Ознакомительная версия.
— Мы потеряли два лейриса и шестнадцать Воинов. Такого давно не было…
— Долг вождя — управлять, а не воевать, — сказал Ольвиус. — Негоже покидать столицу ради сомнительной забавы.
— Ты называешь это забавой?
— Как же иначе, друг мой? Есть существа, которые жить не могут без войны. Красивые доспехи, дорогое оружие, сила, вызывающая восторг у женщин, храбрость, захваченные пленники, трофеи, слава, наконец… чем не забава для необремененных заботами мужчин? Кстати, высокочтимый Энар, ты уверен в победе над гереями? Вы разбили их заградительные отряды, только и всего. Жители гор ушли в свои подземелья, их не выкурить оттуда. А вот нам уходить некуда…
Неожиданный вывод привел Энара в замешательство.
— У нас тоже есть вырубленные в скалах лабиринты, — возразил он.
— Пустое! Наши лабиринты пойдут на дно вместе с нами. Стихия поглотит все. Может быть, на материке кое-кто и уцелеет. Если предупредить заранее. Но ведь мы не собираемся никого предупреждать? Или все же собираемся? А? Кто сии избранные «счастливцы»! Ха-ха-ха! Ха-ха! — Магистр разразился приглушенным смехом. — От нас зависит судьба сильных мира сего — правящей династии, представителей Высших Каст! Ха-ха-ха-ха…
Энар не мог поднять на Ольвиуса глаза.
— Почему ты никогда не снимаешь маску? — спросил он.
— А зачем? Любой образ, — даже запечатленный в чьем-то сознании, — уже есть привязка. Никто не найдет изображения Ольвиуса, его золотой статуи, никакого упоминания его внешности. Я ветер, Энар! Ты можешь запомнить ветер? Только его порывы, оставленные им следы… не так ли? Но как выглядит ветер? Сможешь ли ты разыскать его?
— Я не могу похвастаться тем же, — вздохнул Воин.
— Ты — другое дело. У тебя есть невыполненные обязательства…
— Какие?
Вопрос Энара повис в воздухе, потому что собеседник исчез. Ветер!..
Воин погрузился в свои нелегкие думы. В Больших Горах он потерял шестнадцать бойцов и сам едва не погиб. Гереи устроили засаду в ущелье: они заманили нападающих в теснину между двух отвесных скал и устроили камнепад. Все произошло стремительно. Короткая схватка могла окончиться гибелью всего отряда…
В пылу сражения Энар вдруг ощутил сильнейший толчок, упал, откатился в сторону и замер, — на то место, где он только что стоял, обрушился громадный обломок мрамора. Неизвестный спаситель уберег Энара от неминуемой смерти. Напрасная отсрочка… Гереи перегородили теснину с обеих сторон, а Воины Солнца падали один за другим, раздавленные камнями. Отчаяние заставило Энара привести в действие цон. Миниатюрный, словно раковина крохотного моллюска.
Последствия были ужасающими…
Нутро гор дрогнуло, скалы начали колебаться, страшный рокочущий гул рванулся из-под толщи пород, теснина раскололась, но для воинов империи это оказалось спасением. Гереев поглотили зияющие трещины, черное облако пыли и газа поднялось над ущельем. Правая отвесная стена рухнула, и открылся проход вниз, в долину. Уцелевшие бросились в образовавшийся коридор, а один из пилотов успел добраться до лейриса раньше, чем обвалилась скальная площадка, на которой стояла «птица». Лейрис подобрал спасшихся воинов в долине, которую вскоре накрыло лавиной жидкой грязи и камней…
После возвращения Энар не переставал гадать: откуда гереи узнали о нападении? Кто их предупредил?
— Одноглазый не дремлет, — шептал он. — Рвется к власти. Ему нужны Кристаллы и Скипетр. В Сольгере он нашел благодатную почву и посеял семена Зла. Теперь мы наблюдаем их всходы. Ничто уже не спасет империю…
— Чем ты лучше, благородный Энар? — ехидно спросил Ольвиус. — Разве ты сам устоял перед искушением? Кто отправился на бесславную войну, поддавшись идее о «безграничном господстве»? Честолюбивая Рейя взяла верх над твоим благоразумием. Ей не нужен рядом простой военачальник. Она желает возвести на трон «властелина вселенной»!
— Откуда ты взялся, беззаботный ветер? — усмехнулся Энар. — Уж не хочешь ли сказать, будто тебя волнуют альковные истории и дворцовые интриги?
— Я вернулся потому, что скоро власть потеряет всякий смысл, глупец! — парировал Ольвиус. — Удивительно, как ты этого не понимаешь.
