– Как это – нашла? – удивленно переспросила Надежда Николаевна. – О чем ты вообще?
Но девочка не ответила, продолжая самозабвенно стучать мячиком о стену.
Надежда пожала плечами и огляделась в поисках двери, через которую она прошлый раз выбралась из театра. А вот и она – неприметная, выкрашенная унылой масляной краской неопределенного цвета.
Надежда толкнула дверь, но та не открывалась. Вот незадача. Как же проникнуть в театр? Тут она вспомнила, что дверь запирается изнутри на обычную щеколду, как дверь деревенского туалета или сарая-дровяника. А открыть такую щеколду совсем нетрудно… Несколько лет назад, когда Надежда гостила у матери на даче, к ним на грани нервного срыва прибежала соседская бабушка. Ее малолетний внук Мишка заперся в дровянике и не подавал признаков жизни!
– Он наверняка полез на поленницу, она раскатилась, и Мишенька разбился! – рыдала бабушка. – Его придавило насмерть! И он не может позвать на помощь!
– Как его угораздило в дровяник-то залезть? – удивлялась Надеждина мать. – Что там хорошего? Одни только осиные гнезда – вот такие…
– Значит, его покусали осы до смерти! – От бабушки последовал новый взрыв рыданий.
– Да подождите вы так расстраиваться! – Надежда сделала матери страшные глаза, да та и сама сообразила, что сболтнула про ос не в добрый час. – Сейчас пойдем посмотрим…
Надежда отправилась к соседям и быстро сообразила, как открыть дверь (в критической ситуации голова вообще работает гораздо интенсивнее). Просунув садовый нож между дверью и косяком, она сбросила щеколду. А Мишка, как выяснилось, просто заснул в сарае на старых коробках, которые бабушка сама же и сложила туда, чтобы сжечь.
Сейчас ножа при себе у Надежды не было, но в сумочке нашлась пилочка для ногтей. Она просунула пилочку между косяком и дверью, провела ею снизу вверх и услышала, как щеколда с характерным щелчком слетела. Дверь открылась…
Надежда Николаевна сделала первый шаг к разгадке тайны – она попала в театр.
Двигаясь по узкому полутемному коридору, она вспоминала, как шла здесь прошлый раз – только в обратном направлении. Вот театральная бухгалтерия – сегодня здесь не было ни души, вот короткая лесенка… Наконец она оказалась перед очередной дверью. Естественно, закрытой.
Надежда повторила трюк с пилочкой для ногтей – и попала в большой платяной шкаф, где не так давно пряталась от Мессира, а оттуда в театральный гардероб.
Театр был пуст, только в музее толпились дамы и господа в вечерних костюмах и нарядных платьях. Они были расставлены в таких живых и естественных позах, что казалось, будто в отсутствие людей манекены решили устроить собственную вечеринку. Правда, при ближайшем рассмотрении становилось видно, что костюмы потерты и поедены молью, кружева на платьях пообтрепались, а золотое шитье повытерлось…
Надежда Николаевна уверенно направилась к группе манекенов – персонажей оперетты «Баядера».
Индийский принц Раджами в пышном восточном убранстве влюбленными глазами смотрел на Одетту, наряженную танцовщицей-баядеркой, рядом с ней – пышный паланкин, разукрашенный резьбой, фонариками и поддельными самоцветами. Чуть в стороне стояли второстепенные персонажи – импресарио Пимпринетти, забавный полный господин во фраке и круглых очках, и элегантная дама в вечернем платье, должно быть, жена шоколадного фабриканта Мариэтта…
И где же обещанные сокровища?
Надежда достала из сумки заветную книгу и открыла ее на последней странице: «Оформление и оптические эффекты – Д. Пимпринетти»… Прошлый раз она не обратила внимания на эту фразу: «Оформление и оптические эффекты». Оформление – понятно, а вот что такое оптические эффекты? Какие эффекты могли быть использованы в то время при издании книги?
Она еще раз взглянула на манекен импресарио. Полноватый добродушный мужчина средних лет, на носу круглые очки в золотой оправе… Очки. Чем не оптический прибор? Другого все равно нет. Правда, со стороны казалось, что в эти очки вставлены простые стекла, но попытка не пытка…
Надежда подошла к манекену Пимпринетти, осторожно сняла с него очки и надела себе на нос… Нет, это были не простые стекла.
