Его перепалке с незримой любовницей помешал человек в бейсболке, который вышел из отеля.
— Оп-ля!.. А вот и наш похотливый муженек!..
Лицо мужчины по-прежнему скрывалось под козырьком, но фигура, одежда и походка выдавали Шестакова. Где же брюнетка? Осталась спать в номере? Ночка, похоже, была бурной.
Пальцы Антона коснулись ключа зажигания, но он не торопился заводить машину. То, что доктор вышел один, показалось ему странным. Он передумал следить за Шестаковым. Вместо этого он достал смартфон и пару раз щелкнул идущего по улице доктора. На всякий случай.
Выждав несколько минут, Рябов отправился в гостиницу. Внутренний интерьер мало соответствовал названию «Махараджа». Индийское панно, пара медных тарелок на стене, кованые светильники в холле — вот и все убранство.
За стойкой сидел дежурный, мужчина лет сорока с бейджиком на груди. Антон вежливо поздоровался. Он не отдавал себе отчета, зачем явился сюда. Это был импульс, которому он не мог противиться.
— Хотите поселиться у нас? — улыбнулся дежурный, перебирая нефритовые четки.
— У меня назначена встреча с господином Шестаковым. Он ждет меня в номере.
— Не может быть…
— Вы мне не верите?
— Господин Шестаков только что съехал. В номере осталась его девушка. За все уплачено, поэтому…
— Как, съехал?! — вскричал Рябов, изображая отчаяние. — Неужели я опоздал? Теперь меня уволят с работы! Боже мой! Как же так? Вы что-то путаете. Мы с господином Шестаковым договорились, он обещал дождаться меня!
— Ничего я не путаю.
— Позвоните ему в номер. Он наверняка еще там.
— Я несколько минут назад говорил с ним. Он съехал, а девушку попросил не беспокоить. Пусть мол, выспится. А вы, собственно, кто?
— Я сотрудник господина Шестакова, — солгал Антон. — Он сам вызвал меня сюда. Понимаете? Сам!
В его голову закралось подозрение, что девушка в номере если и спит, то вечным сном. Доктор ее убил и поспешно ретировался. От этой мысли молодого человека прошиб пот.
— Ну… я не знаю, — заколебался дежурный. Он отложил четки и оперся на стойку с нерешительным видом.
— Может, съехал не мой шеф, а кто-то другой? — наседал Рябов.
— Вряд ли. Они с девушкой приехали ночью… я его запомнил. Хотя…
— Что?
— Клиент был в кепке с козырьком.
— Но вы видели его лицо?
— Я не присматривался, — признал дежурный и опять взялся за четки. — Узнал его по бейсболке. А в чем дело? Перезвоните ему на сотовый и уточните время встречи.
— Я звонил. Он отключил телефон.
— Я бы на его месте тоже отключил, — ухмыльнулся дежурный.
Он вспомнил длинноногую девицу с обалденным бюстом, которую привел господин Шестаков, и чуть не облизнулся.
— И как мне теперь быть?
— Ждать.
— Сколько?
Дежурный вышел из терпения.
— Я вам не Ванга, — огрызнулся он. — Сколько надо, столько и ждите.
Рябов удрученно вздохнул и сел на диван, думая о докторе. Тот явно наследил, сняв номер в гостинице на свою фамилию. Или он окончательно рехнулся, или совсем страх потерял.
— Что-то тут не то!
— Больше ничем помочь не могу, — отозвался дежурный. — Телик включить?
— Спасибо, не надо.
Через минуту Антон вскочил и подошел к стойке со словами:
— Слушай, друг! Выручи, а? Нельзя мне работы лишиться! Шеф мой — зверь. Зачем он меня сюда вызвал, ума не приложу. Он с причудами. Уволит и глазом не моргнет.
— Да уж, — ухмыльнулся дежурный.
— Можно, я в его номер схожу, постучусь? Доложу, что я здесь. Хотя бы через дверь!
— Ага! А потом он начальству пожалуется, и меня уволят! Нет, брат, извини, не могу.
— Говоришь, он съехал? Значит, не пожалуется.
— Ты мне голову заморочил, и я уже не уверен, кто съехал. По фамилии — Шестаков, а в реальности всякое бывает. Может, он, а может, не он. Зачем мне неприятности? Иди-ка ты отсюда подобру-поздорову.
— Пропусти, прошу. Я только туда и обратно. Если босса в номере нет, поеду в офис.
— Там его девица осталась.
— С ней я разберусь. Помоги! — Рябов достал из кармана деньги и положил на стойку перед дежурным. — Мало? Я еще добавлю. Если что, вали все на меня. Мол, не видел, как я проскользнул.
— Ладно, — сжалился над ним дежурный. — Черт с тобой.
