— Что же, о ее судьбе никому ничего не известно? — насторожилась Кассандра.
— Биографы Эмили пытались выяснить это, но дальше предположений дело не пошло. Версии довольно банальные. От бегства с женихом, не вызвавшим одобрение отца, до тайной перемены вероисповедания и ухода в монастырь.
— Тошнит от совпадений. От неясностей еще больше. — Кассандра дернула плечом.
Она уже начала расследование этого дела. Подсознательно шла в голове работа — увязывание фактов в логические цепочки из алиби участников событий и мотивов преступления возможного убийцы.
— На внутренней стороне могут быть отпечатки, — агент внимательно разглядывал куклу через лупу. — На самой бумаге вряд ли… Попробую сравнить с теми, что у нас уже есть.
— Если убийца связан с Эмили Барт, то именно проклятые куклы он и разыскивал в лавке. Знает ли он о дневниках внутри? — ломала между тем голову девушка, размышляя вслух.
— Возможно, убийце не известно о начинке кукол. Все равно остается еще убийство Ричарда Логана, в котором никак не фигурировала Эмили и ее куклы. Меня серьезно тревожит исчезновение Уны. Думаю, это связано с куклой, которую она собиралась передать вам. — Агент осторожно расправил пожелтевшие листы на столе.
Но тут раздался неясный шум, и в двери кабинета робко, словно мышка полевка, поскреблась Элспет Маллишаг.
— Там констебль Мофли… — робко начала она. Элспет была не из пугливых, однако она беспокоилась за товарища, которому все никак не удавалось проявить себя перед новым начальством с лучшей стороны.
— И что? — непонимающе уставилась на нее Кассандра. Она уже привыкла, что Элспет была единственной в участке, кто, кажется, не имел ничего против резкого тона и ругательств время от времени, вырывавшихся у нового начальника.
— Он боится зайти. — Элспет виновато вздохнула.
— Что за ясли? Живо его сюда! — Кассандре не терпелось поскорее прочесть найденные в кукле записи, но Уна сейчас была важнее. Мофли вошел, словно ступил на эшафот. — Нашли вы чертову старуху?
— Да. То есть нет. — Констебль, похоже, подцепил заразу Уны и стал мямлить, вместо того чтобы внятно отвечать на вопросы.
— Вы что, смерти моей хотите, изверг? Говорить вы, что ли, разучились, в конце-то концов!
— Нашли Уну. Но не целиком, — решился Мофли, бросаясь как в омут головой.
— То есть как? — не поверила ушам Кассандра.
— Только голову. Доктор ее уже осматривает, обед и заседание клуба остановили.
— Я вам звонил, но… — тараторил Мофли. — Вы не беспокойтесь, все сделано досконально. Место предполагаемого преступления огорожено, криминалист фиксирует отпечатки шин, следы. Тело ищем.
— Я захвачу дневник. — Агент живо собрал все листы со стола.
«Растеряха Уна, не могла повременить. Черт, как и предсказывали, потеряла голову», — ворчала про себя раздраженная Кассандра, осматривая место преступления. На вопросительный взгляд криминалист покачал головой — тела так и не нашли. Кровь обнаружена только жертвы. Стало быть, за остальным к доктору. Она уселась в машину, агент сразу же тронул.
Однако слова об обеде были ею пропущены напрасно. Доктор, оказывается, не шутил и действительно приготовил все необходимое для заседания клуба. Его жена напекла эвересты кексов и печенья. Потрясенные последними новостями заседатели находились тут же в гостиной. В комнате было много знакомых лиц, в основном тех, кто проходил по делу.
Элспет прибыла в машине Мофли, ехавшего следом за агентом с Кассандрой. Расследование окончательно превратилось в ужасный и бездарный водевиль. Но Кассандра не обращала внимания на это. Имея дело со своими собственными проблемами, она стала склонна смотреть на странности других сквозь пальцы, если эти другие были еще живы.
— Друзья мои, — степенно откашлявшись, сразу же прервал оживление публики доктор, вошедший одновременно с Кассандрой. — На правах председателя клуба хочу с прискорбием констатировать смерть дорогой подруги Уны Крайн.
Вернее даже, дорогих подруг, потому что обе ее ипостаси были близки нам, обе принесли неизмеримую пользу нашему делу.
В этом месте речи доктора Кассандра уже начала проявлять признаки нетерпения, что было вовремя замечено оратором.
