Ознакомительная версия.
Мне казалось, что материала хватит на неделю, но мое мнение с мнением главного редактора по этому поводу могло расходиться.
Я также поинтересовалась, не нашли ли сбежавшую из психушки Алевтину Ильиничну, супругу прапорщика Гены. По словам нашей главной, о «террористке» не было никаких сведений. Геннадий Константинович жил у своей бухгалтерши и готовился стать отцом. Про бывшую супругу слышать не желал. Племянница бывшей супруги обосновалась у весельчака из психиатрической «Скорой», и квартира, доставшаяся Гене от матери, пока освободилась. Гена побывал на даче, подозревая, что супруга могла податься туда, и обнаружил, что и на даче кто-то что-то искал, но ничего не взял, а только перевернул все вверх дном. Эти сведения для меня через Викторию Семеновну передавал опер Андрюша из Управления.
Я позвонила и ему, сказала, что жива, но пока задержусь на Севере. Попросила только выяснить у Гены, где был чей дом на острове – и Пашка перегнал часть съемки с общим видом на Андрюшин домашний компьютер. Андрюша даже не спросил, зачем мне это, вероятно, решил, что для представления народу. Обещал сообщить на следующий день. Трупы на острове его совершенно не заинтересовали – не его территория, а он так занят со своими, что происходящее в других местах нашей необъятной родины его совершенно не волнует. Он очень циничен, как практически все мои знакомые из органов.
– С солдатиком будет большой скандал, – только и заметил Андрюша. – Но он нас вообще никаким боком не касается. Еще археолог может, но тоже навряд ли… А солдатиком армейские будут заниматься.
– Это если найдут второго солдатика и сержанта, – ответила я. – Это они говорили, что похоронили его в пути. Если это вообще он. И я не представляю, кого нашла в кустах и как его будут опознавать.
Потом прилетел Иван Захарович. Количество сопровождающих меня откровенно поразило.
– Вы леса собираетесь прочесывать? – спросила я.
– Возможно, – с самым серьезным видом ответил он. – Я не исключаю, что буду просить помощи у армии.
– Какой помощи? – не поняла я.
Иван Захарович сообщил, что связист и Виталя подали сигналы тревоги. Они поступили примерно из одного места, расположенного на приличном удалении от того, где совсем недавно находились мы. У этих двоих с собой имелись достижения современной науки и техники, которые захватчикам, вероятно, не удалось обнаружить – или они даже не знали, что искать.
Это было нечто типа «тревожной кнопки», посылающей сигнал через спутник. Ей можно воспользоваться только один раз. Это просто сигнал, сказать ничего нельзя. Специальная принимающая аппаратура ловит этот сигнал и определяет место, откуда он послан.
Судя по самой подробной карте, место находилось в лесу. Вероятнее всего, Виталя и связист находились не вместе, поскольку сигналы прозвучали с небольшим временным промежутком. Если бы они были вместе, то поберегли бы вторую «кнопку». То есть они были недалеко друг от друга, но скорее всего разделены.
– Вы считаете, что их хотят использовать в виде «дичи» при очередной охоте на людей? – уточнила я. – Чтобы не объяснять очередной «побег» с зоны?
– Это один из вариантов, – сказал Иван Захарович, но больше ничего объяснять не стал.
Тем временем Ивану Захаровичу кто-то позвонил, и в процессе разговора у него стали округляться глаза. Для господина Сухорукова, видевшего в своей жизни все и вся, подобное очень нетипично.
– Сюда пересылай, – приказал он говорившему. – Сейчас трубку передам, чтобы адрес сказали.
Оказалось, что лично Ивану Захаровичу прислали съемку, на которой, как объяснил кто-то из подчиненных, оставшихся дома, изображены Татьяна, Пашка и я и выдвигаются требования. И ведь адрес электронный узнали!
– Ну, я его не скрываю, – сообщил Иван Захарович. – То есть у меня несколько электронных адресов, хотя я, признаться, до сих пор не понял, что это такое. Но ты же знаешь, Юля, что на меня работают люди, которые разбираются. Разбираются во всем. Стали развиваться компьютеры, значит, я нанял соответствующих специалистов. У Президента теперь есть свой сайт, к нему можно обратиться лично, значит, и ко мне люди должны иметь возможность обратиться. Конечно, первым делом все просматривают помощники. Подозреваю, что и у Президента точно так же. Правда, у меня отсекают только откровенных психов, все остальные сообщения я читаю. Пишут мне, наверное, меньше, чем Президенту, поэтому я все послания успеваю просмотреть. Или это только пока меньше?
Иван Захарович мне хитро улыбнулся и подмигнул.
А потом пришла съемка с требованиями, и мы все уставились на экран компьютера. Съемка велась в темноте, но при хорошей подсветке, которая высвечивала меня, Татьяну и Пашку (по отдельности). Тех, кто нас переносил и перевозил с места на место, не показывали. Других ребят тоже не показывали. На фоне съемки звучал мужской голос, вероятно, несколько искаженный – чтобы никто не узнал.
