Не признав меня ни своим, ни фраером, он все равно на всякий случай постарается уйти раньше меня...
Как обычно с десяток мужчин по-двое и в одиночку сидели за столиками. Худой, в круглых очках юноша, которого я уже видел, лабал на пианино что-то восточное жалостное. Мой столик у окна был свободен, но я не пошел к нему, нашел глазами своего знакомца - официанта. Курчавый,с тонкими усиками, журналист, а, может, киллер - спрос диктовал предложения - увидев меня, подошел.
- Ереванскую толму ? Ишхан-хоровац? - Он, похоже, обрадовался: - Не ожидал, что так быстро увижу вас...
- Ну, почему же... - Я протянул руку. Мы поздоровались.
Я знал, что кидала со своего места, за стойкой, все еще следит за мной. Сейчас ему должно было сразу полегчать.
- Детективных романов больше не оставляют?
Он улыбнулся маслянистыми чужими глазами:
- Был один. По-моему, Тереховой...
- Это мы уже проходили...
- Вы сядете?
- Нет. Узнайте, пожалуйста, на кухне: нет ли у них чего-нибудь мясного готового... Если есть - пусть завернут. И лаваш тоже...
Я достал "тайм", зажигалку.Подошел ближе к раздаче. Закурил.
На секунду мне еще раз удалось увидеть каталу - но он уже не смотрел в мою сторону. Успокоился.
Я понял:
" Брать его все-таки придется в машине..."
Готовое мясное нашлось. Официант принес с кухни небольшой пакет.
- Тут армянский шашлык с виноградными листьями...
Сквозь пакет я уже привычно ощутил тончайший аромат вымоченного в вине и специях мяса и тонкий, смачный до одури запах свежайшего белейшего лаваша.
- Приятного аппетита. У меня все-таки такое чувство, что вы не скоро теперь у нас появитесь...
Да, не прост был этот человек. Действительно ли он был педагогом или журналистом там, у себя в Спитаке? Или стал бы тем или другим - если бы не два грозных природных явления - землятресение и распад империи?!
Вряд ли теперь этот человек когда-нибудь вернется к своей мирной низкоплачиваемой профессии да и вообще в свою ставшую уже независимой страну, покрутившись в мире столичных кидал, наперсточников, поставщиков фальшивых авизо, продавцов наркоты...
По ивритскому "бэ седэр", которое он как-то применил вместо английского "о-кэй", было ясно, что он уже поработал и там, где мог быть принят только как нелегал иностранный рабочий либо как сутенер...
Я пошел к выходу и наткнулся на бывших коллег .
Корифеи из криминальной милиции Округа во главе с Пашкой, видимо, избрали маленькое армянское кафе своим тайным конфренц-залом.
В дверях их уже привествовал мэтр и кто-то еще из владельцев заведения. Менты, все как один, были уже навеселе. Говорили громко. Я узнал голос Пашки Вагина. Мы действительно встретились. Лоб в лоб. Я отвернулся, и Пашка - выученный опер - прошел мимо, даже не взглянул в мою сторону, словно бы и не заметил.
Охранник на автостоянке, когда я вышел из кафе, сменился.
Теперь тут стоял другой, тоже мой знакомец из Спитака - лицо кавказской национальности - высокий, в куртке, с надвинутым на лоб капюшоном...
Мы перекинулись несколькими словами и я прошел к машине, на которой мы приехали.
В мое отсутствие свояк не выдержал, тоже подсел к своим к коллегам.
Сидели они - растерянные, прислушиваясь ко всему вокруг, в ожидании начала перестрелки. Увидев меня со свертком, один из них, тот, что сидел за рулем, крутанул стекло. Ему показалось, что я собираюсь их вооружить...
- Не надо...
- Надо. На, поставь! Там закуска...- я передал сверток с харси-хоровацем. - Сейчас он появится...
Я был уверен: после приезда ментов, кидала долго в кафе не задержится.
Я отошел от машины. Закурил.
Кидала показался минут через пять. Огляделся, шатко направился к своей, а, в действительности, теперь уже нашей машине. Открыл дверцу...
Настал мой выход.
В прыжке я всей тяжестью буквально вломился в него, стараясь захватить больше места на сиденьи. Прижал ко второй дверце. Локоть левой моей руки лег ему на горло. Кидала захрипел. Правой рукой я дотянулся до запорной кнопки задней дверцы, приподнял ее...
Проектировщики во главе со свояком мгновенно сориентировлись, бросились к "мазде", набились на заднее сиденье. Схватили кидалу сзади, кто за плечи, кто за волосы...
- За горло держи! - крикнул я свояку , не оборачиваясь, и включил зажигание. - Выгоняйте вторую машину за мной!