— Допустим, понимаю, — разозлился Энар. — И что с того?
— Мы должны уберечь Кристаллы от… впрочем, ты и сам знаешь. Когда воды сомкнутся над Сольгером, Небесные Камни будут надежно укрыты в подземелье. Пусть ждут своего часа. Времена меняются…
— Глаза Трейи не могут закрыться, — возразил Воин. — Это вызовет панику.
— Боюсь, ты не осознаешь серьезности положения. Меня беспокоит только одно, — сможем ли мы уменьшить Кристаллы до нужного размера? Их информационная структура подверглась кое-каким изменениям…
— Они уменьшатся ровно настолько, чтобы поместиться в укрытие, — убежденно сказал Энар. — Цон сработал в Больших Горах, значит, хранилище данных более-менее в порядке.
— Нам предстоит много сделать до того, как… империя канет в небытие. Переход из воплощения в воплощение может нарушиться вследствие катастрофы такого масштаба. Нам необходимо позаботиться не только о святынях, но и о себе.
— Ты хочешь продолжать эти безумные игры? Разве ты не устал, Ольвиус? Жизнь не успела разочаровать тебя?
— Даже ты не все о себе знаешь, Энар! — рассыпался сухим смехом Магистр. — Жизнь забавна. Она никогда не надоест… Давай заключим соглашение.
— Какое?
— В будущем, где нам придется играть по другим правилам, мы вспомним друг о друге. Когда понадобится. Впрочем, будущее и прошлое — два лика одной иллюзии. На самом деле время уже пришло, — там, в туманах грядущего… тебя ждет маленькое приключение…
Глава 48
Москва. Наше время
— Степа, к тебе можно? — озабоченно спросил Войтич, стучась в дверь спальни, где отдыхал гость.
— Входите, — отозвался Жилев.
— Ящик привезли, — сообщил старик, просовывая в дверь седую голову. — Велеть, чтобы заносили?
— Велеть, велеть…
Жилев поднялся, натянул свитер. Он все время мерз.
Двое грузчиков втащили в коридор экспедиционный ящик с оборудованием, где в тайнике приехал с Таймыра злополучный камень.
— Ставьте здесь, — сказал хозяин, указывая место между шкафом и вешалкой.
Грузчики установили ящик, взяли деньги и удалились, громко топая и переговариваясь. Жилев дождался, пока затихнут их шаги на лестнице, и бросился к ящику. Руки дрожали, и он долго не мог добраться до мешочка с находкой. Наконец, ему это удалось.
— Вот… — прошептал ученый, протягивая Войтичу сверток.
Для надежности он завернул мешочек в несколько слоев целлофана. Старик достал прозрачную пирамидку, поднес к слезящимся глазам.
— «Императору Атлантиды Тацлаву был дан Божественным посланником с Неба фрагмент чудодейственного камня…» — процитировал он. — Думаю, это только часть правды, причем самая малая.
— Вы полагаете, это… тот самый камень?
У Жилева пересохло в горле от волнения.
— Разумеется, нет, мой друг, — ответил Войтич, поворачивая камень, который дивно переливался на свету. — Интересная штуковина… Там, внутри, будто вторая такая же пирамидка, только перевернутая. Ты обратил внимание?
— Да. Д-да… А может быть, все-таки…
— Не может! — отрезал старик. — Никоим образом не может. Такую святыню, как Небесный Кристалл, вожди Атлантиды должны были спрятать весьма надежно. Несомненно, они знали о предстоящей катастрофе… и позаботились об этом.
Жилев разочарованно вздохнул.
— Вообще-то я понимаю, — поникшим голосом произнес он. — Небесный Кристалл не мог оказаться на заброшенном становище… никак не мог. Что же это тогда за штука?
— Попробуем выяснить, Степа. У меня тоже есть кое-какие новости.
Жилев прилетел в Москву вчера вечером. Он с трудом добрался из аэропорта на Новодмитровскую улицу, где проживал старик. Войтич его не сразу узнал, исхудавшего, небритого. В просторной квартире по-прежнему пахло мастикой для пола, деревом и кожей. Поужинали на огромной кухне, выпили за благополучное возвращение.
— Что-то вид у тебя не очень… — заметил хозяин. — Хвораешь?
— Есть немного.
— Простудился? Не мудрено. На Таймыре, чай, не курорт. Арктика…
— Да уж…
Разговор не клеился. Жилев почти ничего не ел. Старик присматривался к нему, удивлялся, — всегда крепкий и краснощекий Степан побледнел, осунулся, глаза ввалились. Он выглядел лет на десять старше, взгляд потерял задорный блеск, жесты стали вялыми, медленными.
Ознакомительная версия.
