или сумма возвращена. Прочерк тоже красноречиво говорит сам за себя. Стало быть, должник не захотел возвращать деньги, и… в общем, судьба его незавидна. Да… И таких прочерков было немало. Получается, что служба Константина Львовича у чиновника заключалась в выколачивании долгов или… неужели в убийстве тех, кто отказывался платить? Кстати, вполне возможно, что это мошенническая схема, направленная на отъем бизнеса. И ко всему этому беспределу Нефедочкин причастен самым непосредственным образом. Вот кого пригрел на своей груди, как говорится, Владислав Черемысленников.
Я открыла новый файл. Даты в нем соответствовали настоящему времени, или немногим ранее. Ну, да, ведь Нефедочкин стал работать у Черемысленникова не так давно. Ладно, посмотрим, что здесь. Снова возврат к шифру первого файла, то есть цифры и буквы. Отсутствовали знаки, обозначающие возврат или невозврат денежных сумм. Ну, да. Ведь сейчас управляющему не надо было заниматься возвратом долгов или вымогательством. Сейчас его работа заключалась в сборе информации, которая касалась компании Владислава Максимовича. Нефедочкин, находясь около Черемысленникова, мог беспрепятственно подслушивать деловые переговоры, а также быть в курсе того, что планировал Владислав Максимович.
Я скопировала все три файла на флешку и снова отправила компьютер в ждущий режим. Теперь следовало заняться осмотром комнаты. Я аккуратно брала вещи и возвращала их на место, стараясь ставить их точно там же. Я перевернула постельное белье на кровати Нефедочкина и так же все возвратила на место. Потом я залезла под кровать: там я ничего интересного не обнаружила. Признаться, я искала запонки: вдруг одна из них могла завалиться куда-нибудь в укромное место. Но нет, ничего похожего отыскать не удалось. Собственно, рубашки-то у Константина Львовича были с пуговицами на манжетах. Это я обнаружила, когда начала смотреть одежду во встроенном шкафу. Особенное внимание я обращала на верхнюю одежду. Я искала удлиненную свободную куртку с капюшоном. И здесь мне не повезло: управляющий предпочитал короткие куртки с воротником. Правда, он мог выбросить длинную куртку с капюшоном, чтобы избавиться от компромата.
Напоследок я осмотрела санузел. Полезла в сливной бачок унитаза, но ничего там не нашла. Все аккуратно находилось на своих местах: грязная одежда в корзине для белья, банный махровый халат висел на крючке рядом с душевой кабиной, полотенца были стопкой сложены на угловой полке. Аптечка не содержала никаких лекарств, кроме бинта, упаковки ваты, йода и зеленки. Со всеми предосторожностями я покинула комнату Нефедочкина, предварительно выглянув в коридор. Только после того, как я убедилась, что он пуст, я вышла из комнаты и направилась к выходу из коттеджа.
Теперь надо было дождаться возвращения управляющего из города. Но, уже выйдя из дома, я услышала звук подъезжающей машины. Долго же я возилась. Или Нефедочкин так быстро вернулся? Глянув на часы, поняла: прошло полтора часа.
Ворота открылись, и машина въехала во двор. Пока мой «герой» не зашел в дом, стоит продумать, как и о чем буду с ним беседовать. Я решила заявиться к управляющему не сразу, как только он войдет к себе, а спустя некоторое время. Так я и сделала. Подойдя к двери его комнаты, я постучала.
– Войдите, – откликнулся Нефедочкин.
– Здравствуйте, Константин Львович, – сказала я и, не дожидаясь приглашения, прошла в центр комнаты и села в кресло.
– Добрый день, – отозвался управляющий, – или уже, скорее, вечер.
Я посмотрела в окно. Действительно, уже смеркалось.
– Да, время быстро идет, – заметила я. – Я, собственно, зачем к вам пришла. Мы с вами так и недоговорили тогда, помните? Когда господин Аксенов со своей группой приехал выгонять хозяев из их коттеджа.
– Разве? – вроде бы удивился Нефедочкин.
– Неужели вы не помните? Мы с вами сидели в холле, разговаривали. Потом Олег ни с того ни с сего открыл ворота, хотя никто не предупреждал о приезде и он не вправе был это делать. Ну, ладно, сейчас речь не о нем, с ним я уже разобралась.
– А теперь хотите разбираться со мной? – криво усмехнулся управляющий.
– По долгу службы мне приходится этим заниматься, – ответила я.
– И на какой же такой службе вы находитесь? – ехидно спросил Нефедочкин. Я пожала плечами:
– Давайте побеседуем мирно. Не стоит доводить дело до конфликта. Просто ответьте мне на несколько вопросов.
– А если я откажусь продолжать беседу? – хамовато спросил управляющий. – И не буду отвечать на ваши вопросы?
– Ну, тогда мне придется вызвать вас повесткой в отделение полиции. Не хотите беседовать здесь, поговорим там, под протокол.
– И каким же образом? – фыркнул управляющий, не желающий сдаваться.
– Как минимум благодаря хорошим знакомствам, – надменно откликнулась я. – Желаете побеседовать с моими знакомыми поближе? – тут главное – абсолютная уверенность. Если учесть, что она у меня обоснованна… К Кире я вполне могу обратиться… – Поймите, я расследую убийство, поэтому считайте, что я нахожусь при исполнении.
Нефедочкин промолчал.
– Ну, так что, Константин Львович? Что вы решили? Будем разговаривать?
– Ну, ладно, давайте поговорим, – нехотя согласился управляющий.
– Спасибо. Так вот, скажите, почему вы исчезли, когда на территорию коттеджа прибыл господин Аксенов?
– Никуда я не исчез, – буркнул Нефедочкин, – просто вспомнил, что мне пора принимать лекарство. Я принимаю лекарство строго по часам.
– У вас проблемы со здоровьем, Константин Львович? – спросила я.
– В моем возрасте их не может не быть. Я все-таки не молодой юноша, – поджав губы, ответил управляющий.
«Ага, проблемы со здоровьем у тебя, как же. Рассказывай сказки, – подумала я. – А шкафчик с аптечкой практически пуст, не считая йода и зеленки».
– Допустим. Но вот вы приняли лекарство, прописанное строго по часам. А дальше? Ведь вы не вернулись. Почему?
Нефедочкин промолчал.
– Ладно, тогда отвечу я. Маргарита Васильевна обратилась ко мне с просьбой найти убийцу Самохвалова Александра Кирилловича, друга и гостя ее мужа Владислава Максимовича Черемысленникова. Владислава Максимовича задержали по подозрению в убийстве, потому что рядом с телом валялся его пистолет и портсигар, на старых ботинках обнаружили следы почвы с места преступления. И в довершение ко всему: в кармане джинсов Самохвалова был найден листок оскорбительного содержания, написанный рукой Владислава Максимовича. «Если человек идиот, то это надолго», – вот что было написано. Кстати, это цитата из культового кинофильма «Бриллиантовая рука». Странно, конечно, что в полиции
