цветы за время моего отсутствия разрослись так, что превратили нашу квартиру в цветущий оазис.
Надя переехала к Ванечке, которого выписали из больницы. Все были рады, кроме Бони, который ворчал, что его оставили одного. Но так как его салон красоты находился в пяти минутах от нашего дома, мы виделись довольно часто. Он стал нашим постоянным гостем, а я изредка забегала к нему в салон на чашку кофе и почистить перышки. Надя и Ваня тоже приходили к нам. И всегда их сопровождал йоркширский терьер Басик, к великой радости нашего сына Матвея.
В августе умерла Дарья Андреевна. Последние полтора месяца она жила в своей комнате в доме Прохора. Он нанял ей двух профессиональных сиделок, так как состояние ее было очень плохим. Ее разбил паралич, она могла говорить только отдельные слоги, почти не могла двигаться. Ваня рассказал, что перед смертью Прохор привел к ней Павлика. Дарья Андреевна посмотрела на него и заплакала. Слезы текли по ее старушечьему лицу, она с трудом подняла руку, прикоснулась к Павлику и сказала: «Дитя мое». Это были первые и последние ее слова за то время, пока она болела. Наутро она умерла. Говорят, что лицо ее было спокойным и умиротворенным. Она наконец-то обрела покой. Думаю, что Бог сжалится над ней и примет ее к себе на небо, где она встретит своего возлюбленного.
Прошел год. В начале июля нам позвонил Прохор Степанович и сказал:
– Ангелиночка, поздравь меня, я женюсь!
– Как я рада, – сказала я, – поздравляю!
– Я хочу пригласить вас к нам на это торжество 10 июня к 15.00.
– С удовольствием!
Я сообщила новость Даниле.
– Ты представляешь, этот старый холостяк женится! Как здорово! Думаю, Лариса Петровна именно та женщина, которая ему нужна.
В назначенное время мы приехали в коттедж Прохора. Территория была украшена в лучших традициях голливудских фильмов: гирлянды из белых цветов, праздничные ленточки и шарики, от ворот до дома шла белоснежная ковровая дорожка, которая почему-то не пачкалась. На газоне стояли длинные столы, накрытые кружевными скатертями и заставленные бело-голубым фарфором. Немного в стороне находился, без преувеличения, симфонический оркестр и подготовлена площадка для танцев. Было ощущение, что мы попали на аристократический прием, а не на развеселую, вечно пьяную русскую свадьбу. Но такой сценарий мне нравился куда больше, чем тот, по которому обычно развиваются наши традиционные свадьбы, где пьяные лица – украшение стола, а мордобой – неотъемлемая часть праздника.
Гостей было не меряно. И хотя мы никого не знали, с легкостью находили темы для беседы.
Немного в стороне от гостей сидела повзрослевшая и ухоженная Мира. Держала она себя с достоинством: к гостям не приставала, не носилась по травке и не шкодила. Наоборот, весь ее вид говорил о том, что ей в жизни повезло и что она это знает и ценит. Еще бы! Чего только стоил покрытый стразами большой розовый ошейник из кожи, в котором красовалась Мира!
Потом мы увидели Ваню и Надю и подошли к ним. Последний раз мы виделись с ними на Новый год, который праздновали у нас. За это время Надя слегка округлилась, но как оказалось, у нее для этого были все основания: скользнула взглядом по ее фигуре и заметила выступающий животик. Ваня стоял рядом с выражением лица полководца, завоевавшего мир.
– Вы ждете ребенка? – заохала я. – Как я рада за вас! Какие вы молодцы!
– Поздравляю! – сказал Данила, пожимая Ване руку. – Очень рад!
– А мы-то как рады, – сказал Ванечка. – Это все Наденька, она у меня молодец.
Он поцеловал ее.
Надя попросила нас быть крестными их первенца. Они уже знали, что будет мальчик.
К нам подошел Прохор Степанович, он был неотразим. В прекрасно сшитом фраке, холеный, лощеный, а главное – счастливый, он смотрелся великолепно. Теперь была его очередь получать поздравления. Потом я спросила:
– А где же невеста?
– Теперь уже жена, – поправил меня Прохор. – Вон там, разговаривает с Софьей Петровной.
Возле Софьи Петровны стояла женщина в элегантном белом костюме. Это была платиновая блондинка, с серыми глазами, аккуратным носиком и улыбкой на все лицо, обнажающей ровные белоснежные зубы. Она была невысокая, со стройными изящными ножками, тонкой талией, ровной спиной. Этакая женщина а-ля Гурченко. Такие до старости выглядят как молоденькие девушки.
Я была потрясена. Задыхаясь, заикаясь от гнева и почти плача от досады, я накинулась на Прохора:
– Вы! Как вы могли? Я думала, вы на Ларисе!.. А вы!.. Все равно… на молоденькой… А я… Так радовалась…
Прохор смотрел на меня с удивлением.
– Что с ней? – спросил он у Данилы.
– Насколько я понял, – сказал мой муж, – Геля думала, что вы женитесь на Ларисе Петровне, а теперь она огорчена тем, что это не так.
Прохор несколько секунд стоял в недоумении и переваривал расшифровку моего лепета, а потом, потом буквально «взорвался» смехом. Я никогда не слышала, как он смеется, да и вообще, мало людей умеет так от души и заразительно смеяться. Он хохотал настолько смешно, что Ваня сначала просто лыбился, а потом тоже начал смеяться. «Ваньке только дай поржать, предатель», – успела подумать я до того, как это безумие стало коллективным. Дуэт Вани и Прохора был таким заразительным, что вскоре к ним присоединились Данила и Надя. И даже я, несмотря на гнев, начала глупо улыбаться. Гости начали оглядываться на нас и тоже посмеиваться. Жена Прохора повернулась в нашу сторону и удивленно приподняла брови. Прохор, который не мог сказать ни слова, жестом подозвал ее к себе. Я опять «надулась»: не хочу общаться с этой особой. Она подошла и спросила:
– Что с вами?
Прохор, с трудом борясь со смехом, почти рыдая, объяснил ей:
– Ангелина, ой, не могу… решила, что я женился не на тебе, а на другой, как она выразилась, «на молоденькой».
– Приятно это слышать! – сказала жена.
– Я думал, она меня убьет, так рьяно она защищала твои интересы, – сказал Прохор, вытирая глаза.
А я стояла и ничего не могла понять. О чем они говорят, эти новоиспеченные муж и жена.
– Ангелина, ты что, все еще не понимаешь? – спросил меня Прохор. – Ты не видишь, что ли, что это и есть Лариса!
– Не может быть! – Я даже попятилась.
– Ты еще скажи, «чур, меня, чур», – подколол меня Ваня.
– Это правда вы? – недоверчиво спросила я у Ларисы.
– Что, не похожа? – улыбнулась она.
– Совершенно, абсолютно другой человек!
