нее доходит полученная информация – обветренное лицо побелело до синевы, тонкие красивые губы затряслись, руки ходили ходуном так, что извлеченный телефон шлепнулся на коврик, в подтаявший снег.
– Ой! – Она неловко потянулась за ним, случайно ногой загнала под сиденье. – Что это? Сейчас…
Когда Майя приняла вертикальное положение, у нее в руках оказались сразу два телефона, причем один из них – айфон.
– Это ваш? – резче, чем следовало, спросил Гуров.
– Н-нет, – бездумно ответила она, бросив айфон на торпеду и ковыряясь в своем гаджете, – странно, не могу найти. Где-то тут…
Она сдалась и разрыдалась.
– …Майя, я уверен, что вы не имеете никакого отношения к этому. Но все-таки как можно вот так отдавать машину незнакомому человеку? Неужели вы, инструктор, не знаете, как это опасно?
Ли уже пришла в себя, аккуратно вытерла припухшие глаза, отвечала на вопросы вежливо, искренне, без малейшей опаски:
– Лев Иванович, у меня не было никаких оснований не доверять тому, кого прислал Миша. Мы должны были встретиться, чтобы я передала свое согласие на развод, ну, понимаете, с нотариальным штампом. Но я не могла уехать с работы.
– А что помешало?
– Записались клиенты, как раз на восемь вечера. На рецепции есть их имена, если угодно… понимаете, вечерний тариф вдвое больше оплачивается, я не хотела упускать. В общем, девушка любезно доехала сюда на такси, а обратно…
Майя потерла лоб, точно собирая убегающие мысли.
– Пошел снег, образовались пробки, заказ никто не принимал. Общественный транспорт тут ходит крайне редко – и она попросила машину, я разрешила…
Глаза у нее вдруг сузились еще больше, Майя глянула с подозрением:
– Простите, можно еще раз ваше удостоверение?
– Не сомневайтесь, – попросил он, но показал.
– Я не могу в толк взять. Как же нас развели, если он…
Губы у нее снова задрожали, полковник взмолился:
– Майя, прошу вас, сейчас не время.
– Конечно, конечно… Но как же?
– К сожалению, когда правосудие электронное, не так важно, жив человек или нет. Куда важнее, что жив тот, у кого его логин и пароль. Ну или телефон. Откуда у вас этот айфон?
– Не знаю, вы же видели – валялся под креслом. Заберите, если нужен… только оставьте меня, пожалуйста, в покое!
Она съежилась, пряча лицо. Гуров, плюнув на приличия, обнял ее за плечи:
– Маечка, ваша работа предполагает героизм и собранность. Соберитесь, прошу вас. Неужели вы не знали, что Михаил скончался?
– Конечно, нет! – простонала она. – Я давно не читаю новостей, в соцсетях не бываю, друзей-подруг нет. И фамилии у нас разные, никто не знал, что он мой муж. Господи, Миша…
– Отношения у вас были хорошие, верно?
– Мы в один садик ходили, дружили всю жизнь.
– Говорят, что у вас была общая беда, героин…
Майя зло прищурилась:
– Это вам всеобщий поучатель сообщил?
– Кто-кто?
– Жога. Да он, кому ж еще. И наверняка позабыл прибавить, что первым дилером был он сам: давай попробуем, расширим сознание, для чистого все чисто? Сам-то лишь на пол-иголочки…
«Почему-то я совершенно не удивлен», – подумал Гуров и предложил:
– Давайте я вам водички принесу.
– Нет, спасибо. Выйдем, душно.
Они вылезли из салона.
Веселый ветер, попав в ложе котлована, гонял по кругу, наперегонки с автомобилями, в которых неслись радостные люди, захлебываясь адреналином. Майя, набрав полные ладони снега, обтерла им лицо, набила полный рот и проглотила, как будто проталкивая ком в горле. Вздохнула.
– Так-то лучше. Вы, наверное, желаете знать, как она выглядела, эта девушка?
– Да, хотелось бы.
– Боюсь, я мало чем могу помочь. Сами видите, как мы все тут одеты – комбинезоны, шапки, шарфы.
Она потерла лоб, собираясь с мыслями.
– Вроде бы так: с меня ростом, светленькая, брови и ресницы белесые. Вот разве глаза такие, необычные. Один серый, а другой – заметно темнее.
– А как звали ее?
– Не скажу, не вспомню.
– Как же деньги-то она вам переводила, там же было сказано от кого?
– А она и не переводила, – пояснила Майя, – отдала наличными. Новехонькие такие пачечки.
Помолчали.
– Послушайте, – снова заговорила она, – телефон оставлю, звоните. Что помню – скажу, кого надо – узнаю, или как это у вас говорят? Опознаю, подпишу… а сейчас – честно, я больше не могу. Простите.
– Майя, за урок-то?
– Да-да, пожалуйста, в кассу.
Упав на водительское кресло, она отбыла.
Гуров извлек Марию из палатки, где она допивала сотую чашечку.
– Фу… до сих пор поджилки трясутся. Что, все удачно?
– Да. Ты умница.
– Теперь куда?
– В кассу.
В административном корпусе на рецепции, внеся сколько требовалось и предъявив затем удостоверение, Гуров спросил:
– Поведайте, пожалуйста, кто занимался у инструктора Ли двадцать первого ноября, около восьми вечера?
Администратор, порывшись в базах, назвала фамилии, имена и телефоны. Гуров на всякий случай записал их, понимая, что они вряд ли понадобятся, но пусть будут.
Запрос по IMEI-коду найденного в Майиной машине айфона показал, что телефон приобретен в торговой сети в августе месяце сего года и что расплатился за него собственной картой гражданин Ситдиков А. Ю.
Глава 18
Юлия, набросив на плечи отысканную в шкафу рубашку и закинув голые длинные ноги на подоконник, попивала кофе и любовалась питерскими видами. Несмотря на общую истому и полное удовлетворение (в интимном плане Алексей был куда убедительнее, чем на сцене), мысли в ее светлой голове текли практичные.
«Ничего себе хатка. И сама квартира более чем хороша, и от центра недалеко, ну а вид так просто замечательный. Тут тебе и канал Грибоедова, а вот и… что это там, с маковкой? Спас на Крови. Балкончик, если разобрать и в порядок привести, будет котироваться отдельно и вполне неплохо. Фонариков навешать, гирлянд – для понтовых селфи
