Лора промолчала.
— Я принес тебе фотографии ключей. Выбери подходящую. Нам осталось найти квартиру, к которой эти ключики подойдут, и тогда вопрос будет закрыт.
— Обязательно.
— Я еще зайду. А что в рулоне?
— Ерунда. Не стоит внимания.
Как только Вольнов вышел, Олег схватил со стола рулон, открыл дверь подсобки, где проходила труба мусоропровода, откинул крышку и выбросил картину.
— Что ты сделал, идиот!
— Избавился от улики. Меня хотят подставить?
— А блондинка сахарная? Ее нет и не было? Она растаяла! Так?
— Блондинка была, но между нами ничего…
— Это с твоим-то темпераментом? Ты на каждую юбку оглядываешься.
— Если она сшита со вкусом. Лора заплакала:
— У тебя нет сердца.
— Не преувеличивай, дома лежат рентгеновские снимки.
— Бабник!
— Отложим скандал на сутки. Почему ты не в Париже?
— Я тебя не дождалась в аэропорту и поехала на дачу. Сегодня решила вернуться и в электричке купила твою газету.
— Вот именно. Мою. И ты думаешь, я сам на себя строчил донос? Потому и вернулся, чтобы остановить произвол.
— Остановил?
— Машина запущена на полный ход. Одному мне не справиться. Дверь была открыта, когда ты вернулась домой?
— Заперта.
— Значит, ключи уже кто-то примерил, теперь не отвертишься.
— Ты можешь изъясняться по-человечески?
— Нет.
Зазвонил мобильный телефон.
— Вербицкий на связи. Дело твое дрянь, Олег.
— Ты таксиста видел?
— Да. Он привез меня к тебе домой, но дверь заперта.
— Ломай! Диск должен иметь важное значение, если не ключевое.
— Не беспокойся, откроем. Вопрос на засыпку: у женщины, по всем описаниям, был рубиновый гарнитур, мы нашли только серьги. Где остальное?
— Кроме Цимбала, взять никто не мог. У меня есть веская улика, но она одна против сотни. Вся надежда на диск. Постарайся, Илюша, меня обложили со всех сторон!
— Делаю, что могу. Вербицкий положил трубку.
В кабинет вошла секретарша. Не замечая Лору, она доложила:
— Вечерний выпуск готов. Нужны снимки. Олег кивнул на стол, где лежали фотографии.
— Отберите сами.
— Описание мы пустим в утреннем выпуске.
— Описание чего?
— Его и ее одежды, в деталях. На нем был темно-синий костюм в полоску, белая сорочка и яркий галстук в три крупные полосы — синяя, ярко-красная и белая. Полосы с наклоном вправо.
— Да. Потерпит до утра. Секретарша вышла.
— Твой костюм и галстук висят на стуле в комнате. Эксперты смогут определить, что костюм отмывали от пятен, — обреченно произнесла Лора.
— Пятен крови, к примеру. Лора вздрогнула:
— Пятно от кофе.
— Они найдут то, что им надо.
В кабинет вошел Цимбал в сопровождении художника Кальпицкого.
— Вот, Валерий, познакомьтесь. Это наш главный редактор уголовной хроники. Можете приступать к работе. Как закончите, секретарша выдаст вам конверт с гонораром. Но помните, за три тысячи мы требуем от вас фотографического сходства. Ваши рисунки будут опубликованы на первой полосе утреннего выпуска, не ударьте в грязь лицом.
Художник, как ни странно, и бровью не повел. Его не интересовал редактор, он смотрел на свою картину, висящую на стене.
Цимбал наблюдал за его реакцией и ухмылялся.
— Подпиши выпуск, Олег, и до шести утра ты свободен. Всем удачи!
С кривой усмешкой Цимбал вышел.
— Добрый вечер, Валерий. Будете рисовать с натуры или по памяти? Вам предлагают хорошие деньги.
— Не все деньгами меряется. Вы же мой поклонник, а у меня их не очень много. Вы покупаете время от времени мои работы. Приятно.
— И что же делать?
— Женщина получится такой, какой я ее видел. Но после вас заходил еще один мужчина вашего возраста, я его хорошо запомнил.
— Решать вам.
Художник положил свой планшет на кресло.
— Идем, Лора, — сказал Олег, — нам дали тайм-аут. В дверях они столкнулись с Заикиным.
— Ну что? — спросил запыхавшийся репортер.
— Я буду в баре «Престиж», в случае чего найдешь меня там.
— Понял. Они готовят какую-то провокацию.
— Рано меня топить.
— Им нужно еще три выпуска. Дневной станет бомбой.
— Черт!
— Иди познакомься с художником. Нормальный мужик, и картины его мне нравятся.
5.
