Ознакомительная версия.
Наконец-то в полной мере пригодились подземные сооружения Золотого Города. На поверхности оставаться было опасно, и все, кто имел доступ к роскошным убежищам, спустились в глубокие каменные лабиринты. Ужас заглушали астием и файтом[9]. Энар приказал включить в лабиринтах слабые генераторы файта, который не погружал в гипнотическое оцепенение, а только вызывал легкую приятную эйфорию. Раньше файт было запрещено использовать, но сейчас он оказался как нельзя кстати.
Император умирал в своих золотых подземных покоях, на пышной шелковой постели. Сюда не доносился рев урагана и грохот океанских волн, но все равно было тревожно. По лабиринтам прокатывался зловещий гул, толщи породы сотрясались, и сотрясения эти постепенно усиливались.
Дети императора стояли у постели отца. Лицо Рейи было бледно и не выражало ничего, кроме отчаяния. Ее брат был совершенно подавлен и безучастен к происходящему. Страх парализовал его, и если бы он был способен хоть что-то чувствовать, то завидовал бы умирающему отцу. По крайней мере, императору не придется переживать ужасы гнева Богов…
— Усыпальница еще не готова, — произнес немощный Владыка, приоткрывая глаза.
— Не волнуйся об этом, — сказала Рейя.
Император уже не воспринимал окружающее. Одной ногой он ступил на Поля Заката, куда уходили все его предшественники. Владыка ничего не мог сделать для своих подданных.
— Что же будет? Что будет? — бубнил его сын и преемник, ни к кому не обращаясь.
Рейя ломала руки, осознавая жестокую неумолимость происходящего.
«Энар! Энар! — внутренне взывала она. — Где ты? Почему оставил меня?»
Она не думала ни о брате, ни об отце, ни о подданных, — только об Энаре, страстно желая разделить с ним последние минуты и уйти в небытие вместе. Мысли о спасении не приходили ей в голову. Ни один лейрис, даже самый мощный, не сможет взлететь и унести их в страну Больших Гор, куда не доберется высокая вода. Ураган разобьет воздушное судно, как щепку, и бросит обломки в бушующие волны. Но сидеть и ждать гибели, прислушиваясь к глубинному гулу и колебаниям каменной тверди, было невыносимо. Вдохнуть астия и забыться? Обмануть страшный конец…
Рейя была так возбуждена, что на нее не действовал файт. Ей не хотелось вот так вдруг, не успев сполна насладиться утонченными удовольствиями жизни, покидать мир, в котором она родилась повелевать.
Не действовал файт и на изнеженного наследника царской династии. Сын умер раньше, чем его изможденный отец. При очередном подземном толчке, от которого поползли трещины по золотым панелям стен, сердце наследника остановилось. Он так и остался, свесив голову, сидеть в резном кресле, украшенном кабошонами[10] и слоновой костью.
Рейя не сразу заметила странную неподвижность брата. Она повернулась к нему, чтобы спросить, не видел ли он Энара…
Оглушительный треск и громоподобный подземный рев отвлекли ее. Последнее, что она видела — было скомканное шелковое покрывало на постели отца, вытканное золотыми цветами и птицами…
Ния в это время находилась в подземелье Храма Света. Она спустилась туда сразу же, как только начался ураган. Она уже знала, что будет дальше. Когда погасли Глаза Трейи, девушка не испугалась. На нее снизошло умиротворение, которого она искала прежде и не находила. Ольвиус появился перед ней, как всегда, внезапно, в своей неизменной маске.
— Ты здесь? — без удивления спросил он. — Это кстати. Сольгер доживает последние часы. Тебе пора позаботиться о будущем.
— О будущем?
— Вот именно, маленькая фея. Ты должна исполнить волю своего наставника. Я говорю не о себе.
— Но…
— Где Энар? — перебил Ольвиус. — Полагаю, вам есть что обсудить. Хотя… вы не успеете. Может, это и к лучшему. Что ж, Ния… мне пора.
Вокруг него образовалось золотистое облако, в котором рассеялся образ Магистра. Что-то звякнуло… На том месте, где мгновение назад был Ольвиус, на плитах пола лежала золотая маска.
— А мне что делать? — глядя на маску, спросила Ния.
Она вспомнила, как перед войной с гереями пришла в Замок Братства на встречу с Энаром. Женщинам запрещалось переступать порог цитадели Воинов. Благодаря урокам Ольвиуса, Ния с легкостью преодолела все препятствия и оказалась в огромном куполообразном ангаре, где загружали лейрисы. Никто ее не видел, в том числе и Энар. Он казался озабоченным, скрывая свою растерянность за излишне суровым видом.