Один из его друзей продрался сквозь цепляющиеся за все руки, конечности, выскочил из "японки", и в несколько прыжков оказался за рулем второй машины. С минуту- другую у него что-то неладилось, промерзло...
Охранник ошеломленно смотрел, не мог опомниться.
Я махнул ему рукой:
- Все в порядке!..
Рядом, закинув голову за сиденье, хрипел кидала. У свояка ручища была, как лопата, словно он всю жизнь не рейсфедер таскал, а кайло. Я испугался, как бы он не задавил свою жертву.
Еще через пару-тройку минут мы были уже вне пределов автостоянки.
Я гнал обычным маршрутом к элитному дому. Дорога была знакомой.
Позади, не отставая, катила вторая машина.
На пустыре я затормозил.
- Освободи его чуточку... - Я обернулся к свояку. Тот слегка распустил пальцы.
- Узнаешь, гад?! - Свояк завернул голову кидалы, а сам подался вперед и чуть в сторону. - Узнаешь, кому ты машину продал...
Я провел руками вдоль одежды пленника, чтобы убедиться в том, что при нем нет ничего тяжелого или острого. Потом принялся за его карманы. Свояк продолжал меня страховать...
Одно за другим я извлек у него из кармана паспорт, военный билет, инвалидную книжку. Еще при нем оказалось двести долларов, несколько пятисотенных купюр, какая-то еще чужая кавказская валюта...
Кидала все это время после задержания молча и как бы безучастно смотрел перед собой - в лобовое стекло на пустырь...
- Деньги я забираю! - безаппеляционно сказал свояк. - В счет морального ущерба, который он нанес моей семье...- Он разжал лапу и принял из моих рук капитал. - А документы перешлю в милицию...
- Погоди...
Я включил верхний свет. Мельком проглядел ксивы.
Даже при тусклом освещении можно было рассмотреть, что оттиск штампа
регистрации сделан небрежно, а гербовая печать на первой странице заслуживает
проверки с помощью спектрального анализа...
- Я сам перешлю, - я сунул документы в карман.
- А с ним что делать?..
До свояка дошло: кидала был у нас в руках. У нас было полное физическое превосходство. Мы были одни на пустыре. Вокруг не было ни души. Далеко на трассе светил огнями одинокий троллейбус.
Проектировщики молчали.
В такие минуты даже в опасливую законопослушную голову могут забрести опасные мысли.
- Пусть идет...
Я перегнулся через кидалу. Открыл дверцу.
Я был против суда Линча и в то же время меньше всего был сейчас настроен везти мошенника в милицию, ждать составления протокола, являться по повесткам в прокуратуру, в суд.
- Пусть идет к такой матери... Пошел отсюда! Давай!
Кидала рванулся. У свояка, чего я не подозревал, оказалась превосходная реакция: пока тот покидал машину, он успел еще дважды влепить ему по плюхе сбоку...
А вот врезать сзади, выскочив из машины, не успел...
Кидала уже сделал ноги...
Он бежал по направлению элитного дома.
Я поднял глаза, нашел знакомые окна. Они были темны.
"Пежо"
Я не остался, на пустыре, у дома, - было бы трудно объяснить свояку свое решение, поэтому попросил подбросить меня назад, в кафе.
- Видел ментов, которые подъехали? Мои кореша!.. Сто лет не виделись. Я дал слово, что вернусь...
- А как потом? До Сокола?
Он все поглядывал нежно на захваченную "японку", не думая, что через день -другой на ней уже будет ездить не он, а ее новый хозяин.
Во мне "мазда" вызывала совершенно противоположные чувства. Если бы не "японка", я никогда бы не попал в положение, последствия которого мне, видимо, еще предстояло долго расхлебывать...
- Может нам подождать тебя?..
- Не бери в голову. У ментов есть транспорт - меня подбросят...
- А если жена позвонит? И потом - надо же отметить успех! Положенно...
После долгих уговоров свояк все же согласился.
На двух машинах, мы вернулись к кафе.
- Это счастливейший день в моей жизни... - Свояк так и не вышел из машины, которую теперь боялся оставить даже на минуту. Прощался, опустив стекло, долго жал мне руку.
- Кстати! - сказал я, и свояк тотчас изобразил готовность повиноваться, как юнга, которому боцман показал согнутый крючком палец. Там в бардачке я положил кое-что свое... Приедешь - перенеси в квартиру и спрячь подальше...
- Не беспокойся...
В бардачке я оставил вторую видеокассету с записью последних событий...
- Понял? А то с меня голову снимут!
- Я спрячу в спальне, в шкафу...
- Вот и отлично.
Я еще постоял, наблюдая, как они отъезжают. Потом подошел к охраннику, попросил огонька. Он достал зажигалку.
Это был уже третий секьюрити за вечер. На морозце южанам приходилось существенно укорачивать смену. На всякий случай я запомнил и его.
