Это были вовсе не угрызения совести. Он всего лишь получил компенсацию с бандитов, разоривших его дом, зверски убивших его мать и лишивших работы. В отличие от них, он не забрал последнее, не пустил по миру, не заставил прятаться. Наоборот, это ему самому придется скрываться пуще прежнего. И тут он понял причину дискомфорта - страх. Жизнь вора отравляет страх. Какое бы удачное дело он ни провернул, на смену восторгу неизбежно приходит страх разоблачения и наказания, ужас ожидания тюрьмы. Потому преступники и пропивают добычу, садятся на иглу, лишь бы забыться.
В его планы вовсе не входило умчаться куда бы подальше. С тяжелой коpобкой на pуках выскакивать в чистое поле на какой-нибудь случайной станции было вовсе ни к чему. Да и билета у него не было. Войдут сейчас контpолеpы, пpидется выкpучиваться, штpаф платить. В каpмане, как на гpех, осталась последняя мелочь, а в коpобку пpилюдно лезть, деньги шеpстить, ох как не хотелось. Зачем лишние вопpосы? Да и соблазн людям, ещё кто-нибудь захочет к себе коробочку подгpести. Пока Славка сообpажал, как быть дальше, электpичка замедлила ход
- Станция Шаpташ, - пpобубнил механический pадиоголос, - следующая станция - Путевка.
Зашипели тоpмоза. Славка обеими pуками подхватил коpобку, кpякнув, отоpвал её от скамейки и бpосился к выходу. Следы он и так достаточно запутал, а выезжать за пpеделы гоpода не стоит. От Пеpвомайской до Шаpташа всего ничего - тpи-четыpе автобусных остановки, если пеpевести в понятные единицы измеpения pастояния. Сейчас надо сообpазить, куда спpятать деньги, а, главное, как дальше таскать эту пpоклятую коpобку, ещё пять минут и pуки под её массой пpосто обоpвутся. Сколько же сюда дензнаков натолкано, набито, напихано, упpессовано?
Радость не покидала его. Все-таки лихо он пpовеpнул это дело! Как говоpится, без шума и пыли. Электpичка, шумно выдохнув, сомкнула двеpи и утянулась дальше согласно утвеpжденному маpшpуту и гpафику движения. Славка в обнимку с коpобкой пеpебежал пути к небольшому станционному зданию сельского вида. Когда-то озеpо Шаpташ и одноименное село находились в нескольких веpстах от уездного Екатеpинбуpга, но стpемительно pасшиpяющийся индустpиальный Свеpдловск пpоглотил и село, и близлежащую станцию, pавно как и полдюжины дpугих подобных.
Поставив высокую коpобку на скамью возле газетного киоска, он плюхнулся рядом и отдышался. С электрички сошло совсем немного народу, гораздо больше село в нее. Закончился рабочий день, и жители городских окрестностей возвращались с работы домой. На перроне, ненадолго опустевшем, снова начали собираться люди. Славка огляделся, хоть и понимал, что вряд ли здесь появятся бандиты, разыскивающие его по всему городу.
Ничего подозрительного он не увидел. Двое парнишек лет пятнадцати стояли на высоком пешеходном мосту и плевали на рельсы. Милицейский сержант с висящей на руке резиновой дубинкой и бормочущей рацией медленно шел в конец перрона, удаляясь все дальше. Несколько молодых мужиков, слегка пьяных, громко разговаривали все одновременно, поэтому нельзя было разобрать ни слова.
Подошла ещё одна электричка, идущая к центральному вокзалу. Из неё высыпала толпа дачников с цветами и корзинками. Все они дружно повалили напрямую через пути к станционному зданию. Никому и в голову не пришло идти в конец платформы, подниматься на переходный мост, соблюдая правила безопасности.
Какой-то сельского вида дедок с трудом втащил на высокий перрон ручную тележку с примотанным мешком и поволок её в сторону Славки. Пластмассовые колесики отвратительно взвизгивали, свободно болтаясь на осях. Дедок домовито уселся на скамейке рядом со Славкой, сбил на затылок джинсовую панаму и закурил сигаретку без фильтра, роняя пепел с искрами в густую седую бороду. Казалось, она вот-вот вспыхнет, как пакля.
- Никакого терпежу не осталось, - поделился, как со знакомым, - в электричках курить запретили...
- Тележечка-то, того, совсем разваливается, - заметил Славка.
- Общий ресурс механизма, - пыхнул дымком дед, - в первую очередь определяется ресурсом активных элементов конструкции. Пластмасса, никакой износоустойчивости, - он презрительно плюнул на окурок и метко бросил его в урну.
- Надо новую купить, - сделал логичный вывод Славка, слегка ошарашенный речами селянина.
- Тонко замечено, - поддакнул дед, - уважаю. Только у меня пенсия профессорская, а не генеральская и даже не полковничья.
- А дорого такая тележка стоит? - осторожно поинтересовался Славка.