Когда она надела очки Пимпринетти, все вокруг нее волшебным образом изменилось. Воздух в музее стал тусклым и полупрозрачным, как дымчатое стекло. Казалось, наступили сумерки – предвестие теплой и ароматной южной ночи. И в этом вечереющем воздухе плавали неяркие золотистые искры – как золотые светлячки…
Надежда Николаевна невольно следила за этими живыми искрами и внезапно заметила, что одна них гораздо ярче и заметнее остальных. Эта искра не плавала в воздухе, а сияла на одном из цветных фонариков, украшающих паланкин и буквально притягивала Надежду, казалось, даже говорила ей – дотронься до меня, рассмотри внимательнее!
Надежда подошла к паланкину, взяла фонарик в руки и с удивлением поняла, что на самом деле это не фонарик, а красивый флакон полупрозрачного синего стекла или чего-то, на стекло похожего.
Флакон…
Уж не тот ли это флакон, о котором ей говорила сумасшедшая женщина, считающая себя португальской королевой?
Надежда не додумала эту мысль, снова став следить за мерцающими искрами. Теперь ее внимание привлекла еще одна, которая мерцала на блестящей диадеме, венчающей прическу главной героини оперетты, актрисы Одетты Даримонд.
Надежда Николаевна уже шагнула к манекену, чтобы обследовать диадему, как вдруг у нее за спиной раздался взволнованный женский голос:
– Ты его нашла!
Надежда резко обернулась. В первый момент она не поняла, кто с ней разговаривает, – в помещении по-прежнему никого не было, но потом с изумлением увидела, что один из манекенов шагнул к ней. А именно Мариэтта, жена шоколадного фабриканта… Точнее, та самая таинственная женщина, утверждавшая, что ей около семисот лет, что она – фаворитка португальского короля Инес де Кастро…
– Опять ты! – демонстративно выдохнула Надежда. – Ну никуда от тебя не деться.
– Да, это я! – проговорила женщина насмешливо. – Я правильно все рассчитала, поставила на тебя – и не ошиблась! Я вообще редко ошибаюсь! – В ее голосе зазвучали хвастливые нотки, а в руке появился узкий клинок кинжала, который она достала из пышного рукава.
– Как же ты меня нашла? – спросила Надежда Николаевна, только чтобы потянуть время.
– Как нашла? Да ничего проще! Когда мы с тобой встречались последний раз, я подсунула тебе жучок, и мне оставалось только следить за тобой на экране компьютера.
Надежда вспомнила, как при расставании Инес (или кто она там на самом деле) внезапно обняла ее, излишне бурно выражая свою благодарность. Тогда Надежда списала такое поведение на неадекватность женщины, а выходит, это была обычная хитрость, примитивная уловка, чтобы подсунуть ей жучок.
Вот же зараза! Надо было ее оставить в подвале. В компании с крысами.
– Да, я следила за тобой по компьютеру, и когда ты снова поехала в музей, я поняла, что ты разгадала загадку. Тогда я приехала сюда быстрее тебя и влезла в платье Мариэтты… долго сохранять неподвижность мне не впервой… что-что, а это я умею, – разглагольствовала Инес. – И вот результат, награда за мое терпение… ты нашла мой флакон и сейчас отдашь его мне.
– Ага, – усмехнулась Надежда, – спешу и падаю! Флакон ей отдать за просто так! А может, он мне самой нужен!
– Что, решила омолодиться? – Инес придвинулась ближе. – Поздно уже, это средство так просто не подействует, тут кое-что еще нужно, чего у тебя нет… Так что сейчас же давай флакон, не то порежу тебя на мелкие кусочки!
– Не так быстро! – перебила ее Надежда и отскочила в сторону. – Я тебе ничего не отдам, пока ты не расскажешь мне все…
Ей не так уж хотелось слушать байки этой женщины, но это был хороший способ отвлечь ее, потянуть время, пока не найдется какой-нибудь выход.
– О чем это ты?
– Ты начала мне рассказывать историю своей жизни, но нас прервали в самый неудачный момент. Так вот, подруга, сейчас ты завершишь свой рассказ… если хочешь получить флакон.
