class="p1">— Демон, Демон! Фью! — но пес только вежливо стукнул по переднему сиденью хвостом, не бросившись в объятия, старательно пытающейся посвистеть, дамочке.
— А он у вас все умеет?
— Конечно. Жрать, спать и гулять он обучен.
— Ну что вы надо мной издеваетесь… — судя по всему меня хотели стукнуть по ребрам локтем, но в последний момент остановились, очевидно, еще не та у нас стадия отношений: — Я же серьезно спрашиваю.
— Да, обучен. К сожалению, след экскаватора взять не сможет, а то бы мы давно вашу технику нашли.
— А почему — не сможет? Ведь экскаватор также следы оставляет?
— Судя по приподнявшимся уголкам губ, дамочка тоже решила пошутить, но я сделал вид, что шутку не понял:
— Пес след не взял потому, что по словам свидетеля, ваш экскаватор увезли на трейлере. — абсолютно серьезно говорю я и отворачиваюсь.
Проход на территорию механизированной колонны номер семь перегораживал, провисший, металлический трос, перевязанный засаленным обрывком красной тряпки.
— Вы куда, да еще и с собакой? — из помещения сторожки, на истерический лай двух дворняг, которым категорически не понравилось появление на их территории черного альфа-самца, выскочил мужик лет шестидесяти со кружкой в руке.
Разбираться с ним я отправил Клюквина, а сам, подхватив под локоток, чуть возвышающуюся надо мной, Мариам, двинулся в дальний ряд огромной, заасфальтированной площадки, где виднелся короткий ряд разномастных экскаваторов.
— Мариам… — с девушкой за час совместной дороги мы перешли на ты: — Обратите внимание на вон тот, желтый экскаватор, с которого что-то откручивают два подозрительных товарища. Это не ваш? Так то, по описанию, похож — старый, ржавый, на резиновом ходу…
— Правда, похож на мой… — женщина на минуту остановилась, а потом бросилась вперед почти вприпрыжку. Через пару минут, когда из двухэтажного, административно- бытового корпуса, на шум, прибежало начальство, картина была следующей — вокруг желтого старого экскаватора бегала кругами, что-то зло выкрикивая, холеная женщина на каблуках и вся в топазах, которая старалась достать дамской сумкой двух, забравшихся на моторный отсек, работяг, в замасленных спецовках.
— Это что тут происходит? — впереди группы людей, быстро двигающихся от корпуса АБК, почти бежал мужчина в недорогом сером костюме, с обширной лысиной на голове, которую он старательно прятал под остатки волос, растущих по бокам головы: — Шевцов, старый пень, что смотришь? Милицию вызывай! Сторож называется — ни украсть, ни покараулить.
— А милиция уже приехала! — я с удовольствием продемонстрировал раскрытое удостоверение: — Шелепов сразу нас вызвал. А вы кто такой будете, товарищ? Первое лицо, имеющее право подписи?
— Я директор мехколонны, Зеленцов Виталий Владимирович. — с достоинством отрекомендовался «серый костюм».
— Очень печально, что в такой обстановке происходит это знакомство, уважаемый Виталий Владимирович, но вот эта гражданка уверенно утверждает, что этот экскаватор, который разукомплектовывают ваши подчиненные, на самом деле принадлежит ее фирме — АОЗТ «Трубопровод».
— Что за чушь! — директора обвел глазами собравшихся за его спинной подчиненных, судя по всему, его «замов» и «помов»: — Фирму «Трубопровод» я знаю, мы, буквально на прошлой неделе, передали им в аренду гусеничный экскаватор «Хитачи» с машинистом, больше у нас с ними никаких взаимоотношений не было, и это чушь, что наша техника принадлежит не нам.
Чувствуя, что Мариам за такие слова сейчас переключится с работяг на директора, тем более, что на экскаватор он взобраться не сможет, я перехватил, уже шагнувшую вперед, девушка.
— Скажите, Виталий Владимирович, а документы у вас на этот экскаватор имеется?
— К сожалению, техника уже старая, мы ее уже списали и теперь разбирает на запчасти. Документы есть где-то в архиве, но искать надо не меньше недели. А у вас документы есть?
Я повернулся у «хозяйке» и она, склонив голову к моему уху, по-моему, очень громко, зашептала, что технику украли вместе с документами.
— Э-э-э… — я задумался, глядя в просветленные лица управленческой команды «механизаторов». Вдруг перед глазами пролетели какие-то кадры с оборванными стальными жилами троса крана, и солидный мужчина с скучным лицом и каким-то удостоверением и стопкой, казенного вида, бумаг в руке.
— А я правильно понимаю, что этот экскаватор должен стоять на учете в Ростехнадзоре? У них же должны быть сведенья, кому она принадлежала, до того, как вы, уважаемые, ее сняли с учета?
По потемневшему лицу Виталий Владимировича, я понял, что копаю в верном направлении.
— И еще… я обошел экскаватор с кормы: — Он же на пневматическом ходу, может сам передвигаться по улицам? Значит должен в ГАИ был регистрацию проходить. Значит так. Я выставляю здесь пост из вооруженного сотрудника уголовного розыска и служебной собаки…
Я размотал короткий поводок, обмотанный вокруг ошейника Демона и сунул его в руку ошарашенного Кролика.
— Сразу предупреждаю — кто подойдет ближе десяти метров к технике — потом не обижайтесь, что собака покусала и вам надо делать сорок уколов в живот в целях профилактики бешенства. А мы пока с заявительницей съездим в Ростехнадзор и МРЭУ ГАИ, выясним вопрос с регистрацией. Засим не прощаюсь, до окончания рабочего дня еще увидимся с многими из вас. Пойдемте, Мариам Степановна.
— Гхм… товарищ милиционер и вы… гхм, Мариам Степановна — можно с вами переговорит наедине. — директора мехколонны просто плющило от нежелания говорить с нами, но, очевидно, он не видел иного выхода.
— Мариам Степановна, видите ли в чем дело, голубушка, мы просто не хотим с вами ругаться и доказывать очевидное, тем более, что машина уже списана…
— Если вы не против, я переведу даме особо сложные технические термины. — я влез в разговор, чувствуя, что этот прожжённый, еще советской закваски, руководитель зальет тридцатилетней тетёхи уши сиропом и оставит ее ни с чем: — Уважаемый директор хочет сказать, что он понял, что попался, поэтому готов отдать вам эту разукомплектованную развалину, при условии, что вы заберете заявление из милиции. Я правильно перевел вашу мысль, товарищ директор?
— Ну, естественно нет! — директор изобразил крайнее возмущение.
— Хорошо, тогда расскажите, в чем я не прав.
Виталий Владимирович замялся, сверля меня злыми глазами.
— Так вот, дорогой Виталий Владимирович, у вас так просто отвертеться не получится. У меня в камере заливается слезами раскаянья прораб, известный под кличкой «Семеныч», который рассказывает, как продал вам чужое имущество. Имущество обнаружено у вас на территории. Сейчас вызовем сюда журналистов — вот радости то