- Как раз половину моей пенсии, рублей шестьсот, - усмехнулся в бороду дедок, - но можно найти и дороже.
- А вы эту продайте, - подсказал Славка.
- Так, - хитро прищурился селянин-профессор, - тебе, значится, срочно понадобилась моя колымага. Понятно, коробочка тяжеловата оказалась. Медь, что ли, несешь в приемный пункт? Ну-кося, прикинем удельный вес... - Он закатил глаза и забормотал, подсчитывая: - На глазок, с учетом объема, килограммов шестьдесят. Если сдавать по пять рублей, на полтелеги хватит, если по пятнадцать, хрен кто здесь столько заплатит, не Прибалтика. Теперь никель... Тоже не шибко выгодно. Кобальт? Его пешком не носят, этот бизнес для людей с машинами. - Он развернулся к Славке: - Небось, деньгами набита коробка? Тогда тысяча. Если чем другим - полторы.
- Права была моя мама, - покачал головой Славка, - образование - это капитал. Ладно, тысяча. По рукам!
- Нет, ты серьезно? - удивился дед. - Я думал, мы тут шутим, забавляемся.
- Какие шутки! - возмутился Славка. - Я чуть все руки себе не пообрывал. Вы предложили, я согласился. Тысяча рублей - телега моя и мешок с веревкой впридачу.
- Нет, мне не жалко, конечно, - профессор-пенсионер снял панаму и почесал загорелую лысину, - но ведь не стоит она таких денег, сам понимаешь. Хотя, - он снова хитро прищурился, - цена и стоимость - понятия разные. Стоимость твоего труда по переноске коробки выше цены разболтанной тележки, значит, покупка для тебя выгодна. В таком случае, рад буду услужить.
Облегченно вздохнув, Славка повернулся к коробке, загородившись от деда спиной, вытащил из внутреннего кармана нож и прорезал скотч, державший края картонных крышек. Протиснул руку в проделанную короткую щель и нащупал тугую денежную пачку. Коробка оказалась наполненной почти до верха. С трудом протащил пачку наружу. Это были купюры по пятьдесят рублей, стянутые резинкой. Славка отсчитал двадцать бумажек и протянул деду.
Тот одобрительно крякнул и принялся отвязывать мешок. Внутри оказался рюкзачок, судя по виду, с картошкой. Славка подхватил его и помог деду надеть лямки.
- Спасибо, молодой человек, за помощь, - кивнул дедок, - за денежки не благодарю, вам их, похоже, и так девать некуда. А я сейчас метров двести пройду, тут на Куйбышева есть магазин, "Турист" называется, куплю себе новую колымажку, покрепче. И запомните: стоимость - есть эквивалент затрат на приобретение данного блага за счет отказа от других. Я достаточно ясно выражаюсь?
- Ясно, - кивнул Славка, - купил одно, останешься без другого. Ладно, бывайте здоровы.
Он натянул на коробку пыльный картофельный мешок, поставил на жалобно скрипнувшую тележку и плотно притянул веревками. Выдвижная ручка оказалась коротковата, ведь дедок подгонял её под свой рост. Славка вытащил её на максимальную длину и зажал винтами. Минут двадцать после этого он ещё посидел на скамейке, подождав, пока пройдет ещё одна электричка и перрон почти опустеет. Вроде, все, кто видел его с коробкой и без тележки, разошлись и уехали, даже двое пацанов с пешеходного моста, наплевавшись вдосталь, тоже исчезли.
Славка не торопясь двинулся со станции, волоча за собой тележку. Под непосильным грузом металлические прутки конструкции поскрипывали, а пластиковые колесики, колдыбаясь вкривь и вкось, через каждый метр взвизгивали, как озябшие щенки. Можно было прямиком выйти на улицу Куйбышева, по ней до Шарташского рынка и сесть на автобус. Или переулком до Сибирского тракта, там тоже есть остановки.
Но Славка, перестраховавшись, пошел через гаражи, плотно обсевшие с обеих сторон шестиколейное железнодорожное полотно. Советская власть, позволив гражданам иметь личные автомобили, сделала все, чтобы затруднить жизнь автовладельцев. В представлении градостроителей и их высоких кураторов, частного автотранспорта вообще не существовало. Поэтому уродливые железные гаражи выпихивались в зоны отчуждения высоковольтных магистралей, придорожную полосу и на всякие пустыри.
Эти ряды гаражей были поставлены очень давно, потому что в довольно широком проезде между ними успели вырасти тополя в обхват толщиной. Толстые корни лезли из закаменевшей земли, похоже, автомобильные колеса им ничуть не мешали. Никого в этот час тут не было видно, и Славка расслабился, неспешно продвигаясь по тенистой аллее металлических коробок.
* * *
В спецшколе для трудных подростков вдалбливают азы русского языка. Надо придумать предложение и разобрать по частям речи. Маленький хулиган долго морщил лоб, чесал затылок, наконец выдал:
