Черемысленникова. А чтобы спасти себя от разоблачения, он подставил своего шефа, Владислава Максимовича, свалив на него убийство Самохвалова. Мне Анастасия рассказала, что в компании должна была быть проведена аудиторская проверка. Так вот, аудит закончен, вердикт: со счетов компании уплыли миллионы на подставные реквизиты фирм-однодневок. А знаешь, кто помогал Герасименкову уводить суммы? Внебрачный сын Самохвалова – Леонид Крашенинников, его мать была любовницей Самохвалова, но он ее бросил. Леонид – классный программист и компьютерщик, так что провернуть такие операции для него – плевое дело. Я уже была у него дома, говорила с его матерью. Леонида сейчас дома нет.
– Прямо Санта-Барбара какая-то! Внебрачный сын, отвергнутая любовница, – заметил Володька. – Ну, а что у тебя еще имеется на этого самого Герасименкова? Сама понимаешь, нужны доказательства.
– Понимаю. Вот они: когда я осматривала место убийства Самохвалова, то обнаружила перламутровую запонку. Точно такую же я видела на его рубашке в кабинете.
– Одну? – ехидно спросил Киря, не особенно мне доверяя.
– Ну да, – округлив глаза, максимально искренне заявила я. – Может, не заметил. Еще бы проверить, что у него в квартире… Володь, а вдруг там у него куртка с капюшоном – тогда свидетелей подтянем. Гувернантка Светлана и художник Матвей Акулиничев видели убийцу, могут и опознать по куртке.
– Хм, – кивнул Кирьянов. – Ладно, убедила. Давай нанесем твоему Герасименкову визит.
– Но надо поторапливаться, Володь, Герасименков может в скором времени вернуться домой. Давай договоримся так. Я спрячусь во дворе, а то ведь он знает меня, потому что я была у него в кабинете. Чтобы он ничего не заподозрил, я буду где-нибудь неподалеку, а вы подъезжайте к набережной Космонавтов, семь. Он живет на четвертом этаже в квартире номер сорок три.
– Ладно, жди. Только сама никуда больше не лезь, а то знаю я тебя.
– Буду сидеть и ждать, – пообещала я.
Герасименков вернулся раньше оперативников. Вот он прошел в свой подъезд, а я тут же позвонила Кирьянову.
– Володь, Герасименков уже дома. Вы скоро?
– Уже подъезжаем, – коротко ответил полковник.
Действительно, минуты через три Кирьянов и еще три оперативника в штатском поднимались к Герасименкову. Мне Кирьянов велел дожидаться на улице. Собственно, я и сама не рвалась снова в квартиру коммерческого директора. Свою часть работы я выполнила – вычислила преступника и отыскала улики.
После завершения всех формальностей с понятыми коммерческого директора вывели из подъезда и посадили в полицейскую машину. А я поехала домой.
* * *
Прошло несколько дней. Владислава Максимовича выпустили из камеры предварительного заключения. Герасименков под тяжестью неопровержимых доказательств дал признательные показания. Он собирался подставить шефа, чтобы выиграть время… и деньги. Снять «сливки» со счетов «Атланта» и сбежать, пока Анастасия не взяла бразды правления в свои руки. К тому же он бы избежал аудиторской проверки. И, надо сказать, у него могло получиться.
Герасименков был доверенным лицом Владислава Максимовича, появлялся в коттедже, в том числе и в кабинете шефа. Ну и, соответственно, знал код сейфа, из которого и не делали особой тайны. Взял пистолет, выстрелил в Самохвалова, вытер оружие и бросил на месте преступления. А уж ботинки из незапирающейся кладовки украсть – вообще дело нетрудное.
Вообще, Анатолий Георгиевич неплохо подготовился. Привычки Самохвалова знал очень даже неплохо. Ну и прислушивался к беседам того с барышнями. Вот и узнал, когда будущая жертва появится в беседке.
– Кирь, а почему все-таки Герасименков стрелял в труп? Зачем это надо было делать? Ну натоптал бы ботинками, бросил портсигар – и хорош, да и руки пачкать бы не пришлось, – спросила я у Кирьянова. Разумеется, на допросы меня никто не приглашал. Впрочем, я и не рвалась особо – человек, защитить доброе имя которого меня наняли, вышел на свободу, значит, мое дело сделано. Но вопрос этот волновал. Любопытство заело.
– Танюш, он говорит, и не понял сначала, что там труп. Подошел к ротонде, увидел силуэт, заглянул убедиться, что это Самохвалов, и выстрелил. Тот сидел на скамеечке, правда, в какой-то неловкой позе, как Герасименков утверждает. Предполагаю, что под действием сердечных препаратов не упал на пол, а как в обморок, что ли, сполз. В принципе, эксперты утверждают, что такое вполне может быть. Положение тела соответствует.
Отыскался и непризнанный сын Самохвалова Леонид Крашенинников. Ему тоже грозит серьезное наказание за мошенничество в особо крупных размерах. Все средства, которые он украл со счетов компании «Атлант», ему предстоит выплатить Черемысленникову.
Виолетта, кстати, тоже пойдет под суд по обвинению в непредумышленном убийстве. О том, что дамочка запирала Елизавету в комнате, следствие тоже в курсе. Выяснили, что жена Самохвалова, как я и предполагала, взяла ключи от Лизиной комнаты в служебном помещении, потом туда же и вернула. Но этот ее экзерсис не привел к драматическим последствиям, а потому за него Виолетта отвечать по закону не будет. В отличие от отравления мужа сердечным препаратом…
А я получила приличный гонорар за расследование этого запутанного дела и отдельно – премию за поимку электронного вора. С такими средствами мне по карману теперь любой каприз. Но я не спешу.
Сначала я собираюсь как следует отоспаться, потом полежать в ванне с моей любимой пенкой. Затем я встречусь со своими подругами, Ленкой-француженкой и Светкой-парикмахершей. Я их не видела уже сто лет. У Светки в салоне я сделаю новую прическу, нет, сначала я сделаю модное в этом сезоне мелирование. Короче, планов у меня много. А времени еще больше.