Вербицкий и двое работников прокуратуры сидели в квартире Громова и слушали диск. Голосов они не знали, но смысл беседы их очень заинтересовал.
«— Сейф на седьмом этаже в этой комнате. Схема сигнализации прилагается. Никакой ювелирной работы не требуется. Можете взламывать ломом. Соберете всю наличность в мешки и принесете сюда. Акция вам зачтется, в ближайший год к вам никто цепляться не станет, оставайтесь «вольными каменщиками». Главное — обойдитесь без мокрухи. Всю картинку испортите.
— Послушай, Костя, речь идет об офисе главного дилера «Ниссан». Они поднимут на уши всех силовиков города. Нами займутся в первую очередь.
— Кого-либо поднять на уши можем только мы. У милиции есть свои претензии к дилерам, и они им на помощь не придут. Вас с мешками денег даже среди ночи дорожный патруль не задержит. Все согласовано на всех уровнях.
— Мы вам верим, не первый год в одной упряжке ходим.
— Вот-вот, и я о том же».
— Кто такой Костя? — спросил один из помощников Вербицкого.
— Очевидно, Цимбал. Его манера. И если учесть, что запись производила сотрудница холдинга, то сомнений не остается.
— За что и поплатилась жизнью.
— Это надо еще доказать.
Раздался телефонный звонок. Вербицкий достал мобильный телефон.
— Это я, Илья. Меня отправили на отдых. И я знаю почему. Сегодня ночью взломают сейф в фармацевтической фирме «Лисянский и К°». Сейф на втором этаже в комнате номер восемь. Лисянский выдвигается на пост мэра в этом году, хотят подмочить его репутацию. Ну а грабителем окажусь я. У них ключи от моей квартиры. Сперли какую-нибудь безделушку и опять подбросят к сейфу. Их надо поймать за руку, не то отбрыкаются.
— Я тебя понял. Находись в людном месте, так, чтобы тебя все запомнили.
— Ночной бар «Престиж».
— Годится.
Лисянский был человеком деловым и серьезным. Открыв дверь, он не удивился предъявленному удостоверению прокуратуры.
— Пришли с обыском? Милости просим. Я привык к провокациям.
В квартиру вошел один Вербицкий.
— Нам необходима ваша помощь.
— Моя? В чем?
— Мы вместе с вами поедем в ваш офис. Нам нужно оставаться незамеченными и установить видеонаблюдение за сейфом в восьмой комнате. Его этой ночью обчистят.
— Там установлены видеокамеры.
— Их отключат. Мы поставим свои, на автономном питании. Охрана примет сторону налетчиков, ей доверять нельзя. Вам придется работать скрытно в собственном кабинете.
— Мы зайдем с другого хода.
— Надо поторопиться, иначе репортеры не успеют сдать материал к двум часам ночи. Репортаж должен попасть в утренний выпуск.
Стрелки часов в кабинете Лисянского показывали половину первого ночи. Двое мужчин без всяких масок в сопровождении охранника прошли к восьмой комнате. Свет в коридоре погас, включились фонари. Охранника стукнули по голове, но не очень сильно. Мужчины зашли в комнату и варварски начали калечить сейф.
Вербицкий, его помощник и Лисянский наблюдали за происходящим по монитору.
— Будем брать?
— Ни в коем случае. Они уедут, охранники вызовут милицию, потом приедут репортеры, все отснимут. Зачем портить очередной репортаж?
— Они же уйдут с деньгами.
— Очень хорошо. Мы им мешать не будем.
— Ночью за ними не проследить.
— Я знаю, куда они повезут добычу, слежка не понадобится. Сейф был вскрыт. Деньги переложили в спортивную сумку. Перед уходом бросили на пол какой-то предмет.
Вербицкий скомандовал по мобильному телефону:
— Приготовьтесь к съемке, они выходят.
— Ждем.
— Ну вот и все. Минут через пять охранник с поцарапанным лбом начнет бить во все колокола. Спасибо вам, господин Лисянский, можете тихо возвращаться домой. А у нас начинается главная работа.
Распоясавшийся Громов после пятой рюмки швырнул бокал в безобидного посетителя, но промахнулся, и хрупкий сосуд разбился о стену.
— Ладно, приятель, — возмутился посетитель, — сейчас с тобой разговаривать бессмысленно, но я тебя запомнил. Поговорим в другом месте.
— Проваливай!
Лора не реагировала на выходки своего дружка, а флиртовала с каким-то симпатягой.
Бармен в скандал не вмешивался. Он знал характер Олега — сейчас лучше промолчать, а завтра выставить дебоширу соответствующий счет с небольшим плюсом.
На место происшествия прибыл Заикин с тремя фотографами. Милиция пропустила их без вопросов.
