можете не переживать. – Женщина улыбнулась заговорщической улыбкой.
Улыбнувшись в ответ, я тепло попрощалась с боссом Виолетты и направилась к выходу. Проходя по коридору редакции, я тихонько приоткрыла дверь кабинета, где, по моим представлениям, находилось рабочее место Виолетты Веретенниковой. Все было именно так, как говорила редактор. Девушки были поглощены работой. Кто-то увлеченно печатал, кто-то говорил по телефону, никто ни на кого не обращал внимания. Все были заняты важным и интересным делом – готовили очередной выпуск о бедах и радостях повседневной тарасовской жизни. Где уж тут уследить, кто когда ушел или пришел. Словно в подтверждение этому девушка в бежевой джинсовой куртке встала из-за рабочего стола и, закинув на плечо весьма увесистый рюкзачок, торопливо направилась к двери, за которой я притаилась.
– Всем пока! – крикнула она, ни на кого не глядя и вскинув руку в прощальном жесте.
– Пока! До связи! – раздался в ответ разноголосый хор, и девушки уткнулись в свои записи. Через десять минут ни одна из них и не вспомнит, уходила ли их коллега в течение рабочего дня, и если да, то когда именно. И уж тем более, во сколько она пришла в офис. И я еще хотела узнать, что происходило здесь две недели назад. Возможно, именно на это и рассчитывала Веретенникова, когда сообщила, что в утро, когда погибла Алена, сама она находилась на работе. Я не корила себя, что не удосужилась сразу проверить это сомнительное алиби. Приди я сюда на три-четыре дня раньше, получила бы тот же неопределенный ответ.
Я поспешно отошла от двери, и девушка с рюкзачком промчалась мимо меня по коридору. Наверняка спешила на какое-нибудь важное интервью.
По пути из редакции «Городской жизни» я пыталась заново переосмыслить известные мне факты. Как только что выяснилось, «железное» алиби Виолетты оказалось весьма сомнительным. То есть попросту говоря, никакого алиби у нее вообще не было. Наоборот, я готова была признать, что у Веретенниковой имелась вполне благоприятная возможность для совершения убийства. Она же сама в день нашего с ней знакомства заявила, что добежит от высотки до своей редакции за десять минут. В таком случае что ей стоило вот так же незаметно для остальных сотрудниц отлучиться, скажем, на полчаса и так же незаметно вернуться. Да никто бы и не узнал, выходила она из здания или просто переходила из кабинета в кабинет. При такой-то ежедневной суматохе и неразберихе.
Что ж, возможность убить Алену у Виолетты была, теперь это не подлежало сомнению. Но вот мотив? С этим пунктом пока ясности не было. Хоть бы Андрей поскорее что-нибудь раскопал.
Глава 8
– Я совершенно точно знаю, почему Виолетта Веретенникова убила Алену, – заявил Мельников, едва я ответила на звонок. В этот момент я, казалось, превратилась в одни большие уши, полностью утратив способность испытывать все остальные чувства. Однако мое экстраординарное превращение пропадало даром – слушать было совершенно нечего. Коварный Мельников наотрез отказался давать какие-либо разъяснения по телефону.
Я наскоро облачилась в первые попавшиеся джинсы и водолазку, волосы зачесала в тугой хвост и стянула их простой резинкой (ох, и влетит же мне от лучшего стилиста всех времен и народов Светланы!). Я не стала тратить времени на макияж и, взглянув на себя в зеркало, без ложной скромности мысленно процитировала: «Во всех ты, Душенька, нарядах хороша». Впрочем, если бы дело обстояло иначе, я все равно не стала бы прихорашиваться ради этого зловредного Мельникова. Во всяком случае сегодня. И он еще говорил мне, что никакое это, мол, не убийство. Теперь же сам заявляет, что Алену убили, и даже знает, кто и зачем! Негодование настолько меня переполняло, что я собиралась на встречу с Мельниковым просто с космической быстротой. Такими заявлениями Андрей зря бросаться не станет, мне не терпелось поскорее узнать, как он пришел к данному выводу.
Через десять минут я уже летела с максимально допустимой скоростью к зданию управления. Меня обнадеживало заявление Андрея, что мотив Виолетты он знает совершенно точно. Я почти не сомневалась, что Виолетта – орудие в руках конкурентов Вольтарской. И хотя в одной из наших бесед моя клиентка уверяла меня, что никаких происков против нее не ведется, я была уверена, что она ошибалась. Возможно, кому-то понадобился налаженный бизнес Вольтарской, и ее решили устранить вот таким изощренным в своем коварстве способом.
Заказчик преступления, конечно же, знал, что Вольтарская обожает свою единственную дочь Алену. С потерей дочери Вольтарская утратит и смысл собственного существования, и зачем ей тогда ее бизнес? По расчетам преступника, Вольтарская должна была утратить волю к жизни, перестать бороться и попросту отойти от дел. А на роль исполнителя неведомый мне пока заказчик избрал артистичную беспринципную Виолетту. И даже не скупился на накладные расходы. Вон как лихо Виолетта отсчитала пятьдесят тысяч глупышке Карине. Насколько я знаю, у рядовых журналистов местной газеты довольно скромные доходы. А тут выложила полсотни, глазом не моргнув. Наверняка ее работа в редакции – для отвода глаз. Основной источник дохода Виолетты Веретенниковой надо искать в криминальной сфере, и, похоже, Мельников его нашел. Теперь мне остается лишь узнать имя заказчика и сообщить его Вольтарской. Думаю, оно ей хорошо знакомо. А заодно мне предстоит подробно охарактеризовать роль Виолетты в убийстве ее дочери.
За этими мыслями я не заметила, как оказалась возле здания управления.
– Ты узнал, кто заказчик убийства Алены? Это конкуренты Вольтарской? – Влетев в кабинет Мельникова и едва успев поздороваться, я буквально забросала его вопросами.
– Виолетта – сама конкурент Вольтарской? – недоуменно спросила я, поскольку Мельников, не говоря ни слова, смотрел на меня с невозмутимым видом.
– Сядь, – коротко предложил он мне, указав на стул возле своего стола. – И не гадай, все равно не угадаешь.
Я послушно села и приготовилась слушать. Однако вместо того, чтобы ответить хотя бы на один их моих вопросов, Андрей задал мне свой:
– Виолетта рассказывала тебе что-нибудь о своих родителях?
Я принялась лихорадочно вспоминать.
– Вроде бы говорила, что раньше они жили на Малой Затонской вдвоем с мамой. А об отце вообще ничего не говорила. А почему ты спрашиваешь?
После небольшой паузы Мельников пояснил:
– Чтобы разузнать, кто такая Виолетта Веретенникова, я