Ния приблизилась к нему вплотную и ощутила жар его сердца. Он отшатнулся, вышел в длинный коридор между ангарами. Спросил напряженно: «Кто ты?»
Ее бесплотный образ предстал перед Энаром во всей сияющей красоте юности. Она была полной противоположностью Рейе — хрупкая, светлая, в белом одеянии, расшитом жемчужинами.
«Я не хочу, чтобы ты воевал с гереями, — сказала Ния. — Ты можешь погибнуть».
«Какая разница, где меня настигнет неизбежный конец?» — помрачнел Энар.
«Я увидела тебя без маски в нашем имении Бамбуковая Роща, и с тех пор… ты живешь в моей душе».
«Ты невеста Тирха?» — догадался Воин.
«Уже нет».
«Ах да! Жрица Храма Света…»
«Уже нет, — повторила она. — Мы не о том говорим, высокочтимый Энар. Я пришла сказать тебе о своей любви…»
Воин уставился на нее в полнейшем недоумении.
«Но я…»
«Знаю, — вздохнула Ния. — Ты отдаешь предпочтение другой. Это пройдет».
«Все пройдет. И скорее, чем ты думаешь», — рассердившись то ли на себя, то ли на нее, сказал Энар.
«Я буду любить тебя… и унесу это чувство с собой…»
Она смотрела на Энара долгим, долгим взглядом, исполненным нежности и грусти.
«Нас что-то связывает?» — невпопад спросил он.
Ужасающий треск вырвал Нию из воспоминаний и вернул в подземелье Храма, стены которого покрылись змеистыми разломами. Лазурный потолок качнулся и начал проседать, осыпаясь. Золотые статуи с грохотом валились на пол…
Последней мыслью Нии был поиск ответа на вопрос Энара…
Океан вспучился, изрыгая подземный огонь, выплевывая раскаленные камни и пар. Гигантская кипящая воронка разверзлась и поглотила «солнечную землю» — Сольгер — как называли остров его обитатели…
Не сразу сомкнулись океанские воды. Не сразу прекратился ливень, не сразу остановилась вода, заливающая материки. Не сразу образовался толстый ледяной панцирь на месте, где некогда весело плескались теплые зеленоватые волны.
Не сразу запели нескончаемые вьюги, заметая следы великой империи…
Глава 50
Москва. Наше время
— Я опять ваш должник, — сказал Широков, стоя на пороге квартиры Лены.
— Входите, — смутилась она. — Нашли тело?
Он кивнул головой.
— Ага. В погребе. Пилина опознала его сожительница, Клавдия Прокошина.
— Какой ужас! А кто такой Пилин?
— Бывший знакомый. Видите ли, Лена, я не всегда ездил на «мерседесе». В детстве у меня даже велосипеда не было. Я вырос в семье инвалида и пьянчужки, лет до шестнадцати не знал, что такое наесться досыта. Да вы не смущайтесь, — сказал он, заметив ее волнение. — Это никакой не секрет. Я не стыжусь своего происхождения, скорее горжусь им. Из грязи да в князи!
Он засмеялся, открыто, без тени неловкости.
— Вы росли вместе с… Пилиным? — догадалась Лена.
— Можно и так сказать. Однажды мы с Жорой подрались из-за девушки. Глупая история. А потом… он решил мне отомстить.
— За что?
— Наверное, за все это, — Широков показал на свой костюм, золотые часы, бриллиантовые запонки. — Я добился, чего хотел. А он… впрочем, не важно.
— Ой, что же мы стоим в прихожей? — спохватилась она. — Идемте в комнату.
В ее гостиной пахло дождем. Было слышно, как за открытым окном стучат по подоконнику капли.
— Почему же Пилин решил мстить через столько лет? — с сомнением покачала головой Лена.
— Если честно, я сам до конца в это не верю. Но других объяснений происходящему найти не могу.
Госпожа Слуцкая задумалась, глядя мимо Широкова. Ее и без того черные глаза потемнели.
— Вас преследует другой враг, — медленно вымолвила она. — Он очень опасен.
— Но все нити ведут к Пилину, — возразил Павел.
— Кто же тогда его убил?
Широков и сам бы хотел это узнать. После того как труп Жоры обнаружился там, где сказала Лена, он кое-что понял.
Ознакомительная версия.