– Уважаемый Иван Захарович! – начал обращение голос. – Мы знаем, что вы – разумный, мудрый и опытный человек. Ваша любимая журналистка, которую вы называете своим пресс-атташе, оператор, который делает прекрасные съемки и одновременно известен как безобидный алкоголик и только приложение к камере и Юлии Смирновой, и ваша любимая женщина Татьяна (или мы ошибаемся?), но тогда любимая подруга Юлии Смирновой, за которую она горло перегрызет, живы и практически не пострадали. Мы их усыпили газом. Насколько нам известно, для них это не будет первым случаем подобного усыпления, и они его нормально переносят. Никаких последствий для организма в прошлые разы не наблюдалось. Поэтому не стоит ожидать и в этом. Видите, какую работу мы провели из уважения к вам, Иван Захарович? Ну и конечно к Юлии Смирновой лично. Нам всем интересно смотреть ее «Криминальную хронику». Привыкли, знаете ли, видеть ее очаровательное личико прожженной стервы рядом с трупами и местами взрывов. Вероятно, как и вы сами.
После этих комментариев меня, вероятно, чем-то ткнули, и я застонала. Потом показали, как то же самое проделали с Татьяной и Пашкой.
– Убедились, что живы? Вы получите запись сутки спустя после того, как они получили свою порцию газа. К этому времени они должны были уже очнуться и проникнуться. Они размещены отдельно друг от друга, Смирнова – на материковой части, оператор – на одном из соседних островов, Татьяна – на острове с монастырем. Друг до друга им не добраться, Хотя, зная способности этой компании… Но думаю, что они пока находятся по отдельности, а поскольку все трое являются городскими жителями, то начинают впадать в панику. Мы оставили им спальные мешки, в которых можно спать при температуре до минус двенадцати, так что не замерзнут и не простудятся, лежа на земле. Вода есть. Воды полно. С едой похуже. Конечно, никому из них худеть не надо, но в воспитательных целях сутки поголодать будет неплохо.
Показали, как нас укладывают на выбранные для нас места и ставят рядом обувь и кладут джинсы.
– При желании к завтрашнему утру вы туда доберетесь. Татьяна и Павел в путь к цивилизации отправиться точно не смогут, Смирнова теоретически может, но навряд ли пойдет. Она – разумная девушка и понимает, что ее приедут искать именно в эти места. Ведь много людей в курсе, куда именно она направилась. И также наверняка понимает, что ей одной до цивилизации не дойти. Но на всякий случай показываем, где она находится. Эта съемка сделала днем с высоты птичьего полета.
Показали полянку, на которой меня разместили, и возможные пути моего следования.
– Иван Захарович, забирайте эту троицу и, пожалуйста, не суйтесь больше в эти места. Почему бы вам не купить остров в Средиземном море или в каком-нибудь другом теплом море? Или в океане? Зачем вам остров на Севере? А на теплом острове вы сможете греться вместе с друзьями, знакомыми и подчиненными, все вместе поправлять здоровье, подорванное «на северах». Надоест на пляже лежать – инвестиции привлечете, застраивать остров будете, облагораживать, потом продадите, купите еще два или три, и процесс продолжится. Да мне ли вам объяснять? Вы все это знаете лучше меня.
Но мы – не добренькие дяди. Мы просто продемонстрировали благородство в отношении дорогих вам людей. И мы не убиваем женщин. Это не по-мужски. Тем более эти женщины, как мы понимаем, перед нами ни в чем не виноваты. Это вам захотелось выяснить, что происходит на этих островах, и вы направили сюда экспедицию, в которую вошла Смирнова. Мы просто так не убиваем и мужчин. Им будет предоставлен шанс на выживание. Они сделали свой выбор, когда выбрали работу на вас. Они знали, чем это может закончиться. Но все равно шанс у них будет. Небольшой, но шанс. И это – последнее предупреждение. Вы – разумный человек и, не сомневаюсь, поступили бы точно так же. И вы нас прекрасно поймете.
Так что, повторяю: вон с наших островов. И, пожалуйста, объясните другим гражданам – вероятно, с помощью Смирновой, – что на островах делать нечего и вообще тут опасно. Съемки, сделанные оператором, оставляем как раз для этих целей. Версия – на ваше усмотрение. Придумаете. Или Смирнова, просидев сутки в лесу, придумает, почему в лес больше ходить не стоит. Вы ничего не найдете. Полезных ископаемых здесь нет. Кладов тоже нет. Вы только потеряете людей. Но нам эти острова нужны для наших целей. У вас такого интереса, как у нас, никогда не было и – уверен – не будет. Ваши интересы лежат в другой плоскости.
Ознакомительная версия.