Антон сорвался с места, пока тот не передумал. Под ложечкой у него тревожно заныло. Что он застанет в номере?..
В саду стрекотали сороки, под деревьями носилась Найда.
— Кыш, окаянные! — ругался Санта. — Хозяйку разбудите!
Он поднял голову и увидел в окне спальни на втором этаже ночную гостью. Чего ей не спится?
— Телохранитель, небось, до обеда будет храпеть, — проворчал слуга. — Ему все нипочем.
Санта собирал в ведро упавшие яблоки. Трава была мокрая, с верхних яблоневых веток капало.
Аля наблюдала, как он работает. Везет же Глории! Чудесный дом, сад, прислуга. Живет в свое удовольствие, не парится. Муж ей оставил такое наследство, что до конца дней хватит. Когда-то Аля завидовала той легкости, с которой Глория покоряет мужчин, потом завидовала ее замужеству и достатку. Со временем это прошло. Зависть изжила себя.
Спальня, куда поселили гостью, была удобной и со вкусом обставленной. Встроенный шкаф, гобелены, матовые лампы, ковер на полу. Правда, Аля чувствовала себя здесь неуютно. Когда слуга проводил ее наверх и оставил в комнате одну, она вдруг испугалась. Ночник тушить не стала, но уснуть все равно не могла. Казалось, за ней кто-то следит — невидимый и недобрый. Еле дождалась утра.
С восходом солнца Аля повеселела. Страхи улеглись. Сегодня она попросит Глорию показать ей дом. Тут потрудился самобытный дизайнер, смешал разные стили, подобрал к каждому мебель, картины, гобелены. Все это обошлось недешево. Хотя Глории экономить не надо, ей судьба преподносит дары на блюдечке с голубой каемочкой.
Гостья тяжело вздохнула и открыла шкаф, где висели несколько халатов. Одежда хозяйки была на нее великовата. Но другой нет. Никаких вещей Аля с собой не взяла. Кто ж знал, что в чужом доме для нее найдется надежный приют?
Она облачилась в халат, запахнула его и подвязала поясом. Сидит мешковато, но ничего не поделаешь.
— Не беда. Флиртовать тут все равно не с кем…
Сзади раздался глухой смех. Гостья онемела и не сразу повернулась. Затылок и шея будто свинцом налились, но она преодолела оцепенение. Комната была пуста.
— Показалось…
Аля подошла к тумбочке, взглянула на дисплей телефона. Связи нет. Шестаков изнервничался. Решил, что она его «кинула».
— Прости, Гор, — молвила она, прислушиваясь к своему голосу. Не дрогнет ли?
За спиной опять кто-то хихикнул, и повеяло зловещим холодком.
— Господи! Да что ж это со мной…
Странное место выбрала Глория для проживания. Глухая деревня, вокруг лес, дом на окраине. Ради этого она бросила московскую квартиру, коротает дни в обществе седого увальня Санты. Впрочем, вдовья доля не слишком ее удручает. Этот сыщик Лавров, как верный пес, глаз не сводит с хозяйки. Раньше он служил у Толика начальником охраны, а теперь «охраняет» его вдову.
«Они вместе работают, — заключила Аля, возвращаясь к окну. — Кроме того, они любовники. Сто процентов!»
Слуга продолжал собирать яблоки. Лаврова не было видно. Наверняка спит еще. Интересно, он провел ночь один или с Глорией? Красивый мужчина, из той породы, что с годами не теряют своей привлекательности.
Аля невольно сравнила его с Шестаковым. Доктор — патологический сластолюбец, тогда как Лавров, похоже, действительно влюблен в Глорию. Она по-прежнему хороша, и в ней есть изюминка, которой многим не хватает. А в чем состоит эта изюминка, поди пойми…
* * *
Сыщик первым спустился к завтраку.
— Делай тосты, — распорядился Санта. — Нечего сидеть сложа руки.
В другой раз Роман возмутился бы, но сегодня у него было отличное настроение, несмотря на бессонную ночь. Он поджаривал хлеб, блуждая взглядом по сторонам, пока не уперся в ступку, где слуга растирал специи. Металлический сосуд выглядел довольно внушительно.
Роман достал ступку с полки.
— Ого! Тяжеленная! И здоровенная.
— Не трогай, — нахмурился великан.
Гость взвесил на руке палку с закругленным концом.
— Такой толкушкой можно убить, — заявил он.
— Пест не для того предназначен.
— Это как сказать…
Лавров вспомнил возглас Глории: «Ступка!» Что она имела в виду?
— Пестом толкут, а не бьют, — объяснил Санта. — У хозяина своя ступа была, у меня — своя.
— Что значит «была?»
— Теперь она у Глории Артуровны, в мастерской. Стоит на том же месте, где стояла при Агафоне. Необходимая для опытов вещь. А эта, которая перед тобой, — моя.