— Сейчас я вынужден буду опять оставить вас, дабы ввести в курс последних печальных событий душень… уважаемую Кассандру Сент-Джонс, а вас всех призываю сохранять спокойствие и терпение. Желающие могут, разумеется, остаться. Не уверен, что наш дорогой приглашенный гость все же прочтет нам доклад, ради которого мы сегодня здесь собрались… — на всякий случай он переглянулся с агентом, который пожал плечами. — В любом случае Элспет, бессменный секретарь клуба, законспектирует и разошлет протокол заседания. Ежели таковое все же состоится.
В гробовой тишине полицейские прошли вслед за доктором в рабочую половину дома. Если дело будет продвигаться такими же темпами, то скоро негде будет хранить трупы. В лаборатории доктора был современный, оборудованный на деньги полиции холодильник всего лишь для двух «пассажиров».
— Пока не нашли тела Уны, голову можно поместить с Гвен, — будто услышав мысли Кассандры, заговорил доктор, — но от души надеюсь, что больше здесь никто не умрет.
— Присоединяюсь к вашим чаяниям, доктор. — Девушка сейчас выглядела не менее бледной, чем те, для кого холодильник предназначался. — Вы уже осмотрели ее?
— Да. Не хирургическая, но все же почти профессиональная работа. Технически сложно проделать такое даже при помощи электрического лобзика. А здесь гладкое полотно… Человек с железными нервами. Если бы видеть тело… Но его пока не нашли. Следы шин вели в сторону болот, скорее всего, несчастную утопили, так что вряд ли ее когда-нибудь найдут.
— Кто нашел… объект? — спросил агент, отвлекаясь от дневника, который уже изучал при помощи микроскопа.
— Дайте угадаю, — мрачно предложила Кассандра. — Лесничий.
— Ддда, действительно, — доктор сжал губы. — Уверен, он сам вам объяснит все в подробностях. Ничего удивительного, он весьма добросовестно исполняет свои обязанности. Мофли с ним уже побеседовал.
— Бурдэлен что, именно для этого сюда явился? — с сомнением уточнила Кассандра. — Или тоже участвует в ваших литературных посиделках?
— Простите, — доктор развел руками. — Почему вы настроены против этого хорошего человека? Вам что-то известно? Я имею в виду что-то такое…
Кассандра смотрела мимо него. Из открытой холодильной камеры с любопытством выглядывала Эмили. Она полулежала рядом с мертвой кукольницей, словно находилась на пляже рядом со своей любимой няней, и прислушивалась к разговорам взрослых, которые ее не замечали.
Доктор пристроил голову Уны и захлопнул дверцу. Агент, который уже успел осмотреть ужасную находку, стал оживленно делиться с доктором своими соображениями, отвлекая того от бледной как смерть Кассандры.
— Все же не могу с уверенностью разделить ваше мнение, доктор, — качал он головой. — Убийца действительно физически сильный человек, но это вполне могла быть и женщина. Учитывая, насколько слабой и нездоровой была жертва.
— Да-да, вы правы, разумеется. Но не забывайте, преступнику предстояло разбираться еще и с телом жертвы. Погрузить в машину…
— Мог быть помощник. Так же, как и в деле Ричарда Логана, здесь могут фигурировать два преступника, — подхватил молодой человек.
— Возможно, возможно, — нехотя вынужден был согласиться доктор. Ему было неприятно признавать, что «хороших» людей становилось все меньше, а преступник орудовал явно не в одиночестве.
— Мистер Хиндерсом, вы ведь помните нож, которым убили Гвен Оуэн? — Кассандра нахмурилась.
— Да, разумеется.
— Скажите, и вы, доктор, тоже, мог подобный нож участвовать в убийстве Уны Крайн?
— Характер повреждений… да, пожалуй. Обоюдоострое лезвие, края раны совершенно ровные, без лохмотьев. Но конечно же, с точностью утверждать невозможно, — твердо закончил доктор. Гейбриэл согласно кивнул.
Вдруг Кассандра задала вопрос, которого доктор, увлеченный рассматриванием снимка со срезом тканей на шее жертвы, увеличенного фотографией, не ожидал никак:
— Что Камилла, док? Как вы ее нашли, когда она приехала к вам утром после убийства?
— Гм… Н-да. Ну что же… — после столь содержательного вступления доктор Элден собрался с мыслями и продолжил: — Может, вам показалось иначе, но она страдает.
— Неужели?
— Я был одним из ее опекунов. Она с самого детства была слишком… слишком. Всего в ней было чрезмерно. Исключительная личность, а таким везде тесно в наше время.
— И в нашем мире.
— В деревне она была заперта, словно в ловушке. С ее стороны было ошибочным решение остаться здесь, пытаться играть роль нормальной матери.
