Ознакомительная версия.
Мужик отодвинул кувшин с молоком в сторону, поставил локти на стол, подпер кулаками щеки и неотрывно уставился на меня.
– Ты на зону уже лазала? – спросил он через некоторое время.
– Нет. Кстати, стоит или нет?
– Нет. Это опасно.
– Ну, опасность меня никогда не останавливала.
Татьяна хмыкнула. Пашка сидел с печальным видом. Страдал по пиву, которого нам тут не предлагали. Возможно, этот спортивный мужик вообще не пьет. Камера у Пашки работала, только мужик этого, похоже, не понимал. Пашка не снимал демонстративно, он держал камеру на коленях. Кадры, конечно, будут не самые лучшие, но наши в холдинге смонтируют. А у меня в кармане работал диктофон.
– Ты знаешь, что сейчас на зоне делается? – наконец спросил хозяин дома.
Я покачала головой и сказала, что как раз пытаюсь это выяснить.
– Что ты знаешь?
Я подумала, потом рассказала обо всех событиях, которые привели нас в этот регион и этот дом – про три странных землетрясения, случившихся в Петербурге, про американца, который вроде как приехал искать источник контрабандных алмазов и решил, что он находится здесь, про желание МВД и ФСБ отправить американца назад в Америку, про метеорит, который вроде падал, но осколков никто не видел, про ракету, о которой под большим секретом мне сообщил хороший знакомый из ФСБ, про некоего Николая, который вчера залезал по веревке в наш с Татьяной гостиничный номер и обещал сегодня проводить к хозяину этого дома, но не пришел.
– Странно, что американца сюда пустили, – задумчиво произнес дядька. – Не должны были. Если только хотят взять наших, с которыми он будет контачить… Да, пожалуй, без американца их не взять…
– На зоне добывают алмазы?
– Нет. Алмазы дальше.
– Где? – спросили мы с Татьяной хором. Пашка тоже очнулся.
– Алмазов хотите? – усмехнулся дядька.
– Не хотим. То есть сами заниматься добычей не будем. Но репортаж было бы интересно сделать.
– Речка тут есть одна. Там в наносах встречаются. Просто под ногами валяются, но не всем даются. Не знаю почему. Но можно горсть собрать, а можно ничего не найти.
– На зоне алмазов вообще нет?
– Вообще нет, – усмехнулся мужик. – А вы решили, что зону расформировали из-за того, что обнаружили месторождение?
Я кивнула. И ведь советские ученые говорили о возможности обнаружения месторождений в этих местах.
– Вы там служили?
Хозяин дома покачал головой.
– А где служили?
– В ракетных войсках.
– Так это вы ракету…
– Расчеты проводил мой сын. И он нажимал на «пуск».
– Кто-нибудь погиб?
Хозяин дома покачал головой.
– Ваш сын сделал правильные расчеты?
– Я считаю, что правильные – потому что никто не погиб. Я не позволил ему делать те, которые хотели люди наверху. И я ушел в отставку. Но смерти невинных людей на моей совести нет. И на совести моего сына. Я взял вину на себя, чтобы не портить карьеру сыну. Вину за то, что людей не убили! Ты понимаешь, что я говорю, журналистка?! Я не хочу больше служить в этой армии.
Глаза у мужика налились кровью, как совсем недавно у его собачищи. В эти минуты он имел жуткий вид. То есть вид у него все время был жуткий, но в гневе он становился по-настоящему страшен. Или тут на самом деле с головой не все в порядке? Хотя если он говорит правду, то он – нормальный человек.
– На самом деле кто-то хотел уничтожить зону? – спросила я вслух.
Хозяин дома кивнул.
– Почему? Почему это нужно было делать ракетой? Ведь зона уже находилась в процессе расформирования! Или хотели таким образом уничтожить оборудование? Вывозить его некуда, а оставлять нельзя?
– Да какое там оборудование?! – взревел хозяин дома. Его супруга больше не показывалась. – Если бы воинская часть была – другое дело, хотя в этих местах уже давно ничего секретного нет. И того, что можно было бы продать, нет. Иначе давно бы продали.
– Накладка произошла? – продолжала задавать вопросы я. – Думали, что людей вывезли, а на самом деле не успели?
– Эксперимент провели. Неудачный.
– Какой?!
Ну почему из него все нужно клещами тянуть?!
– Вакцину новую на зэках проверяли. Сейчас всплывает информация, что в ГУЛАГе этим активно занимались, потом эксперименты прекратились, а при нынешнем бардаке снова начались. Кто-то с этого хорошо имеет. Ты такие дела не расследовала, журналистка?
«Кто мне даст? К таким вещам никаких журналистов не подпустят! Хотя я тоже слышала, что подобное имеет место быть».
– Вроде в Германии в концентрационных лагерях этим занимались, – сказала я вслух.
– У нас все гораздо хуже. Немцы на немцах никаких экспериментов не проводили, несмотря на причину попадания в лагерь. Они проводили эксперименты на военнопленных, на гражданских лицах, но других национальностей. На своих никогда. А здесь на своих. Я фашистов ненавижу! У меня дед на войне погиб! Бабка с тремя детьми осталась! Но здесь-то – полный беспредел! Ну и что, что люди отбывают наказание? Им суд его определил. И проверка вакцины в него не входит. Если бы это делалось добровольно – другой разговор. Например, человеку предлагали бы скостить срок, если согласится. Но никого не спрашивали!
– Что за вакцина? – спросила я.
– Состав я вам не могу сказать. Я в этом ничего не понимаю.
– От чего она?
– От СПИДа.
Мы с Татьяной переглянулись.
– Здесь сидели люди со СПИДом?
– Были ВИЧ-инфицированные, – кивнул дядька. – Их специально перевезли из других регионов. Но были и не инфицированные.
– Но если уже инфицированный, то зачем прививать? – подала голос Татьяна.
– Вы меня спрашиваете?
– Так прививали и инфицированных, и неинфицированных? – уточнила я.
– Да. Основную массу заключенных вывезли до начала эксперимента. Оставили инфицированных, которым уже терять было нечего, а также какое-то количество неинфицированных. И их всех прививали.
«Может, испробовали новое средство для лечения? – задумалась я. – И проверяли, заразятся ли привитые или не заразятся? Конечно, такие эксперименты на людях – кощунство, но если они дадут положительный результат – это будет прорыв в медицине!»
– И что получилось? – спросила я вслух.
– Волдыри по всему телу. Жуткие. Лопались, кровоточили. То есть какая-то темная, кровянистая дрянь текла. Конечно, все это дико чесалось. Потом струпья образовались на месте волдырей. Тоже жуткие. Коричневато-черные. То есть человек будто обгорел кусками. Корка была обгорелая!
– И что дальше?
– Ракету пустили. Вот эту деревню расселили, как ближайшую к зоне.
– Но ракета не долетела до зоны, – сказала я. – С людьми что? Они до сих пор живы? До сих пор ходят в струпьях? Распространение болезни пошло за пределы зоны?
Хозяин дома вздохнул.
– Кололи только зэков, а волдыри и струпья пошли и у персонала. Потом приехали ученые и врачи. Никого не выпускали. Никого к зоне не подпускали. Про колючую проволоку знаете? Но ученые и врачи не заразились. И солдатики не заразились. Их, правда, к зэкам и персоналу зоны не подпускали. То есть заражение действовало лишь какой-то период времени. Я не могу объяснить почему. В конце концов всех устроило, что ракета не уничтожила зараженных. Их сейчас изучают. До сих пор! Ученые счастливы. И меня поэтому так спокойно отпустили из армии.
«А если не спокойно? А если ты мне тут лапшу на уши вешаешь?»
– Откуда вы узнали про зараженных?
– У меня двоюродный брат там служит, – хозяин дома мотнул головой в нужную сторону. – До сих пор там. Много лет уже там. Я не мог его убить! Я не мог позволить сыну его убить! Я знал, что он там. И что другие люди там. Вот теперь живу здесь и гоняю нежеланных гостей топором.
Мужик широко улыбнулся.
– Вашего брата вылечили?
– Следы на коже остались. Заживало все очень долго. Лекарства разные на них испробовали. Врачи сами какие-то мази мешали. Уколы ставили. Все делалось бесплатно, отдать должное, и жалованье платили, и звание внеочередное дали, даже какую-то компенсацию выписали. По крайней мере, офицерскому составу.
– Сейчас не чешется, не зудит, не кровоточит, не мокнет?
Мужик покачал головой.
– Прошло все. То есть остались какие-то следы на коже, но ведь после пореза тоже след остается? И у всех так.
– И все, кто на момент запуска ракеты находились на зоне, так там и остаются?
– Нет. Вылеченных зэков выпустили. Офицеры остались добровольно – больше они нигде таких денег не заработают.
– То есть как выпустили зэков?
– Кое-кто тоже остался добровольно – работать за жалованье, – хмыкнул мужик.
– Что там сейчас происходит?!
– Эксперименты. Военная тайна, – хозяин дома широко улыбнулся.
– Но для вас это не тайна?
Он продолжал широко улыбаться.
– Эксперименты медицинские или военные?
– Медицинские.
– А инфразвуковой генератор зачем?
– Да чтоб никто не лез! – рявкнул мужик. Дом содрогнулся от этого крика. – Чтобы проныры типа тебя любопытные носы не совали! Правильно генератор сюда привезли! Не лезут больше туда местные! Это – правильно!
Ознакомительная версия.
